Анатолий Шестаев - Золотой пуд

• Название: Золотой пуд
• Автор: Анатолий Шестаев
• Издательство: МАОБТИ
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2001

Знакомство с рассказами Анатолия Шестаева окажется полной неожиданностью даже для знатоков литературы: до этого сборника Анатолий нигде не публиковался. И это удивительно хотя бы потому, что для начинающего прозаика его рассказы вполне профессиональны. В них нет головоломных сюжетов и страстей-мордастей: обычная работа рядовых оперов. Но показана она так, что написанному веришь и с интересом следишь за событиями и за героями, которые не только ловят преступников, устраивают засады и расследования, но и просто живут-пьют чай или что покрепче, разговаривают, любят и сокрушаются о несовершенстве нашего с вами бытия.

---

«Может быть, на Баранку пошли или на стан артели», — прикидывал Матвеич.

Помчались на стан. Там стояла тишина. Но навстречу уже спешил механик. Подойдя к выскочившим из вездехода операм, поздоровался, сдержанно улыбаясь, и огорошил: «Поймали бандитов!»

— Как, где, кто? — разом посыпались вопросы.

Но Михаил знал только то, что рассказал ему заезжавший утром председатель артели, ехавший в город. А рассказал он, что бандитов задержали сотрудники Оротуканского ПОМа, и их должны отправить в РОВД.

«Ну что ж, наше дело теперь доставить свидетелей Славку и Диму в РОВД да задержанных передать следователю», — подумал Матвеич и дал команду перекусить и собираться домой.

Отправив задержанных с Витькой и Андреем на «УАЗе», сам с остальными поехал на вездеходе тайгой. В тайге же и переночевали. Утром прибыли в РОВД. Все было как всегда. Без Матвеича никто и пальцем не пошевелил. Доставленных поздно вечером Славку и Диму Андрей никуда определить не смог, дежурный на себя ответственность взять не мог, следователь тоже. И Андрей оставил их в Ленинской комнате, напоил чаем, дал пару старых шинелей и, наказав дежурному не выпускать их из отдела, сам с Витькой ушел отдыхать.

Материал по незаконной разработке недр дежурный без подписи начальника регистрировать тоже не стал. С ходу разобравшись в обстоятельствах, Матвеич, обматерив дежурного, заставил зарегистрировать материал, передал его следователю. Потом доложил начальнику РОВД о результатах поездки. Ерш, довольно улыбаясь, сказал, что убийц задержали оротуканцы, и за ними уже выслали машину с конвоем, к вечеру привезут.

Затем Матвеич решил проблему со Славкой и Дин мой. В иве закрывать их не хотелось, и он тут же договорился со следователем Ириной Небешенко, которой передали дело, что она обеспечит их явку в любое время, а закрывать их не следует.

Завел их к себе в кабинет, напоил чаем с печеньем и объяснил, что придется пожить в поселке дней десять. Славка откровенно обрадовался, что их не посадят, а Дима только уныло качал головой. Переговорив, Матвеич отправил их с Пал Палычем устраиваться, дав им денег на еду, так как у них не было ни копейки. Устроил он их в однокомнатной квартире одного из своих нештатных сотрудников, уехавшего в отпуск на материк. Так в заботах и пролетел день. Вечером Матвеич с Пашей навестили своих подопечных.

Славка уже навел порядок в квартире, помыл пол, вынес мусор и готовил ужин, а Дима смотрел телевизор.

Предупредив, чтобы утром пришли в отдел, пожелав им спокойной ночи, разошлись по домам. Дома у них уже привыкли к частым выездам на трассу, на охоту, на рыбалку.

На следующее утро собрались в кабинете у Матвеича, и Пимов рассказал им, как и кто задержал злодеев. Ему это поведал на допросе задержанный Мизгирь.

Связав Борису Шулубину руки, бандиты погнали его впереди себя на лыжах, а сами шли следом с винтовкой и заряженным оружием в руках. Несмотря на связанные руки, они вначале побаивались Бориса, так как он мужик здоровый, крепкий, а они оба были недомерками худыми и насквозь прокуренными и пропитыми. В схватке Борис одолел бы обоих сразу за пару минут. Но, увидев покорность Шулубина и ощущая в руках оружие, бандиты постепенно успокоились и уже не так бдительно следили за своим пленником.

Часа через три подошли к избушке. Сняв лыжи. Мизгирь зашел в избушку, сказав Сучку, чтобы он помог снять лыжи пленнику. Тут все и произошло.

Едва Сучок отвязал одну лыжу Борису, как тут же получил страшный удар ногой в лицо и потерял сознание. Борис уже умудрился развязать руки и, сноровисто скинув вторую лыжу, накинул петлю на руки Сучка, затянул потуже и завязал. Затем, подделываясь под голос незадачливого конвоира, позвал Мизгиря. Тот, ничего не подозревая, открыл дверь и вышел наружу, зажмурившись от слепящего снега и… очнулся уже в снегу со связанными руками.

Лица он почти не чувствовал, ощущая только страшную боль в голове. Рядом лежал скорчившись Сучок и умолял Бориса не убивать его. Борис же молча перезарядил ружье, закинул мелкашку за спину и затем, подняв легко Сучка за шиворот, подвел его к лыжам и заставил надеть их на ноги. Так же он сделал и с Мизгирем. Только тот не мог почти стоять и все норовил упасть и зарыться гудевшей головой в снег. Борис, поддавая ему пинками, приговаривал;

— Стой, сука, не падай, а то убью, золота захотел, так держись — я отвезу вас к нему поближе, гниды таежные, твари.

С трудом поставив Мизгиря на лыжи, Борис повел их связанных между собой на трассу. Те, боясь даже лишнее слово сказать (убьет ведь, и никто не найдет), покорно брели навстречу своей незадачливой судьбе. Через два часа вышли на трассу. Здесь Борис остановил первый же попутный «КАМАЗ», объяснил ситуацию водителю. И они вдвоем затолкали бандитов в кабину, надежно связали и через час доставили их в Оротуканский ПОМ. Борис, написав объяснение, скрылся, так как понимал, что его самого могут задержать за незаконную разработку недр.

Выслушав Юру, Матвеич задумчиво покачал головой и сказал, что этому Борису медаль надо дать и денежную премию. Тем не менее его объявили в розыск. (Но так и не нашли).

А со Славкой тоже непростая история, оказывается, была. Жил он с сентября на Украине, и, когда ему исполнилось 18, призвали в Украинскую армию, но служить сечевиком Славка не захотел и, имея мечту служить в Российской армии, махнул без документов и денег через Украину и всю Россию попутками аж до Охотского моря, где в Магадане проживал дядька. Но у дядьки Славка продержался недолго по причине его, дядиного, беспробудного пьянства и очутился в Оротукане, где хотел устроиться в артель, но туда брали только с мая, и он пошел к Борису.

Варнаков за убийство осудил гуманный суд сроком на 6 лет каждого. Через 6 лет Матвеич, проезжая по трассе, заехал навестить деда, одиноко проживавшего на Баранке, и здесь неожиданно встретил исхудавшего, почти беззубого Мизгиря. Но это уже другая история.

Наледь

— Смотри, Матвеич, ломиком намахаешься — там наледь страшенная.

Под это напутствие долговязого дежурного Синегоров с Игорем выехали из поселка.

— Ты слышал, Игорь? Едем до первой наледи и сразу разворачиваемся.

— Да ладно, все понятно, а сколько до поселка?

— Какой там поселок! Одно название: дома все брошенные, семья оленеводов живет, и больше никого. А ехать километров восемьдесят.

— За три часа обернемся.

— Лучше не загадывай, тайга, однако. Хорошо что мороза нет, всего градусов тридцать, а то оделся как турист городской.

— В машине же тепло.

— Правильно, когда движок работает. А когда встанем?

— Не переживай, Матвеич, машина надежная.

Через семьдесят километров увидели на дороге людей. Один из них издалека замахал рукой.

— Чего это они, кто такие? — удивился Игорь.

— Наледь же там, а это оленеводы.

— Чукчи, что ли?

— Чукчи на Чукотке, а это орочи и эвены.

Машина остановилась перед спуском с пригорка, внизу блестела гладкая как стекло наледь. Синегоров вылез из «уазика» и поздоровался с оленеводами. Старика Егора узнал сразу и сначала пожал руку ему. Потом поздоровался с двумя другими — Васей и Мишей. Егор предупредил:

— Дальше нельзя, однако: наледь шибко большая.

И добавил, что они на «Буране» не рискнули ехать по ней. «Буран» стоял дальше, сразу за наледью.

— А вы откуда и куда? — спросил Синегоров.

— Да вот, с поселка возвращаемся на стоянку, сейчас объедем стороной эту наледь и покатим, — ответил Егор.

Синегоров повернулся к машине и крикнул: «Игорь, разворачивайся, поедем назад!» — и, снова повернувшись, стал расспрашивать Егора, кто в поселке, как олени. Егор охотно отвечал, но вдруг смолк и уставился через плечо Синегорова. Тот, чувствуя неладное, обернулся и остолбенел. «УАЗ» скатывался с пригорка прямо на наледь! Понимая, что уже поздно, они с Егором молча смотрели, как «УАЗ» въехал на наледь, и тут же раздался треск. Лед проломился, и машина по самые дверцы ухнула в воду. Потом уже дверца медленно открылась, и на лед осторожно выбрался Игорь. Он деловито обошел кругом машины и снова полез в нее.

Тут уже Синегоров не вытерпел:

— Чего ты в машину полез, долбодыр?! Доставай лом и долби лед, если мозгов нет!

— Да я же развернуться хотел на ровном месте, кто же знал.

— Ишак ты бухарский, тебе же говорили! До первой наледи!

— Что же теперь делать?

— Пойдем в поселок, может там кто остановился на машине на ночь, сами все равно не вытащим.

— А чукчи куда?

— Это эвены. Они на свою стоянку, в сторону, едут.

— Матвеич, не отпускай их, пусть нас отвезут.

— Куда? Еще дальше в тайгу? Мы за неделю оттуда не выберемся. — Синегоров повернулся к старому оленеводу: — Ну что, Егор, поехали в поселок?