Майкл Иннес - Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник)

• Название: Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник)
• Автор: Майкл Иннес
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-085972-6

Шотландский землевладелец Рэналд Гатри погибает при невыясненных обстоятельствах, упав с башни своего старинного замка. Возможно, это было самоубийство, однако полиция уверена: Рэналда убил возлюбленный его приемной дочери, чтобы тот не смог помешать их неравному браку. Но прибывший на место преступления инспектор Джон Эплби считает, что причина случившегося кроется в загадочной смерти брата-близнеца Рэналда в Австралии…

Популярный автор криминальных романов Ричард Элиот напуган: его любимый персонаж, король преступного мира по прозвищу Паук, ожил в самом буквальном смысле слова. Некто, называющий себя его именем, не только совершает одно дерзкое ограбление за другим, но и начинает настоящую травлю Элиота и его семьи. Кто же он? Сумасшедший фанат или завистливый коллега писателя? И главное, откуда он знает детали даже тех романов, которые еще не были опубликованы?

Сэр Джон Эплби начинает расследование…

---

Линдсея должны были препроводить в башню для прощальной беседы с Гатри, чтобы в какой-то момент избавиться от него. Причем прогнать прочь, вызвав ярость – Гатри, несомненно, знал о взрывном темпераменте Линдсея и умело, как выразилась мисс Гатри, «отхлестал оскорблениями», и тот вышел от него, буквально пламенея от гнева.

– Этот Гатри был настоящим исчадием ада, мистер Уэддерберн!

– Едва ли в вашем определении содержится значительное преувеличение. Но вернемся к происшедшим событиям. Вызванный Хардкаслом, вы поднялись по лестнице как раз в тот момент, когда должны были столкнуться лицом к лицу с очень злым молодым человеком. Он протиснулся мимо вас, и, если помните, Хардкасл лишь имитировал попытку задержать его. Таким образом сразу вы ничего не заподозрили. Линдсей затем забрал мисс Мэтерс, и они вдвоем навсегда, как им казалось, отряхнули прах замка Эркани со своих ног. А тем временем, едва Линдсей успел покинуть кабинет, Гатри через маленькую спальню выбрался на балкон и прыгнул навстречу смерти.

Гилби поднялся и принялся расхаживать туда и обратно вдоль галереи. Затем остановился, и его лицо отражало охватившее его глубокое волнение.

– Все сходится! Да, мистер Уэддерберн, все сходится! До единой детали. Я лишь не вижу, как можно сопоставить время…

– О, это очень важный вопрос. Надеюсь, уже скоро с помощью секундомера нам удастся доказать, что Линдсей никак не мог убить Гатри, и между тем моментом, когда вы услышали крик, заметив тень падавшего тела Гатри, и появлением Линдсея на лестнице прошло слишком мало времени, чтобы он успел выбраться с балкона и предстать перед вами. Гатри просчитался. Он не мог предположить, что какие-то полминуты сыграют в деле решающую роль. Ему и в голову не пришло, что свидетель на лестнице увидит его падающее тело. И он переоценил собственное самообладание, а потому не ожидал от себя предсмертного вскрика. По его плану, должно было хватить появления разъяренного Линдсея на лестнице, а потом обнаружения трупа лорда у подножия башни, чтобы Линдсея обвинили в жестоком убийстве.

Но к проблеме времени мы еще вернемся. А сейчас важно еще раз отметить, что хладнокровие изменило Гатри не только в тот момент, когда он падал с башни. Он не сумел осуществить куда более важную часть своего коварного замысла. Не решился отрубить себе пару пальцев на руке перед тем, как совершить самоубийство.

– Ушам своим не верю, мистер Уэддерберн. Это уму непостижимо. Ничего страшнее в жизни не слышал.

– Но факт остается фактом. Гатри собственноручно наточил тесак, заявив миссис Хардкасл, что хочет с его помощью разделаться с огромной крысой. У меня нет сомнений, что подразумевал он Линдсея, а тесак понадобился, чтобы окончательно доказать его причастность к убийству. Вспомните, как стремился Хардкасл первым добраться до трупа. А когда парень, пришедший сюда вместе с констеблем, вернулся в Кинкейг, по городу тут же пополз слух, что тело изуродовали. Только Хардкасл мог распустить подобную сплетню. Он был уверен, что так и случилось, поскольку Гатри посвятил его в детали своего плана, и был несказанно удивлен и даже не знал, как себя вести, когда его слух не подтвердился. Но если бы Гатри хватило духа, улики против Линдсея стали бы неопровержимыми. По крайней мере в глазах местного населения. А мнение общественности не следует недооценивать, если разбирается уголовное дело, особенно в провинции. Гатри разработал схему, от которой кровь стынет в жилах, но нельзя не признать, насколько тонко и тщательно он все продумал.

Гилби достал носовой платок и промокнул взмокший лоб.

– Мне остается только поражаться, мистер Уэддерберн, вашему невозмутимому спокойствию. Гатри, несомненно, был крайне опасным и кровожадным сумасшедшим.

Но я лишь мрачно покачал головой.

– Вовсе нет! Все его действия на редкость логичны и свидетельствуют об исключительной ясности ума. В них нет ничего, что склонило бы суд к мысли о его безумии. Он знал, чего хотел, и умел добиваться желаемого. Даже из вашего собственного рассказа следует, что отличать хорошее от дурного не составляло для него труда. Гатри можно назвать сумасбродом, но не сумасшедшим. Строго говоря, он был вполне психически здоров, вот только порочен и полон извращенных фантазий, хотя даже его выдумки демонстрировали поразительную эффективность. Они не становились пустыми и бредовыми идеями, а имели изощренную и точно избранную цель. Только однажды он перешел черту в своей экстравагантности. Необузданная фантазия завела его слишком далеко и определенно не пошла на пользу затеянной им игре.

Гилби шумно хлопнул ладонью по выцветшим контурам Африки на стоявшем рядом с ним большом глобусе.

– Ученые крысы!

– Да, то, что вы окрестили учеными крысами. Его план привлечь на место действия свидетеля терпел неудачу из-за неявки вызванного доктора, но прежде чем обратиться к запасному и вполне рациональному варианту, Гатри позволил себе занятную, хотя и очень странную выходку: решил заманить вас в башню записками, привязанными к крысиным лапкам. Думается, в суде обратят на это внимание как на доказательство его не полной вменяемости. Но то была лишь временная аберрация. У него наготове имелось вполне прозаическое и значительно более надежное устройство, чтобы вы попали в башню как раз к началу действия.

– Вы обещали вернуться к вопросу о времени. Перед Гатри стояла весьма сложная задача – сделать так, чтобы я оказался наверху башни точно в срок.

– Так и есть. Но именно здесь наш консервативный во всем остальном лорд показал, что ему не чужды современные технологии. Вот почему я попросил, чтобы сюда привезли электрика. Хочу, однако, заметить, что для Гатри было не столь уж важно, чтобы вы оказались на верхних ступенях лестницы в строго определенный момент. Ему лишь пригодилась информация, где вы находились в тот или иной отрезок времени. Он имел в таком случае возможность рассчитать продолжительность беседы с Линдсеем и правильно выбрать момент прощания с ним. Помнится, вы сами заметили, что Хардкасл вел себя как пьяный, поскольку раза два или три споткнулся, и его шатнуло к стене лестничного пролета, пока вы поднимались. А заметили ли вы, что на рабочем столе Гатри стоит небольшой телефон для внутреннего пользования? Не сомневаюсь, что аппарат снабжен не громким звонком, а приглушенным зуммером, установленным на многих современных телефонах. А Хардкасл мог посылать ему наверх сигналы, попросту быстро замыкая контакты заранее протянутых там проводов. Если помните, он сам вызвался пойти вперед. Вот вам и полная картина! Ваш визит к лорду был рассчитан по времени с точностью королевской процессии.

– Но это значит, что Хардкасл стал очевидным сообщником в этом немыслимом по своей изощренности предприятии?

– А я и не думал, мой дорогой мистер Гилби, что вы сильно ошиблись в своей крайне низкой оценке моральных достоинств личности по фамилии Хардкасл. И я бы от души желал, если повторять любимое выражение многих простых и добрых шотландцев, чтобы его шея узнала, сколько весит задница. Но, к несчастью, его нельзя привлечь к ответу за прямое соучастие в убийстве.

– Но ведь его все равно будут судить, не так ли? Вам для этого достаточно изложить свои аргументы шерифу или любому другому облеченному властью лицу, и мерзавец окажется на скамье подсудимых.

– Не сомневаюсь, что так и случится. Но мне сейчас важнее проверить, чтобы в моей версии не осталось неувязок. Редкие попытки Гатри изменить своим привычкам человека до крайности скупого – как, например, распоряжение подать икру к вашему первому ужину, – имели целью придать правдоподобия его лживому обещанию снабдить золотом покидавшую его племянницу. Если бы у нее появились основания полагать, что он уже не такой скряга, как прежде, она бы не заподозрила нечестной игры с его стороны. А внезапный интерес к медицине я склонен объяснять мрачным настроением, овладевшим им, когда он окончательно понял, какой печальный конец сам себе уготовил. Если разобраться, то перед нами еще одно проявление его ненормальности: Гатри предпочел литературу об ампутациях и сломанных шейных позвонках. Не лучший способ подготовки к уходу в вечность, Гилби. Боюсь, он плохо усвоил последние строки из стихотворения Данбара.

Гилби поднялся.

– Но даже странно, как утешительны могут быть ортодоксальные религиозные постулаты! Мне нравится думать, что душа Гатри вполне заслуженно горит сейчас в адском пламени.

– Боюсь, вы противоречите сами себе, поскольку осудили старика Гэмли за подобные же высказывания. Но сейчас…

Меня прервало появление в изуродованном дверном проеме инспектора Спейта.

– Уж не хотите ли вы сообщить нам, инспектор, что электрик уже прибыл?

– Нет. Его нам ждать еще по меньшей мере час. Но поступило сообщение из Кинкейга, которое, как я посчитал, вас обязательно заинтересует. Им удалось разыскать Линдсея и молодую леди в Ливерпуле. Оба уже отправлены в обратный путь в сопровождении детектива из Скотленд-Ярда, чтобы не заблудились. Они выехали вчера днем и прибудут в Кинкейг аккурат одновременно с шерифом.