Инна Тронина - Кросс на 700 километров

• Название: Кросс на 700 километров
• Автор: Инна Тронина
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2016

Лето 2002-го года. В поселке Комарово под Санкт-Петербургом, в детском оздоровительном лагере убиты вожатая и ди-джей. Свидетелями преступления случайно оказываются другая вожатая Алиса Янина и ее восьмилетний воспитанник Денис Оленников. Только они знают, что убийство — дело рук бандитов, мстивших за шантаж и вымогательство. Алиса дала правдивые показания и тем самым поставила себя под удар, так как следователь Суслопарова, беседовавшая с ней, оказалась связана с группировкой Евгения Зеньковича по кличке Академик. Главарь приказал, во что бы то ни стало, уничтожить свидетелей. В первую же ночь после признания Алиса едва не погибла при пожаре. Поняв, что оставаться в лагере опасно даже для мальчика, не говоря уже о ней самой, Алиса вместе с Денисом покидает лагерь и тайно пробирается в Петербург, чтобы оттуда выехать в Москву. Тем временем вожатую обвиняют в похищении ребенка и объявляют в розыск. На всем протяжении пути из Петербурга в Москву, растянувшегося почти на месяц, за девушкой и мальчиком неотступно следуют люди Академика и фактически работающие на них милиционеры. Все-таки беглецы добираются до Москвы. Сотрудница столичного филиала частного сыскного агентства Оксана Бабенко и ее шеф Андрей Озирский — последняя надежда Алисы и Дениса. Но погоня продолжается. И в Москве разыгрывается очередной, наиболее масштабный и кровавый акт трагедии, начавшейся за 700 километров от столицы, на берегу Финского залива…

---

Хорошо ещё, что к медпункту нужно идти по дорожке, совсем в другую сторону. Сейчас только шмыгнуть за угол, и с приветом, никто не услышит. Если, конечно, не завалились за кустиками любители секса на природе. Впрочем, такие экстремалы предпочитали всё же покидать территорию, выбирали лес или пляж. Там спокойнее, меньше шансов попасться. Но исключать ничего нельзя, всякая пакость может приключиться, если не везёт.

А что не везёт — точно. Такое к добру не приснится. И ведь надо же — до сих пор никак не успокоиться! Пот льётся ручьями, в голове стучит. Может быть, заболела? Простудилась, когда сидела на полянке с Денисом? Раньше такого никогда не бывало. Но Танечка говорила на лекции, что стресс всегда ослабляет иммунитет. Очень может быть, что ослабил. Инфекция дремала внутри, а тут вырвалась наружу. Тогда самой придётся в изолятор ложиться, потому что нельзя подвергать риску детей.

Интересно — что тут с воспитанниками только не вытворяют, а вот чихнуть в палате категорически запрещается! Тот же Чаркин запилит. Ведь он такой аккуратист, о детишках нежно заботится…

Прижавшись спиной к дощатой стене финского домика, Алиса двинулась влево. А справа, откуда назойливо светил фонарь, стояла компания. Вот сейчас нужно свернуть за угол и пропасть в темноте. Значит, так — рамы прикрыты, но неплотно. Возвращаться тоже придётся через окно. Лишь бы эти трое до тех пор ушли, а то здорово напрягают. По силуэтам их не опознать, говорят шёпотом.

Охранников, что ли, новых наняли? Маркона собиралась, сама вчера говорила на планёрке, что нужно стеречь не только проходную и ворота, но и всю территорию. Лазы тоже приказали обнаружить и ликвидировать. «Никаких отлучек больше не допускать!» — таково было распоряжение, формально директорское. Но Юрченко намеревался съездить в охранное агентство только завтра.

Алиса наконец-то выбралась из цветов на дорожку, в два прыжка пересекла её и исчезла в кустах калины. Теперь ещё раз налево, пройти метров сто — и в медпункт. Сколько раз Танечка просила звонок поставить, чтобы в дверь не барабанили — опять денег нет! На «Вольво» для директора, небось, нашлись. У Алексея Константиновича зарплата маленькая, ему на машину не накопить, а покрасоваться в новенькой иномарке очень хочется. Сам сидит за рулём и катает безмерно счастливую Маркону. Что и говорить, жизнь удалась…

Алиса вдруг услышала сзади шаги; потом скрипнули рамы. Кажется, в их вожатской. Звякнуло стекло. Неужели Гульдар не спала, потихоньку подглядывала, а после решила вылезти следом за подружкой? Надо ей сейчас хорошую свечу вставить. Сказать, что была о ней лучшего мнения. Неужели решила выслужиться перед Марконой? Зачем, если в лагерь всё равно больше не вернётся? Сыграет свадьбу со своим Камилем, и начнётся у Гульки совсем другая жизнь. Но и Алиса сюда больше не приедет, поищет другое место. После того, что произошло, лагерь «Чайка» будет теперь являться в страшных снах ещё не один год. Тут действительно до психиатра недалеко…

Алиса оглянулась, но сзади никого не увидела. Осторожно высунулась из кустов — почти так же, как позавчера на полянке. Только сейчас рядом не было Дениса, и это успокаивало. Алиса отвечала за одну себя, и ей становилось легче.

То, что открылось её взору, заставило окаменеть. На клумбе, где она только что топталась, стояли два человека. Один поднялся на крыльцо, упёрся плечом в дверь. Там заперто изнутри, но окно-то открыто! Что мешает войти в вожатскую? Гулька… Ужас! Она там одна, спящая, беспомощная! Что же делать? Бежать, кричать, будить подругу? Попытаться помешать? Но что она одна против троих? Пока кто-то услышит, проснётся, поймёт суть дела, ей сто раз рот заткнут. Так ведь ещё одеться надо, выйти на улицу… Может, надо на проходную, к телефону рвануть? Вызывать милицию? Но пока они приедут… И захотят ли?..

Не к Гульке эти гады лезут, точно. Значит, к ней, к Алисе. Больше там никого нет. Что они собираются делать? Похитить? Избить? Прикончить? Получается, что Суслопарова не сохранила тайну даже в течение нескольких часов. Или изначально притворялась, или допустила, что протокол увидели сообщники Чаркина. Значит, про «крыши» говорят правду? Тогда помощь не придёт, и нечего звонить, ждать, надеяться…

Засунув кулак в рот, Алиса стояла в кустах, смотрела на окна вожатской. На её счастье, луны опять не было, а свет фонаря до кустов не доставал. Оделась Алиса, как нарочно, снова во всё тёмное.

Может, они проникнут в вожатскую, увидят, что Яниной в постели нет, и хоть гульке Бариевой ничего не сделают? Но она может проснуться, и тогда пострадает как свидетель. Что же делать, что?! Не стоять же столбом! В этом проклятом лагере уже ни за что нельзя поручиться. Раньше Алиса первым делом позвала бы на помощь Борьку Артемьева. Теперь она знала, что тот — сам бандит. А где гарантия, что другие чистенькие?..

Алиса вспомнила про Артемьева и тут же узнала его. Борис проверил запертую дверь и подошёл к тем двоим, сказал им что-то. Да, это ребята, из леса, которые обступили умирающую Люцию и приговорённого Вована. Но Чаркина с ними нет. Наверное, наблюдает издалека или доверяет своим амбалам. Что же они всё-таки задумали? И как поступят, когда увидят, что Алисы в вожатской нет?..

Видно, судьба её такая — смотреть из кустов на то, как совершаются преступления. И изнывать от собственного бессилия, невозможности помочь. Ещё два дня назад Алиса могла пожалеть, что у неё нет с собой мобильника. Теперь она не представляла, куда надо звонить.

Один из парней осторожно открыл рамы, поймал болтающийся на груди бинокль, но Борис что-то опять сказал ему на ухо. Парень поспешно полез в спортивную сумку, висящую на плече, достал тёмную, похожую на пивную, бутылку. Неужели решили пикник устроить под окнами? Но почему тогда смотрели в бинокль, вернее, хотели смотреть?

Перед тем, как забраться на подоконник, Алиса сунула под одеяло баул со своими вещами. Пусть Гуля думает, что подружка накрылась с головой. А то заметит, что постель пустая, разволнуется, поднимет переполох. Много раз такая хитрость удавалась ещё в детстве, когда Алиса сама жила в лагере или гостила в деревне у дальних родственников. Её укладывали спать, а она не хотела. Совала вместо себя под одеяло большую мягкую вещь, вроде валика от оттоманки, и получала желанную свободу…

Борис вернулся к двери, а незнакомец, чиркнув зажигалкой, швырнул бутылку в окно. Вот оно что! Они хотят устроить пожар… Гулька, бедная, что же с ней теперь будет?! Не её ведь хотели сжечь! О ней просто забыли. Лес рубят — щепки летят… По Алисину душу пожаловали эти выродки. Теперь уже по Алисину…

Пока они не знают, что предполагаемая жертва опять видит их со стороны, уже во второй раз. Думают, что Алиса сладко спит и не успеет проснуться. А потом куда направят стопы убийцы? К Дениске? Конечно же, к нему! Мальчик — второй свидетель, пусть ему только восемь лет. Значит, Суслопарова пообещала их защитить и сдала с потрохами. Интересно сколько она огребла за это? Или её запугали? Теперь уже неважно.

Гулька, Гуленька… Прости меня. Я не хотела! Я повинна в том, что у тебя уже никогда не будет свадьбы! Но я не могу помочь тебе, подружка моя! Только погибну сама, но тебя не спасу. И Дениску сгублю… Его обязательно нужно вытащить из постели, выдернуть с территории лагеря, где-то спрятать. Где = решим потом. Сейчас главное — добежать до палаты малышей раньше этих ублюдков, не дать им похитить или убить Дениса…

Из окна вожатской вырвался язык пламени — какого-то особого, сверкающе-голубого, как молния. Борис спокойно стоял у дверей, следил, что никто не выскочил на улицу. Но Гуля, видимо, даже не проснулась, потому что не попыталась открыть задвижку или выпрыгнуть на клумбу. Все пути к спасению оказались перекрыты. Алиса Янина, широко раскрыв рот в немом вопле, стояла в кустах. А потом помчалась прочь от пылающего домика к детским корпусам.

Она позабыла о своей немочи, о головной боли, об ознобе. Шёпотом повторяя безумные клятвы отомстить, покарать, она бежала туда, где в кроватке смирно спал Дениска. К нему вот-вот должны были явиться убийцы. Надо удирать немедленно, несмотря на то, что документов и денег больше нет. Всё осталось там, в бауле и тумбочке. Документы Дениса находятся в административном корпусе, в сейфе, под замком. Значит, они останутся в лагере. Вытащить их невозможно. Есть ли у Дениса в палате деньги, неизвестно. Но ничего, в Комарово за три года появилось много знакомых ребят, одолжат. Лишь бы незамеченными улизнуть из лагеря и где-то отсидеться до утра.

Как вихрь. Алиса пронеслась по асфальтированным дорожкам, взлетела на крыльцо детского корпуса. По правилам внутреннего распорядка она могла в любое время появляться в палатах своих подопечных. Для этого имела ключи от дверей корпуса и спален, которые на общем брелоке хранила в кармане куртки. Никакого охранника у дверей не было — значит, договор с ними никто не заключал. Но теперь и так ясно, кто курил под фонарём у вожатской…