С Лисочка - История одной практики

• Название: История одной практики
• Автор: С Лисочка
• Жанр: Фэнтези

В славном городе Ицкароне неспокойно: убит приезжий маг, в полуразрушенном доме найдена грудная девочка-эльфочка, иммигранты из Тропиканы терроризируют торговцев, телефонные аппараты сами слетают со столов и разбиваются вдребезги. Со всем этим предстоит разобраться сержанту Стражи Квентину Уиллису-Эорину, с недавних пор возглавившему отдел по борьбе со сверхъестественными преступлениями, а также его команде: вампирке, оборотню, алхимичке и студенту-магу, пришедшему в отдел на летнюю практику.

---

— Может быть, существует какой-то способ их разыскать? — спросила Селена.

— Я такого способа не знаю, — ответил Штейн. — Мы не думали, что кому-то захочется разламывать артефакты ценой в два с половиной колеса и выпускать говорунов на волю, потому совершенно не позаботились о каком-то механизме поиска. Максимум, что мы можем — это проверить, живы ли они еще или нет.

— Как проверить? — заинтересовался Илис.

— Говоруны способны вызывать друг друга, это свойство именно их, а не корпусов-аппаратов. На сбежавшего говоруна можно попробовать «позвонить». Если он откликнется, значит еще жив.

Это не Штейн сказал, это я сказала. Фьюарин перестала всхлипывать и стала прислушиваться к нашему разговору.

— Разумеется, так можно сделать, — фыркнул Штейн, даже не посмотрев в мою сторону. — Только что это даст? Говоруны — неразумные, даже связавшись с ними, им не объяснишь, что надо вернуться в лабораторию.

— А у них имена есть? — спросила вдруг Фьюарин.

— У них есть номера, они на них реагируют, — ответил Штейн. — По сути, когда вы произносите в трубку «соедините с капитаном Андерсоном», то сервисное заклинание преобразует эти слова в номер телефона вашего капитана и передает его говоруну, тот, услышав номер, меняется, уподобляясь своему, так сказать, коллеге. А дальше они общаются. Когда вы кладете трубку на рычаг, сервисное заклинание называет говоруну его собственный номер. Это переводит его в начальное состояние и погружает в режим ожидания.

— Тогда мне нужны их номера, — сказала Фьюарин. — Если они еще живы, я их найду и приведу.

* * *

Фью мы оставили в Лаборатории. В теории ее план звучал просто: она по имени-номеру ищет говорунов, отправляется к ним и приводит их в Лабораторию. На практике все было несколько сложнее: мало было найти говоруна, надо было его поймать, надо было переместиться с ним обратно, надо было как-то предотвратить его новый побег. Впрочем, Штейн сказал, что на этот счет у него есть несколько идей и попросил нас покинуть Главную алхимическую, чтобы не мешать. При этом он очень красноречиво косился на меня, так что ни у кого не оставалось сомнений, что мешаю ему именно я. Мы выслушали обещание Фьюарин «залететь в Стражу, когда тут все закончится», попрощались и ушли. К моему громадному облегчению.

Действительно, проработав в Страже два с небольшим месяца, я успела позабыть, каково это иметь начальником Штейна. Никогда никого не встречала, кто считал бы его приятным человеком. Невысокого роста, горбатый, склонный к полноте, с жидкими короткими волосами и блеклыми сероватыми глазами, смотрящими в разные стороны — внешностью он был более приятен, чем характером. Нельзя сказать, что он не любит людей. Любит, но не тех, с кем работает и не тех, кого можно встретить на улице. Он любит людей абстрактных, усредненных, все человечество в целом, но никак не порознь. А уж сочувствия от него и вовсе не дождешься, этого слова у него в лексиконе просто нет. Находиться рядом с ним, если у вас есть хоть капля гордости и мнение, не совпадающее с его мнением — просто ужас.

— Кажется, вы не очень-то ладите с профессором, — заметил Илис, когда мы уже были на улице.

— Это совсем не сложно заметить, — ответила я. — Сложно ладить с человеком, который совершенно с тобой не считается.

— Ты поэтому тут больше не работаешь? — спросил Илис.

— Можно и так сказать, — ответила я. — На самом деле, я тут больше не работаю, потому что он меня выставил.

— За что? — спросил Илис.

— Плохо себя вела, — ответила я.

— Не хочешь рассказать? — спросила Селена.

Мы как раз садились в экипаж, который нам поймал Илис.

— Да рассказывать особо нечего, — ответила я. — Я сначала практику у Штейна проходила. Мне очень нравилось тогда. Потом, когда ИБМ закончила, устроилась сюда на работу. Сначала все хорошо было, пока в один прекрасный день я не споткнулась и не влетела в активную зону заклинания, которое Штейн только что наложил. Меня спас Миори, в целом обошлось, но волосы у нас у обоих теперь навсегда синими стали. Я, до того случая, ждала, когда меня старшим лаборантом сделают, но после него об этом и речи быть не могло. Я за званиями и должностями не гонюсь, не думайте, но гораздо интереснее заниматься самой наукой, чем мыть пробирки за тем, кто ей занимается. Мне стали поручать всякую неинтересную работу, типа ведения журналов чужих опытов и совсем перестали допускать до чего-то серьезного. Сейчас я понимаю, что Штейн еще после того случая на мне крест поставил, а тогда я решила, что если покажу, на что способна, то верну его уважение к себе, и мне снова начнут доверять серьезные и интересные вещи. Ну и стала самостоятельно заниматься одной перспективной темой, чтобы потом удивить всех результатом. Конечно, она требовала времени, а в сутках всего двадцать четыре часа, как не крутись. Однажды я опоздала сдать работу, которую мне поручили, потому что просто увлеклась своими изысканиями и не успела начертить графики для презентации. Штейн мне полтора часа лекцию читал на тему, как важны были эти графики и как я всех подвела. Я бы за время, что он меня отчитывал, их трижды начертить успела бы… Впрочем, я не буду спорить: тогда он прав был, там я виновата была целиком и полностью. После того случая я стала четко следить за временем и не позволяла себе уделять своей теме более трех часов в сутки. Конечно, это серьезно замедлило мои изыскания, но так я могла не боятся того, что снова подведу коллектив…

— А что за тема? — поинтересовался Илис.

— Создание химеры-полиморфа без использования природных механизмов полиморфизма, — ответила я.

— Это чего? — не понял он.

— Это она оборотня хотела сделать, — расшифровала Селена.

— О, — только и сказал Илис. — А зачем? Я же есть!

— Ну, тяга к усовершенствованию человечества есть у каждого алхимика, — ответила я. — Взять тебя: ты прекрасно и в городе жить можешь, и в лесу. Моя химера тоже так могла бы.

— Так я и говорю: вот он я, зачем еще кого-то? — фыркнул Илис.

— Ну, вообще, меня интересовали химеры, способные жить среди людей и под водой, — призналась я. — Ты-то под водой жить не можешь, верно?

— А зачем мне? — пожал плечами Илис. — Рыбу и без этого можно ловить. А еще под водой мокро. Как под дождем, только воды еще больше.

— А дальше что было? — спросила Селена.

— А дальше мои изыскания дошли до той точки, когда надо было переходить к практике. Я собралась с духом и пошла к Штейну. Он выслушал и спросил, как продвигается работа над новым сортом томатов, которая была мне поручена. Я ответила, что хорошо продвигается, что результаты будут в назначенный срок. Штейн мне пообещал, что мы вернемся к этому разговору, когда я с помидорами закончу. В принципе, он прав был, хотя помидоры и то, что я предлагала… это даже сравнивать нельзя… ладно.

— Ты не успела? — догадался Илис.

— Не по своей вине, — ответила я. — В свой законный выходной я полезла в канализацию, чтобы собрать сумеречного гриба для одной халтурки… а там на меня напала каналюжная змея и укусила. Мне повезло, меня обходчик нашел и в больницу доставил, иначе бы я умерла. Я четыре дня провалялась без сознания, а за это время вышел срок сдачи проекта. Когда я явилась в Лабораторию, меня уже ждал расчет. За «неоднократные нарушения трудовой дисциплины» и без выходного пособия. Все что я смогла — оспорить формулировку, мы сошлись на «уволена по соглашению сторон». И компенсацию получила, конечно, но сами представьте, как я себя чувствовала.

Илис и Селена сочувственно закивали.

— Ну, вот и кто он после этого? — задала я риторический вопрос.

Илис ответил кратко и емко, и у меня не было причин с ним не согласиться.

* * *

Сегодня я решила немного задержаться на работе. Во-первых, с этим походом в Главную алхимическую, я не успела всего, чего себе на день планировала, а уж чего я не люблю — так это выбиваться из графика. Надо было написать заключение по вчерашнему трупу, заключение по болтам, и, наконец, закрыть вопрос телефонов. Во-вторых, у меня был резон уйти позже всех, поскольку именно сегодня я собралась переселять свою химерочку в большой инкубатор, который ждал ее у меня дома. Разумеется, мне вовсе не хотелось отвечать на вопросы типа «а что ты уносишь с работы?» и тем более на вопросы «чем ты занимаешься в рабочее время?». Мое маленькое хобби здесь никому нисколько не мешает, я отдавала этой работе все, что могла, и если от нее получу чуть больше, чем записано у меня в трудовом договоре — кому какое дело? Шефа то, что я делаю и как, устраивает, он вчера сам признался, а никого другого это волновать и не должно, но зачем же мне на рожон лезть?

— Пока, — помахал мне рукой Квентин и, бросив какой-то странный взгляд на наш диван, ушел, оставив меня одну.