Уппалури Кришнамурти - Выхода нет

• Название: Выхода нет
• Автор: Уппалури Кришнамурти
• Жанр: Философия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98882-148-9

У. Г. Кришнамурти — наиболее радикальный и шокирующий учитель, не вписывающийся ни в одни существующие духовные и светские рамки и представления. В 49 лет с ним произошла грандиозная мутация, которая впечатляюще изменила его восприятие, работу всех его органов чувств и физиологию тела до уровня клеток и хромосом. Всё накопленное знание было полностью выметено из него, в том числе и представление о независимом «я» и противостоящем ему обществе.

---

Когда я ходил в школу, я изучал всё, включая адвайта-веданту. Я специализировался по веданте для получения степени магистра по философии. В самом начале своих изысканий я пришёл к выводу, что такой вещи, как ум, вообще не существует.

В Мадрасском университете был очень известный профессор психологии, доктор Боуз. За месяц до моих выпускных экзаменов я подошёл к нему и задал такой вопрос: «Мы изучили все шесть психологических школ, и то, и другое, и третье, все досконально, но нигде я не вижу места для „ума“. (В то время я говорил: «Фрейд — это грандиозная подделка[1] двадцатого века». Тот факт, что она продержалась целых сто лет, ничего не значит.) Итак, моя проблема была в том, что я не находил никакого ума. И я спросил профессора: «Существует ли ум?» Единственным честным человеком, которого я встретил в своей жизни, был не кто-то из святош, а этот профессор. Он сказал, что если мне нужна моя магистерская степень, мне не следует задавать таких неуместных вопросов. И добавил: «У тебя могут возникнуть проблемы. Если хочешь степень, повторяй то, что запомнил, и получишь её, а если тебе это не нужно, можешь исследовать данную тему самостоятельно». И тогда я сказал «прощайте». Я не стал сдавать экзамены. Мне повезло, потому что в то время у меня было много денег, и я сказал ему, что мой доход был в четыре раза больше его профессорской зарплаты. Я сказал, что могу прожить на эти деньги, и бросил всё это.

Но моё подозрение [по поводу ума] длилось долгое время. Понимаешь, от всего этого не так легко освободиться. У тебя появляется чувство: «Может быть, этот парень [кто бы там ни рассуждал об уме] знает, о чём он говорит. Что-то у него должно быть». Оглядываясь назад, видишь, что всё это было грандиозной подделкой. Я говорил Дж. Кришнамурти, что он наряду с Фрейдом был грандиозной подделкой двадцатого века. Я говорил ему: «Посмотри, ты не освободился от всей этой идеи мессианства и теософии». Он не мог выйти сухим из воды.

Если ты думаешь, что он был величайшим учителем двадцатого века, давай, вперёд, удачи тебе. Не будет у тебя никаких трансформаций, радикальных или каких-то там ещё. Это не потому, что я знаю твоё будущее, но потому, что трансформировать нечего, на самом деле нечего. Если ты думаешь, что это нечто существует, и думаешь, что лакомый кусок упадёт прямо в твою протянутую ладонь, удачи тебе. Какой смысл мне говорить тебе что-то?

Нет такой вещи, как просветление. Так что просветлён ли Раджниш или какой другой шут, не имеет отношения к делу. Вы сами принимаете на веру, что кто-то просветлён, кем бы этот кто-то ни был. Удачи вам! Кто-то приходит ко мне и говорит: «Я есть То» — это была бы хорошая шутка. Нет ничего во всей этой ерунде. Я слышал, что в США есть курс: если хочешь получить просветление за двадцать четыре часа, платишь тысячу долларов, а если хочешь за неделю, то пятьсот долларов, и так далее.

В.: Почему Вы говорили о Кришнамурти?

У. Г.: Так, пришло в голову. Я посмотрел на него, этого фаната Кришнамурти, который сидит тут.

В.: Это не кажется уместным.

У. Г.: А что уместно? Скажи мне. Ты фанат Кришнамурти или что?

В.: Не совсем.

У. Г.: Тогда это не проблема. Какая разница, обсуждаю ли я премьер-министра Индии или Дж. Кришнамурти? Видишь ли, я говорю об этом человеке то, что думаю.

В.: Почему Вы не остаётесь тихим?

У. Г.: Здесь, со всеми этими людьми вокруг меня?!

С шумными людьми и шумными ситуациями, которые происходят вокруг?..

В.: Вы можете чувствовать мысли людей?

У. Г.: Точно также, как вы чувствуете влажность. [Смех] Я не могу расшифровать и перевести всё. Если бы я мог, у вас были бы проблемы. Я готов обсуждать любую тему, какую хотите. У меня есть мнения о чём угодно, от болезни и до божественного. Так что я могу обсуждать любую тему. В Америке я всегда начинаю со здоровой пищи. Они просто помешаны на этом. Когда ни во что не веришь, манией твоей жизни становится еда. Так что мы будем обсуждать?

В.: Итак, вы говорите, что ум не существует. Что же существует?

У. Г.: Это [показывая на себя] всего лишь компьютер.

В.: Какая разница, называть ли это компьютером или умом?

У. Г.: Если хочешь использовать это слово, прекрасно. Ум — это (не то чтобы я давал сейчас новое определение) тотальность человеческих переживаний, мыслей и чувств. Нет такой вещи, как твой ум или мой ум. Я не возражаю, если ты хочешь называть эту тотальность человеческих мыслей, чувств и переживаний словом «ум». Но вопрос в том, как они передаются нам из поколения в поколение. Делается ли это посредством знания или есть другой способ их передачи от поколения поколению, к примеру, скажем, через гены? У нас пока нет ответа. Тут мы подходим к понятию памяти. Что такое человек? Человек это память.

Что же такое память? Это нечто большее, чем просто помнить, вспоминать определённый факт в определённое время? Необходимо больше ответов обо всём этом. Как действуют нейроны в мозгу? Все ли они находятся в одной области?

На днях я разговаривал с нейрохирургом, очень молодым и способным малым. Он сказал, что память, или, точнее, нейроны, отвечающие за память, расположены не в одной области. Глаз, ухо, нос, все пять органов восприятия в твоём теле имеют разные виды памяти. Но и это пока точно не известно. Так что нам нужно больше ответов. Насколько я понимаю, всё находится во власти генов. Это означает, что у вас нет никакой свободы действия. Это не то, чему нас учат в Индии, — отнюдь не философия фатализма. Когда вы говорите, что нет свободы действия, это означает, что вы не можете действовать, кроме как посредством знания, которое передано вам.

Именно это я имел в виду, говоря, что действие невозможно без мысли. Любое действие, рождаемое мыслью, которая принадлежит тотальности знания, это защитный механизм. Он защищает сам себя. Это механизм, который поддерживает сам себя. Вы постоянно его используете. Каждый раз, когда ты испытываешь что-то с помощью знания, знание ещё больше усиливается и укрепляется. Так, каждый раз, когда ты чувствуешь жадность и осуждаешь её, ты увеличиваешь её движущую силу. Ты имеешь дело не с самой жадностью, страхом или желанием. Тебе интересно просто использовать их. Возьмём, например, свободу от желаний. Ты хочешь освободиться от желания. Но ты имеешь дело не с желанием, а всего лишь с мыслью о том, «как быть свободным от желания».

Ты занят не тем, что живёт там. Что бы там ни было, что бы ни происходило, оно не может быть неправильным. Это может тебе не нравиться, ты можешь порицать это, потому что оно не вписывается в социальные рамки, которые относят определённые действия к социально приемлемым, а другие к антисоциальным. Но тебя заботят только «ценности». Ты занят тем, чтобы преодолеть или побороть то, что ты порицаешь. Это беспокойство порождаемо культурой, обществом, нормами, назови это как угодно. Нормы фальшивы, они вводят тебя в заблуждение.

В.: Каким образом можно сделать эту систему назовём её для удобства «умом», более эффективной?

У. Г.: Зачем, она уже и так эффективна.

В.: Но нам хотелось бы, чтобы она была более эффективной.

У. Г.: Пытаясь сделать это, вы только оттачиваете инструмент. Этот инструмент [мысль] полезен для достижения определённых результатов, лежащих вне сферы живого.

В.: Сам ум находится вне сферы живого?

У. Г.: Он мёртв. Он может иметь дело только с идеями или мыслями, которые по сути мертвы.

В.: Скажем, стоят два города и между ними река. Этим двум городам нужна связь, и нам надо построить мост.

У. Г.: Да, у вас уже есть знание этой технологии.

В.: Нет, у нас его нет.

У. Г.: У вас нет, но кто-то может передать его вам.

В.: Предположим, никто не даёт.

У. Г.: Тогда не бери в голову. Мы не обсуждаем гипотетические ситуации. Кто был первым и как ему пришла эта идея — было ли это путём проб и ошибок — нас это не волнует. Потребность попасть на другую сторону, потому что там богатая земля — это своего рода стимул — стимул для выживания. Этот стимул — продолжение механизма выживания, который уже существует в природе. Собак, кошек, свиней и других животных не нужно учить, как добывать пищу, есть и выживать. Вся наша деятельность — это не что иное, как продолжение того же самого механизма выживания. Но в процессе этого мы преуспели в оттачивании этого инструмента (ума). С помощью этого механизма мы способны создавать всё, чем мы так гордимся — прогресс, и пятое, и десятое.