Эйвин Болстад - Без маски

• Название: Без маски
• Автор: Эйвин Болстад
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1961

---

Вслед за парнем на борт стали подниматься и другие. Мотор затарахтел, и судно отправилось в путь. Здесь, внутри шхер, море было ласковым и покорным. Но там, на просторе, оно рычало и билось, как разъяренный зверь, и вступить с ним в борьбу значило играть со смертью. Впрочем, смерть была привычной гостьей в этих краях. Часто случалось, что в субботу перед праздником какой-нибудь рыбак отправлялся на своей лодке в лавочку за табаком. Жена весело глядела ему вслед из кухонного окна. И вдруг лодку подхватывало на гребень огромной полны, переворачивало вверх дном и с силой швыряло о прибрежные камни. В одно мгновение жена удачливого рыбака превращалась в беспомощную вдову. Она отправлялась за пособием в благотворительные организации, и ее с детьми милостиво сажали на голодный паек. Такие вещи происходили часто даже в спокойном заливе, где не было ветра, и только последние содрогания урагана, бушевавшего далеко в открытом море, время от времени доходили сюда, неся смерть на гребне огромных, как стена, волн.

Об этом-то и подумал Эмануэль, когда Единорог сказал, что на Корснессете с каждой набегающей волной весь залив будто выхлестывает на берег. Готлиб поставил свою лодку на якорь далеко в открытом море, где ее порядком трепал шторм. Но всё-таки это было лучше, чем если бы она находилась в ту пору в тихом заливе. Тогда она в щепки разбилась бы о прибрежные камни при первой же набежавшей с открытого моря волне. Об этом знает на островах каждый мальчуган. И только те, кто приезжает сюда из города на лето ловить рыбу, думают, что они находятся в полной безопасности, если залив спокоен…

Ну, хватит об этом… Единорогу и его команде надо было думать о том, чтобы добраться до Корснессета. Он и Уле-малыш, молодой старшина рыбаков, пересели в легкую лодчонку. Ее вместе с огромной волной вынесло на берег и швырнуло, можно сказать, прямо к самому порогу домишка Готлиба. И здоровенные ручищи, изо всех сил вцепившись в лодку, потащили ее в заросли вереска, чтобы набежавшая новая волна не смыла ее обратно в море.

— Слава богу, что ты приехал! — воскликнул старый Готлиб и повел Единорога за собою в горницу с низким потолком и заколоченными окнами. На кровати деда лежала маленькая Рейдюн. Видно было, что она задыхается.

Единорог подошел поближе. Дела были плохи. Он вспомнил, что в молодости сталкивался с такими болезнями. В те времена они случались чаще. Когда он, безусым пареньком, плавал на шхуне, у них такой же болезнью захворал боцман. Ее называют «круп». Тогда у них на борту отыскался инструмент, зонд, который, по словам штурмана, мог помочь, если правильно ввести его и если судно находится не слишком далеко от берега, чтобы больного после этого можно было бы сразу же доставить к доктору. Но и доктора не всегда могли вылечить эту болезнь.

Единорог приподнял девочку и похлопал ее по спинке. В эту минуту она изо всех сил кашлянула, и ей стало легче дышать. Синева сошла с ее лица. Но все знали: через минуту удушье начнется снова и ребенку опять станет хуже.

Единорог без дальнейших проволочек завернул девочку в лежавшее на кровати тряпье и понес к выходу. Готлиб был уже одет. Непогода обрушилась на них. Они молча шли к берегу. Готлиб взял девочку из рук Единорога и сел с нею в лодку, стоявшую на берегу довольно далеко от воды… Единорог и Уле-малыш вместе с парнями, которые оставались на Корснессете, ухватились за лодку с двух сторон и стали наблюдать за волнами, одна за другой набегавшими в залив с моря. Словно гигантские пенящиеся горы, волны лавиной обрушивались на берег. Потом они, будто огромный, сжавшийся для сокрушительного удара кулак, слегка подавались назад и с силой ударяли о прибрежные камни. Если не удастся вовремя очутиться на вершине этой водяной горы, то нет никаких шансов выбраться в открытое море. Лодку швырнет на камни, и в следующий миг новый вал обрушится на нее и увлечет за собою в бездонную глубину. Парни знали это и ожидали только знака Единорога. Каждый мускул у них был напряжен, они были готовы к действию. Им нужно было толкнуть лодку в тот момент, когда пологая волна, начав отступать от берега, увлечет лодку за собой и вынесет ее на гребень самого высокого вала, а оттуда — далеко в море. Всё это должно произойти в течение нескольких секунд.

Единорог пристально следил за волнами, с громким урчаньем набегавшими в залив. Смотрел он и на утес, определяя высоту волны. Когда же огромный вал достиг самой вершины утеса, он стал ждать, пока гигантский кулак с силой ударится о берег и, разжавшись, устремится обратно в море. Тут Единорог крикнул «гей!». Лодку потащили по вереску и песку навстречу волне. Нос лодки врезался в волну, и лодка сразу же наполовину наполнилась водой. Но всё-таки она оказалась на гребне водяного вала, и парни, которые стояли по пояс в воде и в любую минуту могли быть унесены в море, слегка подтолкнули ее. В этот момент Единорог и Уле-малыш прыгнули на борт. Лодка взмыла над берегом прямо в море, а парни, поддерживая друг друга, снова вернулись на поросший вереском холм и стали наблюдать оттуда, как маленькое суденышко, словно скорлупка, ныряло вверх и вниз.

Во мгновение ока шхуна очутилась рядом с лодкой. Сильные руки подхватили находившихся в лодке людей и втащили их на борт. Пустую лодку бросили на волю волн. Через несколько секунд ее швырнуло об утес и разнесло в щепки, а шхуна, подгоняемая штормовым ветром, понеслась вперед. В каждой волне таилась смертельная опасность, но Единорог умело вел шхуну. Старый изношенный мотор громко тарахтел. Так быстро еще никто не добирался этим путем до больницы.

Они вышли в спокойные воды, и Единорог направил шхуну прямо к Большому Утесу. Оставалось только обогнуть его, а оттуда до окружной больницы было рукой подать. В это время Уле-малыш, запыхавшись, вбежал в рубку. Не успел парень разинуть рот, как Единорог был уже на палубе и опрометью мчался в каюту. Рейдюн ловила воздух широко открытым ртом. Готлиб держал девочку на руках, слегка наклоняя ее вперед и похлопывая по спинке. Но на этот раз ничего не помогало. Оба старика видели, что лицо ребенка всё больше покрывается синевой. Силы ее были на исходе. У нее совсем заложило горло, и ее начали бить судороги. С минуту Единорог стоял, словно окаменев. До пристани, где находилась больница, оставалось еще пять — десять минут ходу. Тут Единорог вспомнил, как старший штурман помог тогда боцману, быстро вытащил длинный охотничий нож, подержал его немного над огнем и, не слушая криков Готлиба, осторожно надавил и проткнул кончиком ножа шейку девочке, чуть повыше горловой впадины. Так когда-то штурман вводил зонд. Рейдюн со странным, жутким свистом втянула в себя воздух. Она тяжело дышала, но щёки ее порозовели и судороги в теле ослабли.

Они добрались до больницы, и девочкой занялся главный врач. Теперь рыбаки знали, что Рейдюн в надежных руках. Они уселись на ступеньках и стали ждать.

Был уже ясный день, когда главный врач вышел к ним и сказал, что самое худшее позади. Кризис прошел в то время, когда они были в море. В больнице девочке ввели в горло настоящий зонд вместо этого диковинного ножа. Теперь Рейдюн спит. А они могут возвратиться домой или пойти отдохнуть.

Но у Единорога было еще одно незаконченное дело. Он поднялся с гранитной ступени, оглядел Готлиба с ног до головы и рявкнул:

— Что это, черт побери, у тебя за порядки в хозяйстве? Отчего мотор неисправен? Ты думаешь, нам только и дела, что разбивать вдребезги свои лодки да помогать всяким болванам?

Готлиб вытер со лба холодный пот и тихо произнес:

— Однажды в субботу я поехал за товаром в Воген к Хансу Хансену, потому что в лавке у Мусебергета мне больше ничего не дают. А Мусебергет об этом узнал. И когда мне пришлось чинить мотор, то Лауритсен сказал мне: «Выкладывай денежки на стол, а не то отправляйся на юг, в Воген к своему Хансену». Ты ведь знаешь, что Лауритсен пляшет под дудку Мусебергета, потому что тот связал его по рукам и ногам. Но это еще не самое худшее.

— А что же самое худшее? — спросил Единорог.

— А то, что Мусебергет, наверное, скоро отберет у меня лодку и снасти. За них-то я заплатил полностью, но в лавке у меня очень большой долг. Так что я человек конченный. Придется мне податься на юг. Может, Мусебергет примется за меня уже на той неделе, а может и через несколько месяцев. Но это дело решенное. И всё мое добро пойдет с молотка!..

Готлиб больше ничего не сказал и только молча пожал протянутую Единорогом руку. Да, Готлибу жилось несладко. Его единственная дочь и зять погибли во время шторма, возвращаясь из церкви…

День, когда маленькую Рейдюн забирали из больницы, был для всех большим праздником. У многих нашлось дело по ту сторону фьорда, — шхуна была прямо битком набита. И вышло так, что почти все, закупив в лавке слишком много товару, пожелали продать излишки. Они предложили Готлибу купить всё это за полцены и согласились ждать с оплатой, пока у него не появятся деньги. Тут же они хохотали и подшучивали над собственной глупостью. Старый Готлиб принял их предложение, хотя сразу смекнул, в чем тут дело. Он не мог также отказаться и от подарков для Рейдюн, хотя среди них были такие, что подходили больше взрослому рыбаку, нежели шестилетней девчушке. Готлиб почесывал в затылке. Да ведь это бог знает, что такое! Ведь все они такие же бедняки, как он сам. Правда, он вконец разорился из-за этого новомодного мотора. Нет, надо было ему продолжать рыбачить под старым дедовским парусом до тех пор, пока не придет смерть. Этого ведь уж недолго осталось ждать. И к тому же его надули, подсунув мотор старой конструкции, от которого уже все давно отказались. Мотор этот просто разорял своих владельцев, часто требуя дорогостоящих починок. Вот если бы удалось ему отложить сотню-другую крон, то он купил бы прекрасный новый мотор последней конструкции. Говорят, он работает дьявольски хорошо, ну чисто часовой механизм!