Александр Городницкий - Песни

• Название: Песни
• Автор: Александр Городницкий
• Жанр: Поэзия

Сборник песен Александра Городницкого.

Предложения по изменению и дополнению книги направляйте по адресу [email protected]

---

Россия для русских

Процесс невесёлый начат, —
Дрожи, просвещённый мир!
Россия для русских значит —
Башкирия — для башкир.

Не будет теперь иначе.
Гори, мировой пожар!
Россия для русских значит —
Татария — для татар.

Недолго нам ждать, недолго, —
Все способы хороши.
Отнимут обратно Волгу
Марийцы и чуваши.

Опомнимся — будет поздно.
Полгода пройдёт, а там, —
Чеченцам обратно Грозный,
Якутию — якутам.

Долины, хребты, алмазы,
И золото, и руда.
Держава погибнет сразу,
Отныне и навсегда.

Забыв о имперской славе,
Лишившись морей, как встарь,
Московией будет править
Уездный московский царь.

Конец богатырской силе.
Не видно в ночи ни зги.
Так кто же друзья России,
И кто же её враги?

13.04.2006

Севастополь останется русским

Пахнет дымом от павших знамен,
Мало проку от битвы жестокой.
Сдан последний вчера бастион,
И вступают враги в Севастополь.
И израненный молвит солдат,
Спотыкаясь на каменном спуске:
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!

Над кормою приспущенный флаг,
В небе мессеров хищная стая.
Вдаль уходит последний моряк,
Корабельную бухту оставив,
И твердит он, смотря на закат,
И на берег покинутый, узкий:
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!

Что сулит наступающий год?
Снова небо туманное мглисто.
Я ступаю в последний вельбот,
Покидающий Графскую пристань,
И шепчу я, прищурив глаза,
Не скрывая непрошеной грусти:
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!

Северная песня

От злой тоски не матерись,
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Идет последний караван.

Опять пурга, опять зима
Придет, метелями звеня;
Уйти в бега, сойти с ума
Теперь уж поздно для меня.

Здесь невеселые дела,
Здесь дышат горы горячо,
А память давняя легла
Зеленой тушью на плечо.

Я до весны, до корабля
Не доживу когда-нибудь.
Не пухом будет мне земля,
А камнем ляжет мне на грудь.

От злой тоски не матерись,
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Ушел последний караван.

1960 Туруханский край

Система Декарта

Давайте отложим вчерашние планы до нового марта, —
Дожди, бездорожье и рыжее пламя в системе Декарта.
И в небе над бором срываются звёзды с привычного круга.
«В осеннюю пору любить уже поздно,» — вздыхает подруга.

Забудем про бремя мальчишеской прыти, в леса эти канув.
Кончается время весёлых открытий и новых романов.
Поймёшь поутру, поразмысливши мудро, что крыть уже нечем,
И даже когда начинается утро, то всё-таки вечер.

Храните от боли усталые нервы, не слушайте бредни
Об этой любови, что кажется первой, а стала последней.
Сырой и тревожной для леса и поля порой облетанья
Менять невозможно по собственной воле среду обитанья.

Но жизнь и такая мила и желанна, замечу я робко,
Пока привлекают пустая поляна и полная стопка.
Пока мы под сердцем любовь эту носим, всё ставя на карту,
И тихое скерцо пиликает осень в системе Декарта.

1997

Соловки

Осуждаем вас монахи, осуждаем,
Не воюйте вы, монахи с государем,
Государь у нас помазанник божий,
Никогда он быть неправым не может.

Не губите вы обитель, монахи,
В броневые не рядитесь рубахи,
На чело не надвигайте шеломы, —
Крестным знаменьем укроем чело мы.

Соловки — не велика крепостица,
Вам молится, пока, да постится,
Бить поклоны Богородице, деве, —
Что ж кричите вы в железе и гневе.

Не суда ли там плывут? Не сюда ли?
Не воюйте вы монахи с государем,
На заутренней постойте последней, —
Отслужить вам не придется обедни.

Ветром южным паруса задышали,
Рати дружные блестят бердышами,
Бою выучены царские люди, —
Не кому из вас пощады не будет.

Плаха алым залита и поката,
Море белое красно от заката,
Шёлка алого рубаха у ката,
И рукав её по локоть закатан.

Шёлка алого рубаха у ката,
И рукав её по локоть закатан.
В раз подымется топор, враз ударит…
Не воюйте вы, монахи, с государем.

1984

Старинная пиратская

Пират, забудь о стороне родной,
Когда сигнал «К атаке!» донесется.
Поскрипывают мачты над волной,
На пенных гребнях вспыхивает солнце.
Земная неизвестна нам тоска
Под флагом со скрещенными костями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!

Дрожите, лиссабонские купцы,
Свои жиры студеные трясите,
Дрожите, королевские дворцы
И скаредное лондонское Сити, —
На шумный праздник пушек и клинка
Мы явимся незваными гостями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!

Вьет вымпела попутный ветерок.
Назло врагам живем мы не старея.
И если в ясный солнечный денек
В последний раз запляшем мы на рее,
Мы вас во сне ухватим за бока,
Мы к вам придем недобрыми вестями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!

1962

Тени тундры

Во мхах и травах тундры, где подспудно
Уходят лета быстрого секунды
Где валуны как каменные тумбы.
Где с непривычки нелегко идти.

Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
Перегоняют пешего в пути.

И если как то раз проснувшиуись утром
Забыв на час о зеркале и тундре
Ты попросила б рассказать о тундре,
И лист бумаги белой я нашел

Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
Изобразил бы я карандашом.

Потом, покончив с этим важным делом,
Оставив место для ромашек белых
Весь остальной бы лист закрасли бы я смело
Зеленым цветом, радостным для глаз.

А после выбрав кисточку потоньше,
И осторожно краски взяв на кончик
Я синим бы раскрасил колокольчик
И этим бы закончил свой рассказ.

Я повторять готов, живущий трудно,
Что мир устроен празднично и мудро.
Да, мир устроен празднично и мудро,
Пока могу я видеть каждый день

Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
А рядом с ними собственную тень.

У Геркулесовых столбов

У Геркулесовых столбов
Лежит моя дорога,
У Геркулесовых столбов,
Где плавал Одиссей.
Меня оплакать не спеши,
Ты подожди немного,
И черных платьев не носи
И частых слез не сей.

Еще под парусом тугим
В чужих морях не спим мы.
Еще к тебе я доберусь.
Не знаю сам, когда.
У Геркулесовых столбов
Дельфины греют спины
И между двух материков
Огни несут суда.

Еще над черной глубиной
Морочит нас тревога
Вдали от царства твоего,
От царства губ и рук.
Пускай пока моя родня
Тебя не судит строго,
Пускай на стенке повисит
Мой запыленный лук.

У Геркулесовых столбов
Лежит моя дорога.
Пусть южный ветер до утра
В твою стучится дверь.
Ты не спеши меня забыть,
Ты подожди немного,
И вина сладкие не пей,
И женихам не верь!

1965

Фрейлехс