Мириам Анисимов - Ромен Гари, хамелеон

• Название: Ромен Гари, хамелеон
• Автор: Мириам Анисимов
• Издательство: Деком
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89533-169-9

Ромен Гари (Роман Касев, Фоско Синибальди, Шайтан Богат, Эмиль Ажар) — личность в литературе уникальная. Он единственный дважды получил Гонкуровскую премию и этим заставил говорить о себе весь мир. Русский читатель познакомился с его творчеством в 1988 году, прочитав роман Эмиля Ажара «Вся жизнь впереди». Тогда в предисловии писатель предстал сыном «московской актрисы», которая в 1921 году увезла его из России. О Гари ходили легенды, которые он сам предлагал читателям в своих произведениях, играя фактами, словно факир.

Эта книга впервые открывает правду о жизни великого мистификатора: здесь он писатель, сценарист, дипломат, летчик, участник движения Сопротивления… и страстный любовник, о котором мечтали многие женщины.

Роман-биография удовлетворит вкусы любого читателя: разножанровость и закрученность интриги нередко не уступают романам самого писателя, а многие факты заставят по-новому взглянуть на хорошо известные произведения Гари-Ажара и перечитать их еще раз.

---

Гари сообщил о рождении сына только Дине Павлович и Жаку Вимону, которым поручил позаботиться о ребенке в случае его смерти. Он признался, что беспокоится за будущее малыша, у которого до сих пор нет свидетельства о рождении: его мать еще не получила официально развода, а отец продолжал надеяться на то, что Лесли в итоге даст ему свободу. В ожидании перемен Диего отдали на попечение гувернантки. Жаку Вимону показалось, что Гари писал это письмо в состоянии алкогольного опьянения. Больше об этом эпизоде Гари никогда не упоминал{532}.

Ромен Гари и Джин Сиберг вернулись в квартиру на рю дю Бак. Вскоре Ромен попросил свою двоюродную сестру подыскать в Ницце квартиру для Евгении, Мабель и Диего, где те прожили два месяца. Гари был готов покрыть все расходы. Когда Дина, пребывая в отчаянии после смерти мужа, послала ему полную тоски телеграмму, он немедленно отправил ей денежный перевод. Дине не удалось продолжить дело Павловича, и теперь ей нередко случалось оставаться без гроша, но не потому, что муж оставил ее без средств: просто в порыве великодушия она уступила всё свое наследство двум его детям от первого брака, которые жили в Англии, поставив тем самым собственных детей под удар. Дина была настолько щедра и беззаботна, что одаривала Мабель и Джин семейными драгоценностями. И это в то время, когда ее дети были предоставлены сами себе — у нее не было денег на их образование. Безутешная мать целыми днями читала английские романы, запивая чаем таблетки макситона — амфетаминного препарата, который самым негативным образом отражается на мозге. Когда ее навещал Ромен, они часами сидели на террасе кафе на улице Франс. Он молча, напряженно слушал русскую речь Дины, повествовавшей о несчастьях, и смотрел, как по ее лицу текут слезы. Но сделать для нее он мог только одно: снова и снова давать деньги.

Десятого декабря 1962 года Джин Сиберг согласилась дать интервью по телефону Кармен Тесье из журнала «Франс-Суар». «Я не могу выйти замуж за Ромена Гари, потому что он не разведен», — заявила она на вопрос журналистки о том, насколько обоснованны слухи, что они вот уже несколько лет живут вместе. «Мы до сих пор находимся в том же положении, что и три года назад… Если бы мы уже успели пожениться, не было бы никакого смысла скрываться, совсем наоборот».

Гари опасался, что Лесли, узнав о рождении сына, потребует увеличить ей денежное пособие. Джин в свою очередь не хотела, чтобы Маршаллтаун узнал, что она родила ребенка вне брака, и торопила Ромена. Его жена, несмотря на свое отчаяние, пошутила по этому в беседе с Элен Опно: In which case a divorce would hardly seem worthwhile[69]. Несколько дней спустя позвонив своей подруге из Рокбрюна, она призналась: For те life begins and ends with Romain[70]. Гари распространял тревожную информацию о собственном здоровье, хотя в действительности ему не делали никакой операции, Лесли, в свою очередь, на провокацию не поддалась. Более того, ее запросы увеличились. В письме от 7 декабря 1962 года Гари жалуется Сильвии Ажид, что супруга требует с него за развод «75 миллионов единовременно и плюс пятьсот тысяч ежемесячно»[71], ей необходима крупная сумма на покрытие расходов, связанных с болезнью престарелой матери, которой уже исполнилось 86 лет.

В конце августа, ужиная в «Пье де Кошон» в обществе супругов Опно, Гари рассказал им о последнем требовании Лесли, неизвестно, действительном или им самим придуманном: окончательно оставить дипломатическую службу, дабы ее соперница не могла выставляться на посольских приемах. Пока он говорил, Элен разглядывала Джин Сиберг и пришла к выводу, что та «стала проще». Когда Элен спросила ее, почему она так хочет выйти замуж за Ромена, Джин ответила: «Для моих родителей я хочу иметь детей. И не одного», — добавила она, когда Диего был еще только месяц.

Очевидно, что Ромен Гари тянул разрешение щекотливой ситуации с женитьбой не потому, что стремился защитить свою дипломатическую карьеру. В это время он находился в длительном отпуске и мог больше времени посвящать творчеству. С 17 августа 1961 года Гари официально находился в резерве, а по бумагам был командирован в секретариат министерства — ему просто дали какое-то время на размышление. В кадровой службе не имели ни малейшего намерения предлагать ему какое-либо назначение.

Его отстранение от дел сопровождалось большим повышением. Сначала Гари перевели в пятый эшелон, а позже, 29 июня, он был назначен советником первого класса. Кроме того, в декабре 1962 года, Ромен Гари стал кавалером ордена Почетного легиона{533}.

Через полтора года после ухода с дипломатической службы Гари сделал попытку вернуться «в лоно церкви», как выражались в министерстве. Для этого он обратился к своему приятелю Вимону, давшему ему следующий ответ:

Дорогой Ромен!

Я нормандец, а нормандцы славятся уклончивыми ответами. На сей раз мой ответ не связан с моими корнями, а с реальным положением вещей — по крайней мере таким, каким я его себе представляю. На мой взгляд, Ваша попытка вернуться «в лоно церкви» будет сопряжена больше чем просто с технической трудностью и меньше чем с принципиальным возражением.

О технической трудности Вы знаете или, скорее, догадываетесь, ведь согласно новому уставу штат сотрудников был увеличен, тогда как количество должностей осталось прежним.

Что же касается принципиального возражения, в его суть сложно проникнуть. Насколько мне удалось понять, руководство полагает, что в настоящее время Вы уделяете чрезмерное внимание работе, не имеющей отношения к «повседневной деятельности» министерства. То обстоятельство, что Вы имеете успех на этом поприще, лишь усугубляет ситуацию.

Это не означает, что Вам закрыт обратный путь в министерство, просто Ваше присутствие поставило бы перед руководством сложный вопрос — какие обязанности на Вас возложить.

Впрочем, со временем положение может измениться, может освободиться должность, которая

Вам подойдет во всех отношениях. Таким образом, нельзя сказать, что это решение окончательно и не подлежит пересмотру.

С уважением{534}.

Возможно, в августе Гари получил от вооруженных сил Франции тайное задание, связанное с деятельностью Секретной вооруженной организации, OAC, по запросу генерала военно-воздушного флота Шарля Феврие, в прошлом также «Товарища освобождения», а теперь главы службы военной безопасности. До настоящего времени неизвестно, как в действительности обстояло дело. 24 января 1962 года Феврие выдал Ромену Гари разрешение на ношение оружия № 63 со следующей формулировкой: «Ромен Гари, капитан запаса военно-воздушных сил Франции (служба военной безопасности), имеет разрешение на ношение при штатском платье автоматического пистолета для исполнения возложенных на него особых обязанностей». Характеристики оружия: револьвер марки «Смит-и-Вессон», серийный номер 983, тридцать восьмой специальный калибр. Иными словами, речь шла о револьвере, который уже у Гари был.

По словам детей Евгении, в августе 1962 года Ромен и Джин провели несколько дней в Пальма-де-Майорка. Есть основания полагать, что именно там Гари встречался с офицерами OAC.

Попытку государственного переворота в Алжире 22 апреля 1961 года готовили полковники Аргу, Бруаза, Гард и Годар, все четверо — бывшие участники движения Сопротивления. Генералы Шалль, Зеллер, Жуо и Салан восстали против политики Шарля де Голля, захватили власть в свои руки, объявили осадное положение и сформировали временное правительство. Но путч провалился, и некоторые из мятежников, в том числе Лагайярд, Аргу и Лашеруа, во Франции заочно приговоренные за измену к смертной казни, нашли политическое убежище в Испании и по приказу генерала Франко могли поселиться только на Канарских островах.

Гари, сражавшийся в рядах «Свободной Франции», офицер запаса, дипломат, находящийся в длительном отпуске, мог быть избран на роль посредника между правительством и мятежниками, с тем чтобы обсудить условия, на которых они были бы готовы вернуться во Францию. Его видели вместе с Джин Сиберг в холле гостиницы Пальма-де-Майорка, в которой в то же время остановился полковник Аргу{535}.

Элен Опно в своем дневнике дает другую версию событий. В записи от 20 августа 1962 года она рассказывает, что Гари со своим дипломатическим паспортом вызвал любопытство опальных офицеров, увидевших в его появлении знак того, что для них «может открыться обратный путь во Францию». Он якобы слышал, как Лагайярд громко, нарочно, чтобы Гари его услышал, рассуждал с товарищами: «А мне нравится уединение… каждый день, в определенный час, я хожу на определенный пляж… нам понадобится судно, чтобы сбежать отсюда…»

Тогда Гари, по словам Элен Опно, поспешил скорее уйти, а по возвращении в Париж решил, что за его домом следит полиция — как считал Гари, по наводке испанцев. «Он утверждает, что за ним наблюдают с крыш соседних домов. Но, возможно, это не более чем плод его буйного воображения», — заключает мадам Опно.