Ширин Мелек - Кёсем-султан. Величественный век

• Название: Кёсем-султан. Величественный век
• Автор: Ширин Мелек
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-0959-6

Блистательная Порта. Среди наложниц султанского гарема оказались Анастасия, Элизабет и Мария. Юные девушки из разных семей, разных стран и разной веры… В атмосфере интриг, зависти и предательства новоиспеченные Махпейкер, Башар и Хадидже все же сумели стать подругами. Но лишь одна из спутниц султана может получить новое имя «Кёсем» – «самая любимая». Кому же суждено стать избранницей османского правителя?

---

Гарем – место, где или ты жрешь тех, кто еще вчера были твоими союзницами, или они жрут тебя. Потому что валиде – матерью султана – может стать только одна. А сыновей остальных ждет незавидная участь.

Вот поэтому Халиме-султан и Хандан-султан волчицами смотрят друг на друга и не поворачиваются друг к другу спиной, зато сообща могут перегрызть горло тем несчастным, на кого пал благосклонный взгляд правителя Блистательной Порты. Такова жизнь. Лишняя соперница никому не нужна, хватает и той, что уже есть.

О Аллах, если бы удалось прервать проклятую традицию! О Аллах!

Башар вновь появилась в поле зрения валиде, крикнула что-то через плечо, в ответ прозвучал смеющийся голос Махпейкер. Слов было не разобрать, но интонации не оставляли сомнений: девушки только что обменялись шуточками.

Как же все-таки эти двое сумели сдружиться?

Валиде долго ломала голову над животрепещущим вопросом. Слишком уж много общего у Башар и Махпейкер. Обе сильные, волевые, обе готовы отстаивать то, что им дорого, и тех, кто им дорог…

Да, валиде долго думала. А потом ее осенило.

Именно так! И Башар, и Махпейкер готовы в прямом смысле этого слова отдать жизнь за подруг. Готовы помогать другим, подчас не задумываясь о себе. И обе стараются защитить тех, кто слабее.

Аллах да хранит их обеих, и Хадидже вместе с ними! Они слишком хороши для гарема. Жаль будет видеть, как жизнь оборвет лепестки с прекрасных роз их намерений, заставит увянуть лилии врожденных благородства и чести, – но такие цветы, увы, слишком быстро вянут. Достаточно того, что они расцветают хотя бы иногда.

И все же – жаль.

Знать бы, какая из них первой предаст другую?

Валиде слишком долго жила на свете и слишком многое повидала, чтобы сомневаться в своих мыслях. Рано или поздно, когда вспыхнет и разгорится женская зависть, женская ревность… Да, это неизбежно. Но, похоже, дружба продлится достаточно долго. А две сильные личности, да еще с поддержкой Хадидже, на многое способны. Хадидже по-женски мудра, хоть и лишена ядовитой злобы, без которой не забраться на вершину, которая удерживает тебя на плаву, заставляя показывать зубы там, где тонут слабые. Но если задачей Хадидже будет лишь поддержать молодых и ярких…

Да, партия намечается интересная.

Валиде улыбнулась своим мыслям и вновь предалась созерцанию маленького тесного дворика.

В конце концов, там действительно имелись и другие кандидатки на роль валиде. А долг мудрой правительницы гарема – поддерживать всех, давая каждому цветку созреть в свой срок.

Глава 4 Выбор шахзаде

– И что же нам теперь делать? – испуганно спросила Хадидже.

– Бежать, – решительно ответила Башар.

Махпейкер поддержала ее энергичным кивком, отчего замысловатая прическа, сооруженная с таким трудом, угрожающе качнулась и немного сползла набок.

Девочки бросились по коридору, стараясь не шуметь и попутно хоть как-то разобраться: куда, собственно, бежать-то?

А ведь всего несколько часов назад идея казалась не просто хорошей, а чертовски притягательной: стянуть одежду у молодого евнуха и побродить по окрестностям гарема. «Евнухом» быть вызвалась Башар. Махпейкер, подумав, возражать не стала. Зато потребовала соорудить себе прическу, какую в свое время носила Михримах-султан и с какой ее запечатлел на портрете неведомый, но явно высокоодаренный художник. Махпейкер почему-то казалось, что ей пойдет.

Пошло, вопросов по этому поводу ни у кого не возникло. Вот только для того, чтобы сие монументальное сооружение оставалось на месте, приходилось все время держать голову идеально прямо, так что вскорости шея начала немилосердно ныть. Хадидже, помогавшая при укладке, старалась изо всех сил, но толком закрепить прическу так и не удалось.

На цыпочках девочки выбрались из своей спальни и пугливо огляделись по сторонам.

Гарем спал, как и весь Истанбул. Где-то вдали лениво перегавкивались собаки и пьяный голос выводил какую-то народную песенку: слов было не разобрать, но, похоже, ночной гуляка помнил лишь одну строчку и ее-то бесконечно тянул. Звон цикад забивал ночной воздух, дотягиваясь, казалось, до самых звезд, приветливо мерцавших в ночном небе.

– Мне страшно, – шепотом пожаловалась Хадидже.

Махпейкер тоже было страшно, но показывать это старшей подруге она не собиралась. Вместо этого она бесшабашно махнула рукой, и девушки направились к выходу из гаремных покоев.

– Мы всего-то собираемся погулять по саду, – уверенным тоном сообщила Башар. – Зачем же ночным цветам распускаться, если никто не может на них посмотреть?

– По саду, предназначенному для икбал и султанских жен! – в который раз напомнила Хадидже.

– Ты всегда можешь повернуть назад, – раздраженно отмахнулась Башар.

В тишине ночи никто не заметил немного сочувственную усмешку Махпейкер. Она уже успела изучить Башар достаточно хорошо и знала: подруга сейчас почти умирает от ужаса. Так всегда бывало с Башар – перепуганная, она становилась настоящей львицей, нападала на друзей и врагов и, как говорится, пленных не брала.

Хадидже возвращаться назад не стала, только насупилась слегка. В наступившей тишине три хрупкие девичьи фигурки крались по темному коридору.

Поначалу они шарахались от каждой занавески, шевелившейся на сквозняке, от каждой тени, включая мелькнувшую в небесах тень от облака. Постепенно паника прошла. Махпейкер начала с интересом оглядываться по сторонам. Лунный свет отвоевывал у тьмы разные участки стены, где прекрасные изразцы словно бы соревновались друг с другом в своем великолепии. Виноградные грозди сменялись лианами с экзотическими плодами, и птицы, особенно прекрасные в лунном свете, подлетали к ним, чтобы насладиться нектаром…

– Чем это вы здесь занимаетесь, э? Явились ограбить гарем? Или стремитесь сбежать из него?

Все три нарушительницы спокойствия подпрыгнули, не сговариваясь. Одетая евнухом Башар при этом чуть было не запуталась в полах широкого халата, носить который поначалу она вообще почти не могла, но затем как-то приспособилась.

Голос, окликнувший их, был молодым, но, несомненно, принадлежал мужчине. И это означало только одно: неприятности.

Большие неприятности.

Разумеется, на такой случай девушки разработали соответствующую стратегию – недаром же потратили столько времени, чтобы выкрасть наряд евнуха! – но сейчас нужные слова не вспоминались, вот хоть убей.

Что молодой человек – судя по голосу, юноша, почти мальчишка – делает в святая святых, в султанском гареме?

Впрочем, эта мысль мелькнула в голове Махпейкер – и пропала, когда юноша выступил из глубины коридора. Доселе он был скрыт тенью, но вот сделал шаг вперед – и застыл. Среднего роста – Хадидже оказалась немного выше его, – широкоплечий, крепко сбитый. На горбоносом лице отобразилась высокомерная скука, лишь слегка разбавленная интересом. Халат расшит золотом, на руке – золотой перстень, похоже, чуть-чуть великоватый… Держался молодой человек спокойно и надменно. Сразу видать: такой имеет право находиться где угодно.

Может, какой-то из султанских родичей?

– Ну, отвечай же, ты! Как тебя зовут?

Хадидже вроде и трусиха, а все же сумела собраться с силами и незаметно для юноши дать Башар хорошего тычка в спину. Та покачнулась и, сообразив, что юноша обращается именно к ней, отвесила низкий поклон:

– Меня зовут Гиацинт, господин. Велено доставить этих двух невольниц к уста-хатун, старшей наставнице.

– Вот как, среди ночи? Зачем это, интересно?

– Не знаю, господин. – Башар, уже окончательно опомнившись, очень правдоподобно изобразила недоумение: дескать, мальчишка-евнух и сам не понимает, что такого потребовалось уста-хатун от двух девчонок среди ночи, да вот только ученику евнухов нельзя спрашивать, нельзя задавать лишних вопросов. – Я человек подневольный, господин, мне сказали – я делаю.

– Плохо делаешь. – Твердо очерченные губы юноши скривились в явной насмешке. – Ты два коридора назад нужный поворот пропустил. Покои уста-хатун в Розовом павильоне, а ты ведешь их прямиком к валиде.

Башар очень натурально ойкнула, изобразив ужас и смущение. Начала кланяться, изо всех сил демонстрируя усердие и желание исправить ошибку.

– Ступай, Гиацинт. – Юноша устало махнул рукой. – Но знай, что твой наставник обязательно услышит о твоей провинности. Пошел отсюда!

Дважды ему повторять не пришлось. Башар повернулась к подругам на негнущихся ногах и уверенно, пускай и подрагивающим голосом, скомандовала:

– Вы слышали, что сказал господин? Идемте, идемте, а то уста-хатун будет очень недовольна.

Невольницы, сопровождаемые «евнухом», засеменили обратно. Стоило им зайти за поворот, как испуганная Хадидже и задала свой вопрос.

Бежать оказалось не самой хорошей, но и не самой плохой идеей. Прическа Махпейкер растрепалась окончательно и стала похожа на воронье гнездо; Башар потеряла одну из туфель с загнутыми остроконечными носками, когда мчалась, ухватив в обе руки длинные полы халата. Но до своей комнаты девушки добрались без каких-либо серьезных приключений, разве что Хадидже зацепилась ногой за край ковра и чуть было не рухнула, но Махпейкер схватила ее за руку, а Башар подставила плечо.