Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

• Название: Золотые миры.Избранное
• Автор: Ирина Кнорринг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 5-86020-054-14

---

30. VI.35.Ночь

«Не для счастья, — для злобной тревоги…»

Не для счастья, — для злобной тревоги,
Для усталых бессонных ночей,
Навсегда позабуду о Боге,
Стану вновь равнодушно-ничьей.

Это, может быть, будет не скоро,
Я не знаю, не знаю, когда,
Я покину мой дымчатый город
И уйду из него навсегда.

Чтоб на долгой, усталой дороге,
Задыхаясь в горячей пыли,
Тосковать о потерянном Боге,
О потерянной горсти земли,

Где свою не воскресшую душу,
Всё, чем жадно и вольно жила,
Человеческому равнодушью
Так бессмысленно я отдала.

30. VI.35 foret Lu Meudon

«От Бога спасенья не жди…»

От Бога спасенья не жди,
За боль огневую в груди,
За то, что у воли подрезаны крылья,
За сладкое и неживое бессилье,
За то, что теперь не поймёшь,
Где правда, где ложь,
За все неживые, пустые года,
За испепеляющее «никогда»,
За трудное, страшное слово «уйди»,
За всё, что тебя стережет впереди —
Спасенья, прощенья — не жди!

17. VIII.35

Б. У

1. «Зачем я прихожу в ваш тёмный дом?..»

Зачем я прихожу в ваш тёмный дом?
Зачем стою у вашей страшной двери,
Не для того ли, чтоб опять вдвоём
Считать непоправимые потери?

Опять смотреть беспомощно в глаза?
Искать слова? Не находить ответа?
Чтоб снова было нечего сказать
О главном, о запутанном, об этом?..

Вы скоро уезжаете на юг.
Вернётесь для меня чужим и новым.
Зачем я вас люблю, мой тайный друг,
Мой слабый друг, зачем пришла я снова?

Простим ли мы друг другу это зло?
Простим ли то, что ускользнуло мимо?
Чтобы сказать спокойно: «Всё прошло,
Так навсегда и так непоправимо».

17. VIII.35

2. «Я вас люблю запретно и безвольно…»

Я вас люблю запретно и безвольно…
Полгода проползли, как смутный бред,
За боль, за ложь, за этот гнёт невольный
Ни вам, ни мне уже прощенья нет.

Я не кляну и не волную память,
Но видеть вас я больше не хочу.
За этот смех, за эту встречу с вами
Какой тоской я Богу заплачу?

За трепет риска и за радость тайны
Я не предам ушедшие года.
Такой любви — запретной и случайной —
Доверчивого сердца не отдам!

Пусть тяжело. Пусть мой покой надломан.
Я вас люблю. (Ведь оба мы в бреду.)
Но в этот дом, где всё мне так знакомо,
Мой тайный друг, — я больше не приду.

5. VIII.35

«За что? За то, что слишком мало…»

За что? За то, что слишком мало
Там было блеска и борьбы?
За то, что я не понимала
Своей беспомощной судьбы?

За полудетское не знанье
Простых вещей — добра и зла?
(Ведь даже в пошленьком романе
Я точку светлую нашла.)

За проблеск подлинного чувства?
За ласковое слово «друг»?
Или за то, что неискусно
Вела я сложную игру?

За что? За что так зло и чёрство,
Всё предавая, всё кляня,
С таким бессмысленным, упорством
Вы отрекались от меня?

Поэма дороги (Юрию)

Вечер пыльных, далёких дорог.

В.Мамченко

Толкуем над картою рваной:
— Отсюда свернули сюда,
Вот здесь проезжали рано
Посёлки и города.

— А помнишь — вот здесь отдыхали.
Какая была тишина,
А дали, осенние дали,
А воздух, пьянее вина!

И снова, как за победой,
За радостной новизной
Скользили велосипеды
Под гору дорогой лесной.

За каждым крутым поворотом,
За каждым холмом вдалеке,
Манящее, новое что-то,
Так чуждое зимней тоске.

— Да, да. Ну, а вспомним, как зябли,
Как кутались в полы плаща.
Как били холодные капли
Безжалостного дождя!

Навстречу ветрам из Ламанша
Не ехали даже, а шли!
…А всё-таки — дальше, дальше…
Компьен… Бове… Андели…

Как милы названия эти…
— А помнишь, вот здесь, за Маньи,
Презрев всех жандармов на свете,
Мы даже костёр развели…

И снова шины шуршали,
Был в сердце задорный угар.
Над Сеной вечерней блуждали,
Взбирались на замок Гэйяр.

Снимались у тёмных развалин,
Снимались в густых камышах.
И не было больше печали,
По-детски светилась душа.

Париж нас не ласково встретил.
Мы снова тихо живём.
Нам кажется милым и ветер,
И самый трудный подъём.

Теперь нам осталось немного:
Лишь карта на тёмной стене,
Да чёрною ниткой дорога,
И пёстрые флаги над ней.

17. XI.35

«Такой же день, как девять лет назад…»

Такой же день, как девять лет назад.
Всё тот же дождь и в небе те же тучи.
Молчи, молчи! И посмотри в глаза:
Всё тот же день, не хуже и не лучше.

Переменились только я и ты.
И стали мы среди суровых будней,
Среди пустой и лживой суеты
Старей, скучнее и благоразумней.

Нас напугала дождевая даль.
Мы не поедем в этот день в Версаль
Бродить в глухой, осенней, мокрой чаще
Пустого парка (а пруды, как сталь),
Чтоб вспомнить вновь влюблённую печаль,
Глухую память молодости нашей.

28. XI.35

«Сегодня день — совсем вчерашний…»

Сегодня день — совсем вчерашний,
В пустом окне — пустой рассвет.
Бормочет дождь с тоской всегдашний
О том, чего на свете нет.

Навстречу солнцу и свободе,
В туманной, утренней дали,
За счастьем призрачным уходят
В пустое море корабли.

О не свершившемся тоскуя,
Маня в чужие города,
Звеня надеждой, в даль пустую
Скользят стальные поезда.

И призрачно-неуловимы,
Из темноты, из тесноты,
В пустое небо синим дымом
Летят последние мечты.

И так легко, с сознаньем ясным,
Не сбившись с трезвого пути,
Из жизни тёмной и прекрасной
В пустую вечность перейти.

8. XII.35

«Помню — поезд бесшумно рвануло…»

Стану думать, что скучаешь
Ты в чужом краю…

Помню — поезд бесшумно рвануло,
Твой последний растерянный взгляд…
(Средь вокзального шума и гула
Ничего не воротишь назад.)

Пустота и безжизненность улиц…
(Что мне делать с такой пустотой?)
Об игрушки твои споткнулась,
В темноте возвратившись домой.

Вот опять — дожди, непогода,
Гнёт ничем не оправданных дней…
Вот опять — пустота и свобода,
Уже горько знакомые мне.

На лазурно-седом океане
Ты во сне встречаешь зарю —
И я слышу твоё дыханье,
На пустую кроватку смотрю.

Твои письма всего мне дороже,
(Не читать их — любовно беречь),
Хоть не сам ты их пишешь, быть может,
Хоть мертва в них французская речь.

И мне чудится, как вечерами,
Среди мирно уснувших детей,
Ты тоскуешь о доме, о маме,
Об уютной кроватке своей.

27. I.36

«Этим летом опять поедем…»

Этим летом опять поедем
Вдоль далёких дорог — ты и я.
Снова будем на велосипеде
Проезжать чужие края.

Мы должны побывать в Бретани,
Мы должны… но скорей, скорей!
Как нам страшно в мёрзлом тумане
У мигающих фонарей.

Ведь потом ничего не будет.
Мы должны ещё много узнать.
Ведь уходят и годы, и люди,
Торопись, торопись не отстать.

Мы должны… но молчи об этом!
Только лето у нас с тобой.
Больше мы не увидим света,
Никогда не вернёмся домой.

Это наше последнее лето
Перед смертью или войной.

12. II.36