Грег Иган - Лестница Шильда, роман

• Название: Лестница Шильда, роман
• Автор: Грег Иган
• Издательство: "М.И.Ф."
• Жанр: Научная Фантастика

В результате неудачного научного эксперимента самопроизвольно образовался новый тип пространства — «ново-вакуум», который совершенно необъяснимо начал расширяться во все стороны с полусветовой скоростью, поглощая всю «обычную» материю на своем пути. Среди человечества возникают два лагеря: одни пытаются найти способ уничтожить эту угрозу, а другие — изучить и понять.

Тем более, что, возможно, люди, сами того не осознавая, только что создали новую вселенную…

Greg Egan. Schild's Ladder. 2002.

Перевод с английского: Конрад Сташевски.

(Неофициальное электронное издание)

---

8

Янн перекатился по кровати и, давясь смехом, свалился на пол.

Чикайя перегнулся через край своей постели.

― Эй, приятель, с тобой все в порядке?

Янн кивнул, зажав рот рукой и тем частично приглушив смех, но остановиться не смог.

Чикайя не знал, на самом ли деле тот раздражен или обеспокоен. Бестелые, занимая тела, зачастую размечали их необычным образом. Очевидно, смех показался Янну единственно адекватной психической реакцией на хамство, которое Чикайя, сам того не желая, себе позволил.

― Ты уверен, что я тебе не навредил?

Янн покачал головой, продолжая безостановочно смеяться.

Чикайя сел на кровати, свесив ноги, и попытался воззвать к своему собственному чувству юмора.

― Эту реакцию я не назвал бы привычной себе. Отвержение и веселье — одинаково приемлемы, но обычно они обнаруживаются гораздо раньше.

Янн сумел кое-как взять себя в руки.

― Извини. Я не хотел тебя оскорбить.

― Я так понял, что ты не заинтересован довести начатое до конца?

Янн скорчил гримасу.

― Я бы попытался, если для тебя это настолько важно. Но мне оченьтяжело будет отнестись к этой задаче всерьез.

Чикайя закинул ногу ему на грудь.

― В следующий раз, когда захочешь испытать ощущения, аналогичные чувствам Воплощенных, просто… сымитируй их.

Он по-прежнему чувствовал какую-то тень похоти при соприкосновении своей кожи с кожей другого человека, но постепенно тяга эта сглаживалась и вскоре должна была уняться совсем.

Он соскользнул с кровати, присел на корточки и поцеловал Яннав губы, подумав, что это может его окончательно угомонить. Янн озадаченно улыбнулся.

― Прикольно.

― Забудь. Пустое.

Чикайя поднялся и начал собирать одежду.

Янн лежал на полу и смотрел на него.

― Я уж думал, что научился распознавать все телесные сигналы, — пробормотал он. — Но они так сыры, несовершенны, даже сейчас… А перед тем шло только одно сообщение, без конца… Будь счастлив, будь счастлив, будь счастлив! Ты думаешь, с этим телом что-то не так?

― Сомневаюсь, — сказал Чикайя и сел на пол, скрестив ноги. — Ты ожидал большего?

― Ну, я и так счастлив, поэтому большего мне и не надо.

― А насколько ты счастлив?

― Настолько, насколько вообще возможно… не имея на то особого повода.

― Понятия не имею, как интерпретировать твое заявление. Проясни критерии отбора особого повода.

Янн пожал плечами.

― Ну, нечто большее, чем просто услышать от моего тела: «Будь счастлив, будь счастлив, будь счастлив!» Но почему?

― Потому что ты близок с теми, кто тебе приятен, и тебе приятно доставлять им удовольствие.

― Но это в случае, если они пользуются тем же определением. Мы ходим по кругу.

Чикайя застонал.

― А теперь ты лукавишь. Это традиция, унаследованная от биологии, что зиждилась на половом воспроизводстве. Ты пойми, все традиции произвольны, но это не значит, что за ними ничего не стоит.

― Да я знаю. Но я ожидал чего-то… более тонкого.

― Э, на это уйдет немало времени.

― Сколько? Часы?

― Века.

Янн подозрительно прищурился.

Чикайя рассмеялся, но тут же заставил лицо посерьезнеть.

― На Тураеве, — объяснил он, — увлечение должно продлиться не менее шести месяцев, прежде чем станут возможны серьезные физические отношения.

Как и все общедоступные модели, тела «Риндлера» допускали промискуитет: любая пара тел могла развить совместимые половые органы, в большей или меньшей степени по доброй воле. Можно было наделить их любыми встроенными ограничениями по своему выбору, и они остались бы действительны, пока ты занимаешь тело. Однако с тех самых пор, как Чикайя покинул свой дом, он не чувствовал потребности препоручать эту задачу кому-то еще.

― Ожидание по-своему притягательно, — пояснил он. — Ты можешь решить, что оно чревато жутким разочарованием, но я полагаю, что генитальная настройка усовершенствовала секс

почти так, как изначально и мечталось. Действуя по велению сиюминутной прихоти, остаться в дураках рискуешь куда сильнее.

Янн запротестовал:

― Да чтоб ты знал, я к этому уже месяцев шесть готовился.

― С момента моего прибытия? Я покорен! Но что с того? Ну кого бы еще ты рискнул попросить об этой услуге?

Янн смущенно усмехнулся.

― А как я мог не заинтересоваться такой возможностью? Этим плоть и славна, каким бы нежелательным ни почитали сие качество.

Он внимательно оглядел Чикайю, на миг посерьезнев.

― Я причинил тебе боль?

Чикайя покачал головой.

― Для этого тоже нужно больше времени.

Он помедлил.

― А как это делается у бестелых? Ребенком я часто воображал, что будет, если все вокруг получат симулированные тела. Мне представлялось, что секс останется таким же, как и во плоти, только с цветными вспышками, космическими лучами и все такое прочее.

Янн расхохотался.

― Может, двадцать тысяч лет назад и жили люди, склонные мыслить его таким примитивным, но все они обратились в тепловой шум задолго до моего рождения.

Подумав, он быстро добавил:

― Я не хочу укорять тебя за следование этой традиции… Твой мозг прошит в соответствии с нейробиологией млекопитающих, и в исходной своей форме такое поведение не является патологическим. Я могу предположить, что оно и поныне исполняет некоторые полезные общественные функции, служит эдаким экзистенциальным плацебо. Но если ты способен перековать свою ментальную структуру, удовлетворение собственных прихотей при интенсификации наслаждения быстро заводит тебя в безынтересную cul-de-sac. Мы изжили это много эпох назад.

― Уже неплохо. Но какими заменителями вы пользуетесь?

Янн сел и прислонился к постели.

― Всеми иными занятиями Воплощенных. Мы обмениваемся дарами. Стараемся вызвать восхищение и притяжение у других. Показаться им привлекательными. Иногда растим детей вместе.

― И даже так? А какими подарками вы можете обменяться?

― О, произведениями искусства. Музыкой, например. Или теоремами.

― Оригинальными?

― А то!

Чикайю это впечатлило. В математике оставалось еще предостаточно неизведанных территорий, куда более сложных и захватывающих, чем физическое пространство. Но обнаружить никем ранее не доказанную теорему — свершение отнюдь не рядовое.

― Это, пожалуй… рыцарственно, — заметил он. — Рыцарь мог бы промчаться на верном коне до края света и принести даме яйцо дракона. А ты сам делал нечто подобное?

― Да.

― Как часто?

― Девять раз.

Увидев, как Чикайя восхищен, Янн рассмеялся и пояснил:

― Это не всегда так судьбоносно. Будь оно так, поступок этот вполне отвечал бы по сложности обретению средневекового дворянского титула, и никто бы не заморачивался им.

― Итак, ты начал с чего-то полегче?

Янн кивнул.

― Когда мне было десять, я не нашел ничего лучшего, чем преподнести моей даме сердца пару отображений, преобразовывавших группу вращений в четырех измерениях в основное расслоение[70] над трехмерной сферой.[71] Древние придумки, но я их для себя переоткрыл.

А как они были приняты?

― О, они ей очень понравились. Она обобщила их на более обширные пространства и отдарила мне результат.

― Ты не мог бы мне продемонстрировать?

Янн начертил диаграммы и уравнения небрежными жестами рук, а Посредники показали их парящими в воздухе. Чтобы придать смысл группе четырехмерных вращений, требуется отобразить их на трехмерную сферу направлений в четырех измерениях, сопоставив каждое вращение с направлением, в котором оно затрагивает ось абсцисс. Отметив все повороты, для которых роль оси абсцисс оставалась одинаковой, можно затем дополнительно отсортировать их путем вращения в остальных трех направлениях. Таким образом исходная группа расслаивалась в набор копий трехмерных вращений, то есть обычную плотную сферу, на границе которой противолежащие точки склеиваются, поскольку любая пара вращений вокруг противоположных осей совмещается друг с другом при повороте на сто восемьдесят градусов. Подобно искусной отрисовке перспективы на двумерной картине, эти расслоения значительно упрощали понимание топологии более обширной группы.

― Другое отображение сперва инвертирует все вращения, так что вся конструкция выворачивается наизнанку, — показал Янн с ностальгической улыбкой. — Я понимаю, как это сентиментально, но первая попытка остается с тобой навсегда.

― О, да.

Математически здесь не было ничего сложного, но Чикайе картинка запала в душу, как первая торжественно подаренная самоделка Воплощенного ребенка.

― А как это было с тобой?