Эрнест Хорнунг - Умышленное убийство (сборник)

• Название: Умышленное убийство (сборник)
• Автор: Эрнест Хорнунг
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Литература 19 века
• Год: 2011

Эрнест Уильям Хорнунг – английский писатель, создатель серии детективных романов о Раффлзе, обаятельном взломщике, промышлявшем во времена викторианской эпохи. Эта серия принесла автору общенациональную, а впоследствии и мировую известность. Хорнунг был женат на Констанции Дойль, сестре Артура Конан-Дойля.

Главный герой книги «Умышленное убийство», ни о чем не подозревая, становится соучастником преступления. Все начинается с судьбоносной встречи в гостинице «Олбани», где он поверяет свои горести старому знакомому Раффлзу и обращается к нему за помощью. Но элегантный лондонский денди давно уже вынашивает хитроумный план…

---

Но он ловко взял меня под руку и весело и весьма заразительно рассмеялся. Я все еще перечислял многочисленные доводы, почему не могу принять его предложение, а мы уже поднимались по лестнице «Олбани» в его квартиру. В гостиной у него камин почти погас, и он тут же включил газ, чтобы в комнате стало светло и уютно. Что касается меня, то я неподвижно стоял в своем длинном пальто, пока хозяин сам не стянул его с моей спины.

– Ну что ты за парень такой! – игриво произнес Раффлз. – Можно подумать, что в такую шикарную ночь, когда мы наконец встретились, я позволю себе предложить отправиться в город в такой холод и туман и заставить тебя взломать чье-то жилище, чтобы нажиться на этом! Нет, ничего подобного, Зайчонок. Присаживайся вот в это кресло, устраивайся поудобнее и угощайся сигаретами.

Он поднес зажженную спичку к моей сигарете, тут же достал виски и содовую и налил мне бокал. Затем он отправился в прихожую, и вскоре я услышал, как он запирает входную дверь на засов. Значит, мне придется оставаться всю ночь у него. Я едва сдержался, чтобы не сбежать, хотя даже пытаться сделать это было уже бессмысленно. Сам Раффлз уселся верхом на стул по соседству со мной и некоторое время наслаждался моим замешательством, сложив руки на груди.

– Помнишь ли ты Милчестер, старина? – поинтересовался он.

Настроение у него было настолько же веселое, насколько у меня – мрачное. Тем не менее я кивнул ему в ответ.

– Там мы еще должны были играть, но матч так и не состоялся. Между «Джентльменами» и «Игроками». Помнишь?

– Ну уж этого я никогда не забуду!

– А тебе ведь так и не удалось поиграть, верно? Вот я и подумал, что ты мог бы немного развлечься. Впрочем, этот матч все же имел место быть, только позже. «Джентльмены» выиграли, а «Игрокам» просто не повезло.

– Бедняжки!

– Может быть. Но дело не в этом. Помнишь того парня, которого мы встретили тогда в придорожной гостинице? Ну, такого разодетого, я потом еще пояснил тебе, что это был очень известный в городе вор.

– Да, и его я тоже помню. Как выяснилось, его фамилия была Кроушей.

– Да, именно под такой фамилией он и был впоследствии осужден. Так что пусть так и остается Кроушей. Но его нечего жалеть, буквально вчера днем он сбежал из тюрьмы.

– Молодец!

Раффлз улыбнулся, потом приподнял брови и неопределенно пожал плечами, видимо, удивляясь моей реакции.

– Ты угадал, он действительно мастерски провернул это дельце. Странно, что ты не читал об этом в газетах. А в таком тумане, который поднялся еще вчера, он достаточно удачно преодолел самый опасный участок пути. Ему удалось бежать под огнем охранников. Честь и хвала ему, в этом я полностью с тобой согласен. В общем, человек такой отваги, наверное, заслуживает свободы. Но Кроушей на этом не остановился. За ним отправились в погоню, его искали всю ночь, да так и не нашли. И все это ты пропустил, потому что не читал утренних газет!

Он развернул свежий номер «Пэлл-Мэлл», который прихватил с собой из прихожей.

– Ты только послушай, – взахлеб продолжал мой друг. – Вот тут имеется полное описание его побега, но с небольшим дополнением, которое является настоящим украшением всего рассказа и поднимает его, так сказать, на более высокий уровень. «За беглецом послали полицию, и его следы обнаружились в небольшом городке неподалеку от тюрьмы, где тот сумел совершить отчаянный и весьма дерзкий поступок, бросая вызов всей погоне. Произошло это ранним утром. Каким-то образом ему удалось проникнуть в жилище преподобного Эй. Эйч. Эллингуорта, викария местного церковного прихода, который, проснувшись, не обнаружил своей одежды. Чуть позже вместо этого он нашел в одном из ящиков своего комода аккуратно сложенный тюремный костюм беглеца. И то, что Кроушей удачно ушел от погони вот уже во второй раз, теперь давало надежду поймать его. В таком наряде он не мог уйти далеко! Разумеется, как новоявленного викария его должны были очень скоро отыскать». Ну, как тебе все это нравится, Зайчонок?

– Настоящий спортсмен, чемпион по бегу и изобретательности, – кивнул я, протягивая руку за газетой.

– Даже больше того, – согласился Раффлз. – Он настоящий мастер, художник, и я завидую ему по-хорошему. Ограбить викария, это же надо было такое выдумать! Прекрасно, прекрасно… Но и это еще не все. Только что в клубе на доске объявлений, куда, как тебе известно, вывешивают самые свежие новости, я прочитал, что наш красавчик успел отличиться еще раз, и теперь уже поближе к нам, в направлении нашего города. На железнодорожной станции возле самого вокзала был обнаружен в бесчувственном состоянии сельский священник. И снова с ним поработал наш друг! В телеграмме, конечно, об этом ничего не говорится, но ведь это же очевидно. Он просто оглушил чем-то бедолагу и снова поменялся с ним одеждой, после чего в хорошем настроении продолжил свой путь. Разве это не замечательно? Ничего подобного я раньше и не слыхивал. Скоро, как мне кажется, он достигнет своей цели и объявится здесь.

– Но зачем ему понадобилось пробираться в столицу? Что он здесь забыл?

В этот момент лицо Раффлза посерьезнело. Весь его запал куда-то сразу улетучился. Видимо, я невольно заставил его вспомнить о чем-то не слишком приятном, и он тут же позабыл обо всех подвигах своего коллеги-преступника. Он оглянулся на прихожую, немного помолчал и только потом ответил.

– Я абсолютно уверен в том, что этот проходимец напал на мой след и движется именно сюда, ко мне.

Но уже через минуту он снова стал самим собой, таким же невозмутимым циником, готовым на любое безрассудство. Он явно наслаждался и сложившейся неординарной ситуацией, и моим смятением.

– Постой-ка, я ничего не понимаю, что ты имеешь в виду? – Я заволновался и тряхнул головой, словно желая поскорее привести мысли в порядок. – А что вообще этому Кроушею о тебе может быть известно? Зачем ты ему понадобился?

– Не очень многое. Но у него есть свои подозрения, и они вовсе не лишены оснований.

– С какой стати он станет тебя подозревать? И в чем?!

– А вот с какой. Просто потому, Зайчонок, что у него есть глаза, а в голове еще и мозги, и, пожалуй, ничем не хуже, чем у меня. Он не мог не заподозрить меня кое в чем. Как-то раз он видел меня в городе в компании Бэрда. Скорее всего, он заметил меня и в той гостинице, где мы случайно встретились по пути в Милчестер, ну и еще, вероятно, чуть позже на поле для крикета. Впрочем, я знаю это наверняка, потому что он писал мне об этом еще до суда и в своем письме успел все объяснить.

– Он писал тебе?! Но ты никогда не говорил мне об этом! Почему я узнаю о таких подробностях только теперь?

Раффлз неопределенно пожал плечами, вспоминая былые дни.

– А зачем? К чему бы все это привело? Ну подумай сам, я же не собирался заводить с ним дружескую переписку. А вот ты бы встревожился не на шутку, разволновался и еще, глядишь, наделал бы каких-нибудь глупостей и поспешных выводов.

– Ну и что же он тебе поведал в своем послании?

– Он огорчался по поводу того, что его схватили и ему не удалось увидеться со мной в городе, ведь он собирался оказать мне честь и нанести визит. Однако, как теперь выясняется, это удовольствие он только отложил на некоторое время. Вот почему он просил меня не сдаваться полиции добровольно, а подождать до того момента, когда он сам выйдет из тюрьмы. Разумеется, ему было известно, что знаменитое ожерелье леди Мелроуз бесследно исчезло. Но ни он, ни его специалисты тоже не знали о том, куда же оно пропало. Наш друг искренне верил в то, что только достойный парень мог так искусно сработать. Ну и так далее в том же духе. В общем, он даже сделал мне предложение на будущее о дальнейшем сотрудничестве, что ли, или что-то в этом роде, я уж точно и не помню. Только вот теперь думается мне, что это будущее приближается ко мне с невероятной скоростью. Мне даже странно сознавать, что он до сих пор не появился передо мной со своими требованиями и предложениями!

Он снова опасливо посмотрел в сторону прихожей, в которой перед этим погасил свет и надежно запер дверь, а также, насколько я помнил, закрыл ее на тяжелый засов. Теперь заволновался и я, а потому спросил своего друга, что он намерен предпринять, чтобы это будущее как-то отодвинуть.

– А что я могу сделать? Пусть попробует постучаться, если, конечно, ему удастся добраться до этого дома. Во всяком случае, я заранее предупредил портье, чтобы он отвечал всем интересующимся, будто я уехал из города и здесь уже давно не появлялся. Это отчасти так и есть, потому что буквально через час я собираюсь удариться в бега.

– Ты задумал уехать сегодня же?

– Да, вечерним поездом. Я практически ничего не рассказывал тебе о своих родственниках, Зайчонок, но у меня есть сестрица – чудо, а не человек. Она замужем за сельским священником в одном из восточных графств. Это очень добрые и гостеприимные люди, они всегда рады меня видеть. Эти чудаки до сих пор надеются на то, что я опомнюсь и обращусь к церкви, став добропорядочным джентльменом, а может быть, и осяду у них в деревне навсегда. Мне очень жаль, Зайчонок, что все получается именно так, но в воскресенье ты меня тут уже не увидишь. Я неплохо знаю те места, и лучшего убежища на время бури для себя не вижу. Мне нужно отсидеться в тихом местечке и все тщательно обдумать. Но теперь времени у меня почти не остается, ведь я должен еще собрать с собой кое-какие вещички. Я просто посчитал, что обязан рассказать тебе об этом. Ну, на тот случай, если бы ты стал беспокоиться обо мне, искать меня. Теперь ты знаешь, куда и зачем я должен отправиться. Если захочешь, потом, когда я там обоснуюсь, ты сможешь последовать за мной. Я не против.