Александр Широкорад - Казачество в Великой Смуте

• Название: Казачество в Великой Смуте
• Автор: Александр Широкорад
• Издательство: Яуза
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-243914

При всем обилии книг по истории казачества одна из тем до сих пор остается «белым пятном». Это — роль казаков в Великой Смуте конца XVI — начала XVII века, то есть в единственный в истории казачества период когда оно играло ключевую роль в судьбе России.

Смутное время — наиболее мифологизированная часть отечественной истории. При каждом новом правителе чиновники от истории предлагают народу очередную версию событий. Не стало исключением и наше время.

В данной книге нарушаются все эти табу и стереотипы, в ней рассказывается о казачестве как об одной из главных движущих сил Смуты.

Откуда взялись донские, запорожские и волжские казаки и почему они приняли участие в Смуте? Как появились новые «воровские» казаки? Боролся ли Болотников против феодального строя? Был ли Тушинский вор казачьим царем? Какую роль казаки сыграли в избрании на царство Михаила Романова и кто на самом деле убил Ивана Сусанина?

---

Копья, они же списы (позднее — пики), они же ратища, делались из тонкого и легкого древка длиной в пять аршин и окрашивались спирально красной и черной краской. Копья имели на верхнем конце железный наконечник и на нижнем — две небольшие, одна ниже другой, дырочки для ременной петли, надеваемой на ногу. На некоторых древках копий делалась еще железная пластинка для того, чтобы проткнутый копьем враг сгоряча не просунулся по копью до самых рук казака и не схватился бы снова драться с ним, так как были случаи, когда противнику и живот распорют, а у него кровь не брызнет, он даже не слышит и продолжает лезть в драку. Некоторые копья делались с остриями на обоих концах, которыми можно было и сюда класть врагов и туда класть. Иной раз у казаков копья служили во время переходов через болота вместо мостов: когда дойдут они до топкого места, то кладут один за другим два ряда копий — в каждом ряду копье и вдоль и поперек, и по ним и переходят. Когда пройдут через один ряд, то сейчас же станут на другом, а первый снимут и из него поместят третий. Да так все и переберутся.

Понятно, что в экипировку казака входил нож (самой разнообразной конструкции), или ятаган, или кинжал.

Для борьбы с вражеской конницей казаки использовали якирьци (якорьки), они же рогульки. Это оружие внешне было похоже на уменьшенный противотанковый еж времен Второй мировой войны. Якирец состоял из четырех толстых железных гвоздей, к концу сильно заостренных и соединенных в центре. Якирьцы делались из продолговатого куска железа, до самой середины расщепленного на три части, и потом отдельно ручным способом выкованного.

Троицкие монахи во время осады монастыря казаками в 1608 г. называли якирьци железным (или троицким) чесноком.

Назначение рогулек — ранить копыта лошадей. Их разбрасывали на пути движения вражеской конницы: «…как не положить его, а все рожок якирьци будет торчать вверх и непременно вонзится в копыто лошади».

Луки и стрелы издавна служили казакам, а позже, до самого конца XVII века, состояли на вооружении казачества наряду с огнестрельным оружием.

Говоря о любви к «честному оружию», то есть к сабле, казаки малость лукавили. На самом деле и запорожцы, и донцы, и волжские казаки большое внимание отводили «огненному бою». И, как ни странно звучит, но по огневой мощи вольные казаки, особенно запорожцы, в большинстве случаев превосходили московское дворянское войско или польскую шляхту.

Подобный парадокс определялся тем, что запорожцев, донцов и волжских казаков с некоторым основанием можно назвать морской пехотой XVII века. Подсчитать соотношение судовых и конных походов казаков с середины XVI века по середину XVII века (без Смутного времени) практически невозможно, но не менее половины походов были судовыми.

При встрече с вражескими судами казаки, естественно, стремились пойти на абордаж Но если предварительно не подавить огонь противника, то потери казаков будут крайне велики. А что делать, когда за казаками на Волге гонялись царские струги, а на Черном море — турецкие галеры? Опять же, надо чем-то отстреливаться.

Казацкие суда тяжелых пушек не выдерживали из-за их большого веса, а главное, сильной отдачи при выстреле. Это сейчас в Музее Запорожской Сечи на острове Хортица выложены 8—12-фунтовые чугунные пушки весом 800—1200 кг. Гиды с важным видом утверждают, что это-де подлинные пушки запорожцев XVII века, поднятые из воды недалеко от острова. Святая правда! Действительно, пушки найдены у Хортицы, но принадлежали они русским судам флотилии Миниха 1736–1737 гг.

Казакам же из-за размеров своих судов приходилось довольствоваться длинными тяжелыми мушкетами (пищалями) и малой артиллерией — пушками и фальконетами калибра 0,5–3 фунта и легкими мортирами калибра до 4—12 фунтов. Кроме того, на вооружении казацких судов были медные, железные кованые и чугунные пушки, а также медные и чугунные мортиры.

Каждый состоятельный казак брал с собой в судовой поход одну саблю и две пищали.

Практически все казаки были великолепными стрелками. Кроме того, они старались добывать дорогие и точные пищали, или мушкеты. Ведь качество выделки гладкоствольного оружия существенно влияет на точность и дальность стрельбы. Поэтому казаки могли вести эффективный огонь из ружей в два и более раз дальше, чем польская, шведская и русская регулярная пехота, снабженная ружьями серийного производства.

Меткость стрельбы казаков и качество их пищалей подтверждает эпизод в 1709 г., когда делегация запорожцев приехала к королю Карлу XII под Полтаву. Группа казаков во главе с кошевым Гордиенко в сопровождении шведов проходила в нескольких сотнях метров от полтавского вала. Оттуда полетели русские ядра. Кошевой в ответ приказал сотне казаков приблизиться к городу. «Сотня казаков приблизилась на расстояние 500 шагов и выстрелила в москалей. Выстрел этот оказался столь метким, что 40 человек русских солдат свалились замертво. В это же время один из запорожцев, заметив на башне русского офицера в мундире с галунами, пустил в него один выстрел и тем выстрелом свалил замертво несчастного офицера»[19].

В ходе судового боя ручные пищали, а также небольшие пушки и мортиры казаков наносили серьезный урон командам вражеских кораблей. Понятно, что казаки попытались использовать это оружие и на суше.

В конный поход состоятельный казак брал две-три запасные пищали, которые перевозились на конных вьюках или в конных повозках. Аналогично перевозились мортирки (при этом деревянные поддоны их отделялись), а также легкие пушки и фальконеты на вертлюжных установках.

Пушки на колесных лафетах казаки в первой половине XVII века возили с собой и использовали в полевых боях крайне редко. При осаде же крепостей казаки обычно пользовались осадными орудиями, как захваченными в боях, так и переданными союзниками.

В конном бою казаки применяли пистолеты и легкие мушкеты (пищали). Но вот казаки занимают оборону и быстро строят табор (вагенбург), состоящий из нескольких десятков, а то и сотен повозок Повозки соединялись веревками или цепями — получалась эдакая деревянная крепость. На повозках легко монтировались вертлюжные установки малых пушек или Фальконетов, ну а мортиры ставились за возами. Те же повозки служили упором для тяжелых пищалей казаков.

Взять табор с налета практически невозможно — противника встретит шквал ружейного и артиллерийского огня.

Замечу, что повозка с вертлюжной установкой могла стрелять даже в движении, так как величина отдачи ее при выстреле была невелика. В чем-то такая система была прообразом кавалерийской тачанки.

Есть упоминание, что у казаков имелись и многоствольные, в конкретном случае семиствольные пищали. Их стволы крепились на досках, а те устанавливались на телегах или земляных укреплениях.

Московские ратники и польские шляхтичи широко применяли «малую артиллерию» при обороне и осаде крепостей, но в полевых сражениях ее использовали редко.

Казацкое изобретение — малая артиллерия в полевой войне — изжило себя лишь во второй половине XVIII века с введением эффективных шрапнельных выстрелов и конной артиллерии.

Нравы казаков — тема обширного исследования. Здесь же я остановлюсь лишь на основных проблемах вольного казачества.

К началу XVII века считалось, что настоящий казак должен быть неженатым. А запорожцы, так вообще «уси женок не имели». Это и правда, и неправда. В саму Сечь действительно нельзя было приводить женщин под страхом смертной казни. Но зато вокруг Сечи в паланках (хуторах) жили тысячи сидней (гнездюков), то есть женатых казаков. Сидни имели несколько худший статус, чем сечевые казаки, но наряду с ними регулярно ходили в походы.

Мало того, в паланках, пасеках и т. п. вблизи Сечи у зажиточных сечевых казаков жили любовницы, а то и законные жены. Сечь была местом службы, а пасека — местом отдыха и развлечений.

На Дону к этому времени имелось довольно много женатых казаков, не менее 20–30 процентов. Однако венчание их происходило в большинстве случаев не в церкви, а «вокруг ракитового куста».

Данных по волжским казакам нет, но, думаю, что процент женатых у них был не меньше, чем у донцов.

Главным источником пополнения казачьих рядов был приход добровольцев. Большинство их были уроженцами Малороссии и Великороссии. Но среди казаков встречались и поляки, болгары, волохи, татары, турки, евреи, немцы, французы и т. д. В Сечи и на Дону брали людей всех национальностей, но при выполнении следующих условий: быть вольным и неженатым человеком, говорить по-русски и исповедовать православие.

В ряде источников говорится об испытаниях, которые проходили добровольцы, прежде чем стать полноправными казаками. Иногда подобные случаи имели место, но в целом казакам крайне были необходимы рекруты, и они брали всех подряд. Естественно, что хилые и больные люди в казаки не подавались. Некоторые же виды испытаний представляют собой плод неуемного воображения беллетристов и историков. Так, к примеру, многие пишут, что кандидату в запорожцы нужно было на челне пройти все пороги. Это было невозможно по двум причинам. Во-первых, процесс длительный, и казаки не стали бы тратить время на подобные забавы, ну а во-вторых, в определенное время года пройти через пороги мог любой хлопец или даже дивчина, а в иное время сей трюк стал бы смертельным и для опытного казака.