Ян Бадевский - Мастер ножей

• Название: Мастер ножей
• Автор: Ян Бадевский
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2299-9

Преддверие. Мир-перекресток, планета, на которой Средневековье смешалось с эпохой паровых механизмов. Варварская Твердь и прогрессивные Облака, торгующие с пришельцами. Мастер ножей, изгнанный из своей гильдии, нанимается телохранителем к загадочному страннику и вскоре узнает о расе Посторонних и грядущей страшной войне. Что скрывается за Дверями и почему мастер ножей заинтересовал древних Демиургов?

---

Выбрав относительно пологий участок берега, мы приступили к строительству плота. Ивена и еще троих ребят оставили в дозоре на взгорке, с которого хорошо просматривались окрестности.

Организацией постройки занялся Трибор. Он велел нам искать по берегу и валить еловые сушины. Нам предстояла нелегкая задача – соорудить два больших плота, выдерживающих по десять человек с пожитками, броней и оружием. Мы работали, разбившись по тройкам, сменяя друг друга. Повалив дерево, обрубали вершину, остатки сухих веток и, обвязавшись веревками, вдесятером волокли длинные бревна к месту сборки. Трибор тем временем отсек от одного из комлей небольшой чурбан и погрузил в воду, на глаз определяя запас плавучести.

К концу дня мы уже с трудом держались на ногах. Несколько раз меняли дозорных, но все было спокойно. Лес словно затаился.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы начали вязать плоты, используя пеньковые веревки и гибкие ивовые прутья, вымоченные в реке. Спустив плоты на воду и зафиксировав их на мелководье швартовочными тросами, установили сколоченные еще на берегу подгребники, затем вставили и закрепили греби. Остатки веревок пустили на то, чтобы принайтовать к бревнам наши тюки. Оружие сложили в центре плотов, укрыв его щитами и вбив для верности гвозди, выступающие на полпальца. «Нехорошо, – сказал Трибор, – если с накренившегося плота начнут соскальзывать мечи».

Отчалили в сумерках.

Нападения так и не последовало. Вот только радости это не прибавило никому. Нас ждали в другом месте. Не исключено, что на порогах.

Я плыл на одном плоту с Коэном и Гроргом. Впереди, на некотором удалении от нас, держался плот, которым командовал Трибор. Лоцманом он взял Ивена.

Наши плоты вынесло на середину реки. Когда берег, примыкающий к угодьям Гончих Псов, отодвинулся, слившись в единую черную массу, я расслабился. И впервые за последние сутки почувствовал себя в безопасности. Убивать мне доводилось часто, и выходить живым из неравных схваток – тоже. Но то – с людьми или дикими животными. Сейчас же нам противостояли силы, ранее неведомые и с трудом укладывающиеся в моем воображении.

Течение медленно сносило нас к северо-западу.

Передо мной, скрестив ноги, уселся Коэн.

– Поешь. – Он протянул крошащуюся лепешку и кусок солонины.

Благодарно кивнув, я набросился на еду.

Грорг стоял на корме, держа гребь. Рык улегся за моей спиной, положив морду на массивные лапы и не проявляя видимого интереса к происходящему. Впрочем, волны от него исходили иные. Рлок впервые оказался на плоту, и его разум жадно впитывал нахлынувшие образы… Остальные понемногу разворачивали припасы.

Я положил рядом с пастью рлока кусок солонины. Зверь тоскливо посмотрел мне в глаза, но еду принял. Кусок моментально исчез в бездонной пасти.

«Извини. Ты не сможешь охотиться, пока мы на реке. Будешь питаться этим».

Рык понял.

Повторять не пришлось.

– Он не впервые в твоем сне, – начал разговор Коэн, прожевав очередной кусок солонины и запив его водой. – Почему ты молчал?

– Ты о Постороннем?

– А о ком еще.

Вздохнул.

Скорее от вкуса пресной лепешки, чем от неприятного разговора.

– Да. Первый раз он попытался вмешаться в мои сны еще в Крумске. Тогда меня защитил Рык.

Услышав свое имя, зверь довольно заурчал.

– У них много фокусов в запасе, – задумчиво протянул Коэн. – И они делают выводы из своих ошибок.

– Читаешь мысли, – не удержался я от легкой иронии.

– Прекрати.

Пожал плечами.

– Что ты. Я благодарен. Ты меня вытащил, я не пускаю слюни у кострища. Только засыпать как-то не хочется сегодня.

– А вот это зря. – Коэн достал из складок одежды крохотный граненый пузырек. Свинтил колпачок, приложил пузырек к губам. Глотнул. И протянул мне: – Пей.

Пузырек выглядел подозрительно. Но Коэну я доверял. Жидкость обожгла язык и теплом разлилась по пищеводу. Выпивка. Такой, впрочем, я никогда не пробовал.

Я вернул пузырек Коэну.

– Спи спокойно, – улыбнулся посредник. По его немолодому лицу побежали морщинки. – Я приготовил гостям парочку неприятных сюрпризов. Да они и сами об этом догадываются. К тому же арсенал нашего противника весьма разнообразен. Однотипные ходы им несвойственны.

– Кто же они такие?

– Это я и сам пытаюсь выяснить. Видишь ли, по меркам моего родного мира еще пару тысячелетий назад их не стоило бы брать в расчет. Есть, к сожалению, одна проблема. Они развиваются. И чего-то хотят. А мы – нет.

– Мы? – тупо переспросил я.

– Разумеется, я не имею в виду Твердь или Облака. Или даже второй материк. Я говорю о своем мире, вы привыкли называть его Предельными Чертогами.

Вот как. Я и забыл, что Коэн явился из чужого мира. Открыл одну из небесных дверей и шагнул к нам. Предельные Чертоги, мифическая обитель предтеч, якобы сотворивших все сущее. Этим, видимо, и объясняется его мощь. Правда, у всего есть границы. Иначе Коэн не нанимал бы нас, простых смертных.

– Расскажи мне о Чертогах, – попросил я. И сам удивился своей наглости.

Коэн снова приложился к пузырьку.

Протянул мне.

Я сделал маленький глоток.

– Придет время, и ты обо всем узнаешь. Есть вещи, которые нужно увидеть самому, чтобы принять сердцем и разумом. Вот для этого мы с тобой и путешествуем.

Больше он не проронил ни слова.

Вода мирно плескалась о бревна нашего плота. Поскрипывала уключина греби. Кто-то вполголоса затянул «Балладу о Красной горе».

Вытянув ноги, укрывшись плащом и подложив под голову рюкзак, я уставился в небо. В мой бок упиралась массивная туша рлока. Гора мышц мерно вздымалась и опадала. Справа лежал Коэн. И я вдруг подумал, что связи этого мира невероятно сложно проследить. Сколько верст преодолели слова и мелодия песни, которую я сейчас слышу? От дальних северных островов и фьордов через добрую половину материка она добиралась сюда. От таверны к таверне. От одного военного лагеря к другому. От палат ярла – к пещере разбойника. Десятилетия пути. И все для того, чтобы связать погибшего отца с сыном, который сжимает сейчас побелевшими пальцами гребь.

Мне хорошо.

Вокруг – люди, которые могли бы, пожалуй, стать моими друзьями. Или братьями по оружию. Что важнее. Надо мной – звездные россыпи, частично прикрытые туманностью, почти полный диск Торнвудовой луны, соприкасающийся с сереброликим Оком, а у самого горизонта – едва прорезавшийся серп Паломника – третьего ночного светила, подолгу скитающегося в полуночных безднах и радующего нас своим светом лишь раз в неделю.

– А ведь ее даже не видно отсюда, – вдруг сказал Коэн.

– Ты о чем? – повернул голову.

Посредник смотрел на звезды.

Как я.

И не отвечал.

На реке прохладно. Не то что в лесу. Иногда до моего слуха доносился всплеск – играла рыба.

Я вспомнил день, когда впервые познакомился с рлоком.

Уединенные террасы Гильдии ножей врубились в южные склоны Ливонского хребта, к которому прильнул Трордор. Чтобы попасть сюда, соискателю, претендующему на роль ученика, или человеку, имеющему дело к магистру, пришлось бы преодолеть несколько тысяч высеченных в скале ступеней и сотни метров узких горных троп. Почему мы забрались так высоко? Чтобы не отвлекать себя от обучения. Так сказал Наставник.

Владения гильдии охватывали около десятка террас, расположенных уступами одна над другой и связанных теми же ступенями, тропами, а иногда и просто веревочными лестницами. В расположении террас прослеживалась строгая иерархия и функциональность. На самой верхней площадке, расчерченной ровными квадратами плит, отполированных временем и дождями, стоял Храм, считавшийся главенствующим на материке. К нему примыкала келья жреца, отправлявшего регулярные службы. Ниже находилась терраса магистра, еще ниже – две террасы, на которых жили и собирались на совет братья Внутреннего Круга. Затем шли уступы со скитами Наставников. Следующий ярус – кухни, склады и прачечная, где мы стирали одежду. Дальше – террасы для тренировок, лекций и учебных поединков, а также для выгула рлоков – целый образовательный комплекс со своей системой переходов и спецификой конструкции. В самом низу гильдии обитали мы. То есть ученики. У нас тоже была высотная иерархия – в зависимости от года обучения.

Мое жилище олицетворяло аскетизм и неприхотливость. Это был деревянный домик с односкатной крышей и площадкой для медитации. Кровать отсутствовала. Я спал на шкуре горного барса и укрывался стеганым плотным одеялом. Планировка дома – две комнаты, туалет и умывальник. Гильдия располагала надежной системой канализации, связанной с городскими коллекторами под горой. Воду мы получали из многочисленных ручьев и ледника. Так что я мог сходить в сортир, потянуть за веревочку и насладиться процессом спуска фекалий. Это серьезно контрастировало с тем, к чему я привык на отцовском хуторе… Как я уже говорил, комнат было две. В одной из них я жил. Там хранились мои вещи, большую часть которых составляли учебные тисовые клинки и свитки с рунами, а также выданные мне тома «Истории Гильдии ножей». Арсенал тисовых ножей впечатлял: метательные клинки различных форм, размеров и балансировки, дуэльные ножи, дискообразные чакры, сюрикены, кривые керамбиты, парные бабочки… Ученикам строго-настрого запрещали пользоваться настоящим оружием. В центре дремал каменный очаг, бездействующий в эту пору года. Стены моей комнаты украшали изречения Наставников прошлого. Далеко не все перлы я мог прочесть, поскольку они были написаны на тер, языке древней Державы, мифическом языке предтеч… которому меня тоже учили. Он отличался от державного наречия, общепринятого на Тверди. Не в лучшую сторону, если честно. Значение большинства слов и выражений тер попросту от меня ускользало. Признаюсь, я и на наречии не умел читать, пока Вячеслав не взялся за мое обучение.