Роберт М. Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад

• Название: Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад
• Автор: Роберт М. Вегнер
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-093186-6

Восток Меекханской империи – край неспокойный. Здесь пролегает граница с побежденным, но не сломленным государством воинственных кочевников, здесь во множестве встречаются Урочища, проклятые места, где можно столкнуться с невероятными чудовищами. Здесь вольный отряд генерала Ласкольника, что когда-то принес империи победу над кочевниками, продолжает нести службу и бороться против угроз – явных и тайных.

А угрозами Восток богат. Как богат и тайнами. А на Западе стоит город-государство Понкее-Ла, где растет влияние нового культа бога войны Реагвира, чья сила излечивает немощных и дарует зрение слепцам. Молодой вор Альтсин оказывается втянут в интригу, связанную с похищением главной реликвии культа, – меча, что по легенде принадлежал самому Реагвиру.

Альтсин еще не знает, какие зловещие тайны ему откроются, не знает, каким невыносимо тяжелым может быть божественное благословение, а главное, какой страшной окажется правда о том, кем являются боги на самом деле.

---

Последний из се-кохландийцев пал в нескольких шагах от нее.

Ей даже не пришлось вытаскивать саблю.

* * *

Они ждали генерала на краю котловины, глядя, как иррегулярные ловят уцелевших коней Молний. Это была жесткая схватка – только нескольких Наездников Бури удалось взять живьем, остальные сражались до конца. Все окрестности оказались выстелены телами, на середине долины куча трупов достигала конских животов.

Кайлеан глядела, как солдаты копают неподалеку гигантскую яму. Как и говорил Ласкольник, а’кееры Завира из Клаххиров должны были раствориться в воздухе. Пленники наверняка на долгие годы окажутся в подземельях. Трофейным коням выжгут новые клейма и отошлют внутрь империи. Сын Войны будет обречен на домыслы и сплетни, а его конкурент даже не узнает, кого он должен благодарить за свое спасение.

Так вели политику на Востоке.

Железом, кровью и тайной.

– Откуда… – Кошкодур заколебался, словно понимал, что задает непозволительный вопрос: – Откуда Седьмой знал, где мы находимся?

Некоторое время Ласкольник не отвечал, всматриваясь в глубь долины.

– Птицы, – проворчал он наконец. – Я приказал генералу, если будет невозможно нас найти, смотреть в небо, ища чего-то странного. Ястребы, соколы и коршуны никогда не летают стаями.

Те, кто услышал, только кивнули. Никто не спросил, кто же заставил степных ловчих птиц так себя вести. Чаардан – это чаардан. У каждого есть свои тайны.

Аберлен-гон-Саве подъехал к ним в компании адъютанта и нескольких членов штаба.

– Генерал Ласкольник, – он поклонился в седле и отдал честь, – империя вам благодарна.

Кайлеан присмотрелась к нему внимательней. Проклятие – ни следа от наглого, обиженного на весь мир франта, который изгонял их с заставы. Командующий Седьмым был неплохим актером.

– Генерал гон-Саве. – Кха-дар и сам отдал честь. – Я не знал, что у вас есть столь сильный боевой маг.

– Ванхен-кан-Левав. – Командующий Седьмым усмехнулся. – Мастер Тропы Огня. Но пока он не великий маг. Будет лишь представлен к этому титулу.

– Он справился со стеной холода истинного жеребера. Дважды. Из него будет толк. – Ласкольник кивнул. – Так или иначе – хорошая работа, генерал. Седьмой может гордиться.

Военные просияли, выпрямляясь в седле. Проклятие, они ведут себя словно солдаты во время смотра.

– Двадцать восемь убитых, тридцать раненых. Почти ничто против шести а’кееров и трех жереберов, – не столько похвалил, сколько подвел итог он. – Где остальные? Те, что отстали? И те, что вас обманывали?

– Иррегулярные их выслеживают. Остальные чаарданы и полная хоругвь шли в нескольких милях за погоней. Так, как мы и запланировали. Не сбежит ни один.

Ласкольник кивнул:

– Я рад, что мы смогли помочь. Вы узнали, кто предатель?

Генерал кивнул:

– Да. Один из пастухов. Якобы имел родственников по ту сторону границы. – Никто не прокомментировал, что офицер говорит о том в прошедшем времени. – Если бы вы не погоняли их Ланвереном, потери бы у нас были больше раз в десять.

– Это не мы.

Аберлен взглянул на него в удивлении:

– А кто?

Кха-дар улыбнулся, склонился в седле и похлопал коня по шее:

– Это они. Лучшие кони, каких можно купить, украсть или добыть в бою.

Колесо о восьми спицах

Кайлеан шла узкой улочкой, ведя под уздцы коня, а Торин шагал за ней с печально опущенной головой. Она ругалась себе под нос, да такими словами, что, казалось, сам воздух вокруг нее морщился и шел волнами. В смысле морщился и шел волнами сильнее, чем обычно.

Было жарко. Солнце стояло в зените, а тени клеились к стенам, словно искали… да, собственно, тени. Вроде бы уже началась осень, но, как сказал вчера Кошкодур, лето хлопнуло ее по широкому заду и отослало прочь, а само осталось править степями дальше, как будто ничего не случилось. В Лифреве только самые глубокие из колодцев в глубочайших из подвалов все еще давали воду.

А она ругалась, топая сквозь город в самый полдень, в то время как большинство жителей сидели в домах или глубоко под ними, предпочитая холод подземных коридоров духоте нагретых комнат. Проклятущая Лея и проклятущее ее счастливое седло!

Все началось пару дней назад, когда Лея в очередной раз обнаружила, что ее седло требует серьезного ремонта. Учитывая, что ездила она на своем напоминавшем пони-переростка коне, чудом было уже то, что седло столько протянуло. Обычно она нагружала животинку таким количеством переметных сум и свертков, что низкий и коротконогий конек начинал напоминать бочку на четырех мохнатых ножках. И два дня назад оказалось, что передняя лука седла треснула, подпруга держится лишь на кусочке дратвы, а подперсья требуют замены. Собственно, седло стоило выбросить, но Лея считала его своим талисманом. Аккуратно подновляла его, вкладывая в тот кусок дерева, шкуры и железа столько денег, что хватило бы на три новых. Однако не это было главной проблемой. Проблема заключалась в том, что седло изготовили по специальному заказу для этого ее проклятущего пони! А шорник, который его делал, обитал на другом конце Лифрева.

Чаардан, как обычно, остановился в «Вендоре», а мастерская Барена-кар-Лева была, как назло, расположена точнехонько в противоположном конце города. А это значило, что кому-то – некоему глупцу – придется нести туда седло на собственном хребте, поскольку для Леи оставалось очевидным, что если оно повреждено, то нельзя его класть на конскую спину. Могло поранить животное. В ней же самой было едва пять футов роста, потому и речи не могло идти о том, чтобы отнесла она его сама.

А потому искала кого-то для помощи или – что вероятней – для отягощения его такими вот обязанностями.

И внезапно у всех в чаардане нашлась масса работы.

Оказалось, что большинство доспехов требуют сиюминутного ремонта, мечи, сабли и топоры тупы, словно подковы, и если их тотчас не наточить, то случится нечто ужасное. К тому же похоже, что в Лифреве вспыхнула некая эпидемия, поскольку всякий, у кого была здесь родня, должен был сей же миг отправиться к заболевшему родственнику. Файлен хотел проведать невесту и на вопрос, какую из трех, только проворчал что-то неясное и быстренько удалился. Кошкодур – тот просто-напросто исчез бессловесно, и Кайлеан готова была поспорить, что он пьет теперь в каком-то из подвалов. Дагена скрылась в комнате и забаррикадировала дверь. Нияр внезапно предстал пред ними с рукой на перевязи, жалуясь на возвратившуюся контузию.

Все должно было закончиться как обычно – то есть тем, что Лея наймет у Аандурса повозку и осла, после чего повезет седло в ремонт. Но, пока она искала осла, все разбежались.

Кайлеан направилась куда обычно – во вторую свою семью, хотя и означало это волочиться по жаре через половину города. Официально она шла, чтобы Анд’эверс осмотрел правую переднюю подкову у Торина, а потому конь шагал следом, слишком одуревший от жары, чтобы сопротивляться.

Проклятущая, проклятущая Лея!

Кайлеан приближалась к кузнице, отчетливо слыша стук молотка и дыхание мехов. Жила она здесь вот уже несколько лет, а потому безошибочно распознала, что используется лишь малый очаг. Впрочем, ничего странного – при такой жаре кузница вполне оживала только к вечеру: тогда в ней и работали – до поздней ночи. Пекло середины дня убивало любую активность.

Подворье верданно показалось из-за следующего поворота. Наконец-то. Она чувствовала, что еще несколько шагов – и она упадет в дорожную пыль и не встанет до самого вечера.

Шесть домов, непривычных для Лифрева, были поставлены свободным кругом с кузницей посредине. Все дома имели в ширину футов восемь, трехкратную длину, полукруглые крыши, двери, обращенные на кузницу, и маленькие окна. Она знала, что внешние обычно закрыты толстыми ставнями с крестообразной амбразурой посредине. Так мог выглядеть лагерь странствующего каравана – несколько фургонов в защитном построении.

И именно этим круг и был. Караваном, который уже никуда и никогда не поедет.

Это всегда заставляло сжиматься ее сердце: полное спокойной печали смирение, с каким Анд’эверс принимал судьбу – свою и своего народа. Она не могла понять их до конца, но было это одной из тем, на которые распространялся неписаный закон молчания. Фургонщики верданно в этой семье не разговаривали о собственном положении даже между собой.

Потому что состоящие из сотен, а порой и из тысяч фургонов странствующие города верданно уже не ездили по Лиферанской возвышенности, называемой порой Большой Северной возвышенностью.

Она зашагала в сторону построек, и в тот же миг из одной из них вышел высокий мужчина. Анд’эверс. Улыбнулся, увидав ее, и, сразу сделавшись серьезным, окинул взглядом стоящего с поникшей головой Торина.

– Намереваешься замучить его до смерти?

Ну да, лошадники. Лежи она, окровавленная, между копытами Торина, все равно они сперва занялись бы конем, а только потом спросили бы, отчего она пачкает землю. Она нахмурилась: