Филип Фармер - Т. 16. Дейра. Повести и рассказы

• Название: Т. 16. Дейра. Повести и рассказы
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис, 1997. — 415 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-290-8

В очередной том собрания сочинений известного американского фантаста вошли фантастико-приключенческий роман «Дейра», а также повести и рассказы разных лет.

---

— Я не могу понять, как Дурхам это делает, — заметила Алиса, поразмыслив над этими странными событиями. — Откуда у него такое могущество? И какими орудиями он пользуется?

Несмотря на жару, по телу у меня побежали мурашки. Не стоило говорить ей, что я являюсь главной причиной происходящего. Я и без того чувствовал себя достаточно виноватым. Более того, если я начну объяснять ей, во что верю, она решит, что я совсем спятил.

Тем не менее именно так и обстояли дела. Потому-то я и вызвался добровольцем на это задание. Кто заварил кашу, тому и расхлебывать.

— Пить-то как хочется, — пробормотала Алиса. — Папаша, как насчет глотка воды? Другой возможности нам может не представиться.

— Черт, — рявкнул я, снимая со спины бидон, — не называйте меня папашей. У меня есть имя — Даниэль Темпер, и я не настолько стар…

Я примолк. По возрасту я ей и впрямь годился в отцы. В захолустье штата Кентукки, во всяком случае.

Догадавшись, о чем я думаю, она улыбнулась и протянула мне небольшую кружку, которую отстегнула от бака.

— Возраст мужчины таков, насколько он чувствует себя мужчиной, — прорычал я. — А я ощущаю себя не старше тридцати.

Тут в лунном свете на тропинке что-то мелькнуло.

— Ложись, — шепнул я Алисе.

У нее только-только хватило времени нырнуть в траву. Мне мешал бак, так что я решил остаться и встретить опасность лицом к лицу.

Разобрав, что именно движется по тропинке, я пожалел, что не бросил бидон. Неужели в этом позабытом Богом краю не осталось ни одного человеческого существа? Сначала — Аллегория. Теперь — Осел.

— Привет, братец! — поздоровался он и, прежде чем я успел поставить бак на место, запрокинул назад чудовищную голову и огласил окрестности громовым хохотом — не то «ха-ха», не то «иа-иа».

Мне-то было не до смеха. Слишком у меня были натянуты нервы, чтобы притворяться, будто мне весело. К тому же от него сильно несло Хмелем. Меня едва не вывернуло, прежде чем я отшатнулся.

Осел был высок и, в отличие от большинства ослов, покрыт короткой светлой шерстью. Стоял он, как человек, — на двух ногах, но украшенных широкими копытами. Голову его венчали два длинных волосатых уха, но во всех остальных отношениях это был самый обычный человек, какого можно встретить на улице — или в лесу. Звали его, как он не замедлил представиться, Поливиносел.

— Что это за бидон? Зачем он тебе?

— Тащу наружу контрабандой Хмель, — соврал я.

Он осклабился, обнажив длинные желтые лошадиные зубы.

— Самогонщик, ха! Только чем тебе за нее платят? Для почитателей Все-Быка деньги ценности не имеют.

Поливиносел вытянул правую руку — большой палец и два средних были согнуты, указательный и мизинец торчали прямо.

Когда я не сразу ответил тем же, он нахмурился было, но расслабился немного, стоило мне повторить его жест.

— Я занимаюсь контрабандой из любви к искусству, — сообщил я. — А также для того, чтобы распространять свет истины.

Откуда взялась последняя фраза, ума не приложу. Скорее всего она явилась следствием его ссылки на «почитателей» и похожего на религиозный символ знака, который показал Поливиносел.

Поливиносел протянул большую волосатую руку и отвернул кран на баке. Не успел я пошевелиться, как он наполнил сложенную лодочкой ладонь, поднес к губам и с шумом выпил, но тут же выплюнул, обрызгав меня с головы до ног.

— Тьфу! Да это же вода!

— Разумеется, — обиженно отозвался я. — Избавившись от Хмеля, я наполняю бак обычной водой. Если меня ловит патруль, объясняю, что тащу в эти места контрабандой чистую воду.

Поливиносел снова заржал и хлопнул себя в восторге по бедру. Звук был, как у топора, вонзающегося в дерево.

— И это еще не все, — понесло меня. — Я уже договорился кое с кем из высокого начальства, и они позволяют мне проходить через кордон в обмен на Хмелек.

Поливиносел подмигнул, взревел и снова хлопнул себя по бедру.

— Разложение, а, братец? Рыба гниет с головы! Пройдет совсем немного времени, скажу я тебе, и Бычий Хмель распространится по всему миру.

Он снова изобразил тот знак, и на сей раз я ответил без промедления.

— Прогуляюсь с тобой милю-другую, братец. Мои почитатели — местный культ Осла — справляют неподалеку отсюда праздник плодородия. Может, присоединишься к нам?

Я вздрогнул и с жаром ответил:

— Нет, спасибо.

Однажды вечером мне довелось наблюдать за одной из таких оргий в полевой бинокль. В двух сотнях ярдов от границы запретной территории полыхал огромный костер. В свете этого адского пламени были отчетливо видны белые тела мужчин и женщин, сплетающиеся в безумном, бесстыдном танце. Эта сцена еще долго стояла у меня перед глазами и даже являлась мне во сне.

Услыхав мой отказ, Поливиносел снова завопил по-ослиному и хлопнул меня по спине — вернее, по баку. От неожиданности я упал на четвереньки в траву и чуть не зашипел от бешенства. Меня раздражало его наглое дружелюбие, а кроме того, я боялся, что он погнул тонкие стенки бака и швы разойдутся.

Но встать я не мог не поэтому. Я не мог пошевелиться, глядя в огромные голубые глаза Алисы.

Поливиносел издал громкий, радостный вопль, опустился на четвереньки, подсунув свою уродливую, увенчанную ослиными ушами башку Алисе под нос, и взревел:

— Ай-оо! Божья коровка, прилетела с неба съесть кусочек хлеба!

Он схватил Алису за талию, встал и, подняв ее высоко в воздух, принялся вертеть и так и этак, рассматривая в ярком свете луны, словно незнакомую букашку, которую поймал в траве.

— Чертов осел! — взвизгнула Алиса. — Убери свои грязные лапы, ты, скотина!

— Я Поливиносел! Местный бог плодородия! — проревел он. — Это моя обязанность — и привилегия — проверять твои достоинства. Скажи мне, дочь моя, молила ли ты недавно о мальчике или девочке? Как твой урожай? Дружно ли взошла капуста? А лук и репа? А курочки твои хорошо несутся?

Вместо того чтобы испугаться, Алиса рассердилась.

— Ладно, ваше ослейшество, а теперь не угодно ли меня опустить? И не смотрите на меня похотливыми зенками. Если вам так хочется того, о чем я догадываюсь, поторопитесь на оргию. А то почитатели вас не дождутся.

Поливиносел разжал пальцы. К счастью, гибкая и легкая Алиса приземлилась на ноги и кинулась было прочь, но он схватил ее за руку.

— Не туда, моя славная дочурка. Неверные охраняют границу всего лишь в нескольких сотнях ярдов отсюда. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали? Тогда тебе не удастся упиться Божественным Хмелем, а ты ведь этого хочешь?

— Спасибо, я о себе сама позабочусь, — прохрипела Алиса. — Оставь меня в покое. Плохие времена настали. Девушка уже вздремнуть на травке не может, чтобы какому-нибудь мелкому божку не взбрело в голову покувыркаться!

Алиса быстро освоила местный жаргон.

— Ладно уж, дочка, не порицай нас, божков, за это. Особенно раз ты сама сложена как богиня.

И, издав титанический рев, едва не сбивший нас с ног, Поливиносел схватил нас за руки и поволок по тропинке.

— Пошли, пошли, малыши. Я вас перезнакомлю со всеми. Ох, какой у нас сейчас праздник будет на Пиру Осла!

Вновь раздалось оглушительное наглое ржание. Теперь я понял, почему Дурхам выбрал для этого парня такое воплощение.

Эта мысль сразу повлекла за собой другие. Вопрос в том, как ему это удалось? В сверхъестественные силы я, разумеется, не верил. Если они и существуют, человеку ими не овладеть. А все, что происходит в этой вселенной, подчиняется законам физики.

Возьмем, к примеру, уши и копыта Поливиносела. Шагая рядом с ним, я получил неплохую возможность осмотреть их. Положим, они видоизменились, стали похожи на ослиные, однако тот, кто это сделал, явно не имел перед собой точного изображения осла. По сути, уши так и остались человеческими, только вытянулись и покрылись шерсткой.

Что касается ног, они тоже были человеческими, а не ослиными. Ступней, правда, не было, но светлые копыта, очень похожие на лошадиные, состояли на вид из того же вещества, что и ногти. Сквозь них просматривались слабо различимые контуры пяти пальцев.

Было совершенно ясно, что какой-то хирург-скульптор изменял очертания человеческого поначалу тела.

Я бросил взгляд в сторону Алисы, пытаясь понять, что она думает о нашем поводыре. В гневе она была величественна. Как грубо высказался Поливиносел, майор Льюис обладала великолепной фигурой. Она принадлежала к тому сорту девушек, которых всегда выбирают президентом студенческого сестринства, королевой бала на институтских вечерах, а затем выдают замуж за сына сенатора. К тому сорту, который и не глядел на меня, когда я корпел в Трэйбеллском университете.

— Послушай-ка, ты, — взревел Поливиносел, вдруг остановившись, — как тебя зовут?

— Даниэль Темпер, — ответил я.