Владимир Таганцев - Золотое яблоко Фрейи

• Название: Золотое яблоко Фрейи
• Автор: Владимир Таганцев
• Издательство: "Мысль"
• Жанр: Детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-244-00655-Х

Действие романа «Золотое яблоко Фрейи» разворачивается в современной Англии. Автор в увлекательной остросюжетной манере психологического детектива описывает завершение цепочки преступлений длиною почти в семьсот лет. Борьба разума с черными и безжалостными силами тьмы, поражающими нравственно слабых, — основная идея книги. Мотив совершенных и планируемых преступлений необычен, кажется, сам Сатана правит свой зловещий бал в стенах огромного и таинственного замка Хеллингтон.

---

Томас продолжил:

«В о з м о ж н ы е в ы в о д ы.

Учитывая, что врач-онколог Лео Уингз, работавший в клинике Хаббарда, сразу же после смерти Джима Дэвиса, своего пациента, исчезает в неизвестном направлении, можно предположить:

1. Элис Эдсон находит в его лице сообщника по устранению Джима Дэвиса, своего супруга, и через третье лицо переводит деньги фонда на счет Леонарда Уингза.

2. Хозяину становится каким-то образом об этом известно, и он активизирует действия по двум направлениям:

а) Через своего человека в клинике пытается подо-рвать психическое состояние Джона Дэвиса (намеренно неправильный курс лечения) с целью сорвать планы Элис Эдсон в отношении последнего.

б) Готовится с помощью Нормана к намеченной ликвидации Элис Эдсон (в это же время, очевидно, разрабатывает технологию убийства)».

— Жутковато звучит, хотя я и оставил эмоции в стороне, — заметил Арчер.

— Успокойтесь, что делать! Сколько лет прошло!

— Приступы страха не прошли, — прохрипел профессор. — «Свой человек в клинике» — сам Хаббард?! На-лейте мне виски, пожалуйста.

— Держите. — Арчер протянул стакан. — Так вот, Хаббард исключается, причем безусловно, — именно он передал мне лично всю информацию, правдивость которой неоднократно подтверждалась. Туз Пик не похож на человека, подпиливающего собственный сук. А вот куда запропастился почтенный онколог?

— Устранение, ликвидация… Но почему смерть моего отца отца вдруг встревожила Хозяина?

— Его интересы шли вразрез с интересами вашей мачехи и ее планами. Ему был выгоден ваш отец, ей- его смерть. А главное, ей были нужны вы, сэр Джон, вот в чем вся суть.

— Но курс лечения определил мне лично Хаббард, — возразил профессор.

— Он лишь подписывает бумажки — слишком богат, чтобы еще что-то помнить в медицине.

— «…Сорвать планы Элис Эдсон в отношении последнего», — Дэвис зачитал наброски Арчера. — Последний — это я. Какие у старухи могут быть планы! — закричал он. — Что за мотивы, которыми вы столь восторгались, говорите!

— А, вот мы и вернулись к рукописи аббатства! — воскликнул Томас.

— Свое мнение о ней я, кажется, высказал час назад, — сердито ответил профессор.

— Высказали, док. Но вы не находите никакой связи между письмом-угрозой, простите, про вашу ужасную смерть и созерцание камня и тем фактом, что летопись-ключ спокойно лежит себе в Хеллингтоне? А может быть, самоуверенное тщеславие соединяет эти два факта?

— Летопись оставили из тщеславия?

— Именно! Кое-кто очень высокого мнения о себе, очень. Смотрите, любуйтесь, вы, простецы, все равно никогда ничего не поймете. Это удел избранных, достойных бессмертия. И всяк посягнувший на тайну умрет от ужаса. Понятно?

— Откровенно говоря, не совсем.

— То-то и оно. — Арчер щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. — А не попробовать ли мне за оставшиеся сорок минут раскроить секрет летописи и ответить на главный вопрос: во имя чего? Или, как говорили древние, cui bono?

— Хватит загадок, Том. Что значит «во имя чего»? — спросил профессор.

— Во имя чего умерла от ужаса Элис Эдсон, во имя чего нас с вами загоняли, словно двух баранов, в зло-вещую библиотеку, во имя чего умер брат Симон…

Глаза у профессора заблестели. Томас заметил это.

— Да-да, звучит дико, но это факт, факт для меня бесспорный. Семидесятипятилетний старуха убирает всех на своем пути ради свадьбы с тридцатилетним красавчиком! — Арчер сделал паузу. — Пришла пора остановить этот безумный танец призраков н вакханалию хаоса.

Профессор, подавшись вперед, сказал звенящим голосом:

— Говори!

— Да, я скажу все. Обратитесь в слух и внемлите каждому слову — не дай Бог, если я ошибся в э т о м.

Томас начал свой рассказ:

— Надеюсь, вы хорошо помните содержание летописного отрывка? Прекрасно. Итак, летом 1321 года, скорее всего в середине июня, монастырская братия была изрядно напугана двумя событиями, какими именно — указал летописец. Возьму, однако, на себя смелость освежить вашу память. Чем были потрясены служители Господа в первый.? Сообщением одного из старейших братьев обители, Симона, о видении оным Сатаны, да еще чудным образом в двух ликах сразу. Что мы знаем об этом брате? Летописец косвенно сообщает, что Симон был неукротим в умерщвлении плоти во славу Спасителя. Другими словами, истово подавлял в себе все мирские инстинкты, которых же интуитивно и опасался. Молитвенный экстаз заменял ему естественные человеческие потребности. А Уильям, молодой послушник Уильям? У него, наоборот, была любимая, деревенская девушка по имени Эльза. Сопоставьте все это, и вы поймете, какого сатану в двух ликах видел старый страстотерпец. Да, доктор, он на-толкнулся на наших влюбленных в самый возвышенный интимный момент! И разум бедного брата помутился.

— Так просто? А как же содомия?

— Слушайте дальше, все станет на свои места. Уильям — был незаурядный человек: в самом начале четырнадцатого столетия в Германии, в глуши тогда, первым, пожалуй, воспел красоту женского тела. Да, он изваял из дерева обнаженную фигуру, фигуру своей возлюбленной, почти на век опередив Донателло! Статуя в Сен-Адере красивая, доктор?

— Если предположить что ее сделали еще тогда… Самое начало Возрождения. — Дэвис подумал. — Красивая, безусловно… Но для того времени… Слушайте, там стоит шедевр!

— Вот видите, двадцатилетний паренек — один из первых мастеров Возрождения, неизвестный сподвижник великого Джотто. Да… Мрачный средневековый закат, костры инквизиции, а он, будущий монах, жертвует собой во имя искусства и любви… При чем тут содомия, доктор! Вы помните, что епископу стало не по себе, когда он увидел изваяние, посетив келью Уильяма? Но чутье ему подсказало, что хотя это и страшная ересь и Уильям обречен, но статуэтку сохранить надо.

— Статуэтку! Том, вы увлеклись, — речь шла о статуе.

— Да, о статуе высотою почти пять футов. И в этом вы правы: статуя, стоящая в пансионе «Черная Эльза», — весьма косвенное подтверждение моих догадок.

— Нет, это та самая отправная точка во всей нашей истории. Сейчас я в этом твердо уверен, — возразил профессор. — Адерсвальд по-немецки, Сен-Адер по-французски, Адсоны или Эдсоны — звенья одной цепи.

— Да, звенья стыкуются ровно. Но та бельгийская статуя сработана не Уильямом.

— Очередная загадка? — поморщился профессор. — я вас не понимаю, Арчер. Кто же тогда автор работы, находящейся в Сен-Адере? И почему им не может быть Уильям?

— По целым трем причинам, док. И одна из них — совершенно бесспорная. Наша психология несколько отличается от оной средневекового монаха, но не настолько…

— Говорите нормально, черт возьми! — начал закипать профессор.

— Я это и делаю, — сказал Томас с обидой. — И по-другому не умею. Ну вот вы, вы же не будете хранить негатив вместо фотографии своей любимой?

— Не буду. И вряд ли это сделал бы монах четырнадцатого века.

— В точку, — улыбнулся Арчер. — Я и в десятом не стал бы вырезать Айрис в виде негритянки.

— А, черное дерево! — догадался Дэвис.

— Ну конечно. Где бы он мог достать его, да еще тайком? Все происходило внутри монастырских стен, не забывайте. Неужели пятифутовую статую можно скрыть от братии, живущей одним замкнутым мирком, в келье? И наконец, разве ее поднимет семидесятилетний старик?

— Рейнский епископ? Черт возьми, вы правы, Арчер. Да, опять правы… Но тогда… В Бельгии стоит копия, копия тех же времен — ничего умнее мне в голову просто не приходит. И как все это объяснить?

— Вернемся к летописи, доктор. Итак, епископ обнаружил статуэтку в келье Уильяма… Знаете, в каком-то смысле он был смелый человек — хранил ее при себе в знаменитом ящике, который, видимо, лично запирал на ключ. Узнай об этом Ватикан, ему бы не поздоровилось.

— А вот и нет! — живо отозвался профессор.

— Как нет? — растерялся Арчер. — Почему?

— Папский престол до 1377 года был в Авиньоне, друг мой.

— Сдаюсь, док, — положили на лопатки. В общем, узнай про его поступок папа, у епископа могли возникнуть крупные неприятности. Как минимум отлучение от церкви. Думаю, он пообещал сохранить жизнь Эльзе в обмен на наиболее подходящие признания. Чем они занимались, резчики Симон и Уильям? Частенько удалялись вдвоем в лес. Содомия — что проще? Бедный парень! — Арчер покачал головой.

— А смерть Симона, кража статуи? — вмешался профессор. — Это вы не объяснили.

— В предсмертных записях Эдсон вам не встречалось такое слово? — Арчер написал что-то на листке, протянул профессору.

— Тинктура? Но это общепринятое название лекарственных настоек, я не понимаю…

— Если мне не изменяет память, на ее тумбочке обнаружили «Синтез философии» Спенсера. А у слова «тинктура» есть, кстати, и несколько иное значение. Вспомните заодно о странной угрозе в ваш адрес, туманно намекающей на бессмертие достойных и созерцание не-коего камня. Ну как, догадались? — Арчер потушил сигарету. — Ладно, слушайте…