Владимир Таганцев - Золотое яблоко Фрейи

• Название: Золотое яблоко Фрейи
• Автор: Владимир Таганцев
• Издательство: "Мысль"
• Жанр: Детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-244-00655-Х

Действие романа «Золотое яблоко Фрейи» разворачивается в современной Англии. Автор в увлекательной остросюжетной манере психологического детектива описывает завершение цепочки преступлений длиною почти в семьсот лет. Борьба разума с черными и безжалостными силами тьмы, поражающими нравственно слабых, — основная идея книги. Мотив совершенных и планируемых преступлений необычен, кажется, сам Сатана правит свой зловещий бал в стенах огромного и таинственного замка Хеллингтон.

---

— Но зачем? От кого нужно прятать собственное завещание?

— От кого? — Профессор усмехнулся. — Не задавай-те риторических вопросов. Вы же сами пришли к выводу о неком маскараде.

— Да, но не к тому, что з а с т а в и л о Джима Дэвиса упрятать завещание в герметичный контейнер.

— Согласен — никакой Медичи этот конвертик не по зубам.

— Это ясно, но ведь бумага была?

— Была. Несколько листов обыкновенной бумаги.

— Не понимаю. Бумага могла исчезнуть и в вашем контейнере.

— Конечно, могла. Но конверт был герметичен, повторяю. Я лично отдал его на спектральный анализ. И даже масс-спектрограф не обнаружил наличия хоть одной молекулы целлюлозы. Он был пуст, когда его опечатали. А три человека видели в этот момент завещание, вложенное внутрь. И видели, как контейнер-конверт положили на хранение в сейф. А адвокату Баркли я верю, так что подмена просто исключена. Вот вам настоящая загадка.

— Хотите получить на нее ответ? — спросил Арчер.

— Томас, вам вредно пить виски. Выпейте-ка кофе и перестаньте нести ерунду.

— Скажите, а вы читали завещание?

— Нет, — ответил Дэвис несколько напряженным голосом.

— А знали, что в нем говорилось?

— Тоже нет. Отец был категорически против подобного. — Профессор, поправляя поленья в камине, пояснил: — Джим Дэвис считал, что содержание завещания подлежит огласке только после смерти его составившего.

— Очень хорошо. — Арчер закурил. — Док, могли бы вы сказать с той или иной степенью определенности: каков был смысл, идея завещания? Что могла наследовать по нему ваша мачеха, например?

— Вопрос понятен. Хм, дочки ее умерли, и, кроме ряда благотворительных фондов, осталось фактически только двое наследников…

— То есть завещание вроде как бы не было нужно?

— Да… Что нам было делить с мачехой? Замок? Я и сейчас здесь редко появляюсь. Нет, претензий на него у меня никогда не было.

— Но после смерти леди вы кое-что обнаружили?

— Угу.

— Еще один не совсем деликатный вопрос…

Профессор усмехнулся.

— Милый Арчер, ну зачем вам работать ассистентом у физика? Вы же готовый помощник прокурора. Да, вопрос… Я весь внимание.

Арчер потушил сигарету.

— Вопрос такой. Что могло бы произойти, если бы после смерти отца вы остались с леди Эдсон здесь, в замке?

Дэвис засмеялся.

— Да ничего, Томас. Вам уже начали мерещиться отравления, склепы и тайные подземелья с бездонными колодцами. Впрочем, я вас понимаю. Но разве я не говорил, что отношения с мачехой у нас наладились? Одно могу сказать наверняка: я все равно бы уехал из Хеллингтона, тем более этот скандал с завещанием…

— Вот вам и объяснение таинственного исчезновения.

— Какое же, интересно?

— Ваш отец был умный и весьма дальновидный человек, сэр!

СПУСТЯ ДВА ДНЯ, около трех часов пополудни, профессор Дэвис спрашивал своего ассистента свистящим шепотом:

— Слушайте, Арчер, соотношение амплитуд на выходе было рассчитано вами?

— Да, пять и семь десятых.

Лицо профессора стало наливаться краской, что было особенно заметно по причине белого халата, надетою поверх костюма.

— Прекрасно. Просто замечательно. Нет, это невероятно! — Голос сорвался на крик.

Люди, находящиеся в зале компьютерного центра университета, стали оборачиваться на шум. Дэвис не обращал внимания.

— Нет, вы посмотрите! Я сутки не отхожу от компьютера, у меня давно глаза алкоголика, а этот субъект издевается надо мной самым натуральным образом!

— Полегче, Джо, — сказал подошедший О'Нэйл, — Не бей ниже пояса. С каких пор ты стал работать с субъектами?

— Да, — мгновенно сник профессор. — Простите меня Томас. Я оскорбил вас.

— Как у него все просто, — прошептал стоящий поодаль Дейв Маккарен, историк. — А надо бы потребовать сатисфакции. Словно опровергая его слова, Арчер сказал миролюбиво:

— Ерунда, док, я знаю ваш характер. Но в чем дело?

— Дело в том, что соотношение не должно превышать трех. О чем вы думали, составляя алгоритм? — начал распаляться Дэвис. — Наверняка копались в той ахинее, что я вам наговорил позавчера? Развивали умение мыслить логически? А вот и ваш учитель? Скажите Ральф, всегда ли логика — двигатель прогресса?

— Ни в коем случае, — ответил профессор Беннет. — Все зависит от конкретных обстоятельств, друзья мои.

— Вы слышали? Ну так вот, Шесть лет моего ангельского терпения подошли к концу. Или вы немедленно переделываете все, что я напортачил по вашей вине, или…

— Успокойтесь, дорогой Дэвис. Предлагаю третий вариант: выкурить трубку мира. Уверен, что Томас сделает все как надо. Хотите сигару? — предложил Беннет.

— Благодарю. Я предпочел бы сигарету. Вы не одолжите мне одну, Арчер?

В курительной Дэвис спросил ассистента:

— Говорите начистоту, что мешает вам работать? И не лгите — правда и ничего, кроме правды.

Арчер замялся.

— Док, вроде бы и не время поднимать этот вопрос сейчас, в заключительный период испытаний… Видите ли, у меня появилось чувство, что все обстоит не так.

— Превосходное объяснение.

— Да, объясниться мне очень трудно. Что вы скажете насчет того, что газета, та, со скандальным заголовком, уже успела пожелтеть, а замок слишком средневековый?

— Полнейший кретинизм!

— Так я и думал, — покачал головой Томас. — Знаете, чувство мое настолько назойливо-неприятное, что я хотел бы попросить вас…

— Посетить Хеллингтон еще раз. А работа! Или она нас больше не интересует? И что, в конце концов, я там позабыл?

— Вы позабыли показать мне письмо, которое пол-учила леди Эдсон, и. наверное, еще кое-что.

— К дьяволу, все! Позвоните миссис Липтон, Что мы не вернемся к ужину. Вперёд, мой мучитель!

Летопись

Почтовая ошибка и ее последствия. История двух блудных братьев-бенедиктинцев. Затворники поневоле. Шутка первая, но не последняя. Ужас библиотеки.

— НА СЕЙ РАЗ НИКАКОЙ ЭКЗОТИКИ, — сказал Дэвис, щелкая выключателем.

Хрустальная люстра залила ярким светом пиршественную залу, уже знакомую Арчеру. Стены ее украшали гобелены и картины, расходящиеся в обе стороны от огромного тусклого зеркала, — в основном фамильные портреты разных времен и эпох. Бородатые мужчины, в собольих мехах, с массивными золотыми цепями на груди, обменивались взглядами с чопорными дамами в черном, бледность лиц которых оттеняли белоснежные брыжи. Суровые и властные взоры, под-жатые высокомерно губы — казалось, со всех стен ни-сходит волна недовольства от бесцеремонного вторжения суматошных людей двадцатого столетия в вековые тайны старинного рода.

— Садитесь, Пинкертон, садитесь, — буркнул профессор, указывая на кресло около журнального столика розового мрамора. — Так вот, письмо, — сказал он, расставляя бутылки на столике. — Письмо получил я.

— Вы? — изумленно спросил Арчер.

— Ну да. Произошла почтовая ошибка. Хотя письмо было адресовано фрау Эдсон, оно пришло в Бултон, ну и оказалось в моем почтовом ящике, а не здесь. — Профессор пригубил бокал. — Тут я должен сказать, что поступил не очень честно — я его вскрыл и прочитал. Но после истории с завещанием старуха крепко сидела у меня в печенках. И вдруг ей приходит письмо из Мюнхена, от какого-то доктора Шрайдера. И на немецком языке! Старуха ни разу не говорила мне, что знает немецкий. Да его и необязательно знать нашим лордам. Когда я прочитал письмо, то через своих немецких коллег навел справки: кто такой этот Шрайдер, если таковой вообще живет в Мюнхене. Мой друг, доктор Остеркампф, — вы с ним знакомы, — сообщил мне, что профессор Отто Шрайдер — довольно известный историк, действительно проживающий в Мюнхене.

— А сами вы не пытались связаться с этим Шрайдером? — спросил Арчер, закуривая.

— Нет, и на то были причины. Шрайдер прислал мне, то есть не мне, а мачехе, не просто письмо, а ответ на запрос. Этот немец — специалист по религиозным течениям средневековья, и в письме его я не обнаружил запоздалого объяснения в любви до гроба, там лежала официально заверенная копия одного пергамента четырнадцатого века с некоторыми комментариями самого Шрайдера.

— Почему вы не показали мне его сразу? Оно уничтожено?

— Отнюдь. Письмо здесь, в этой зале, спрятано в тайнике. А тогда я просто забыл про него — мы увлеклись историей с завещанием. — Профессор встал, пересек залу, открыл бюро черного дерева, поколдовал внутри его и вытащил синюю пластиковую папку. — Вот оно. Здесь же и мой перевод на английский.

Арчер с нескрываемым любопытством взял папку в руки. Из нее он извлек обычный почтовый конверт с маркой и адресами на немецком языке, а также несколько листов машинописного текста на родном. Осмотрев конверт и вложенное туда послание, ассистент Дэвиса не нашел ничего интересного — немецкий Арчер знал весьма слабо. Отложив письмо в сторону, он принялся за перевод, сделанный в свое время Дэвисом.