Петр Динец - «Царствуй на славу!» Освободитель из будущего

• Название: «Царствуй на славу!» Освободитель из будущего
• Автор: Петр Динец
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93405-8

«Апогей самодержавия» – так называли правление Николая Первого, а за самим императором закрепилась слава «удава, тридцать лет душившего Россию». Под силу ли рядовому «попаданцу», не ученому и не спецназовцу, кардинально переломить ход русской истории? Расправиться с оппозицией дворян, отменить крепостное право, дать землю крестьянам, запустить маховик промышленной революции, перевооружить армию и флот для грядущей схватки с Британской империей и раз и навсегда усмирить Кавказ? Сможет ли «Николай Палкин» запомниться потомкам царем-освободителем, воплотив в жизнь слова реального императора: «Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен!»

Книга ранее выходила под названием «Николай I – попаданец».

---

В Москве уже существовало училище для колонновожатых, основанное генерал-майором Муравьевым в собственном особняке. Именно туда я и перевел поручика Гофмана и еще нескольких подходящих офицеров. Я рассчитывал создать нечто большее, чем служба квартирмейстера. Будущий генштаб должен был комплексно заниматься разработкой планов войны с потенциальными противниками, коих у России всегда имелось предостаточно, по всему периметру ее границ. Помимо этого обязанности генштаба включали оценку перспективных средств вооружения, методы обучения и нормативы, снабжение и так далее.

В этом начинании я нашел поддержку в лице генерала Ивана Федоровича Паскевича, с которым познакомился еще в Париже. Паскевич считался одним из наиболее приближенных к императору генералов и пользовался полным его доверием еще со времен Наполеоновских войн. Несмотря на свои сорок лет, он имел за плечами громадный боевой опыт, воюя против французов и турок в течение пятнадцати лет и закончив войну в Париже. Причем служил он под началом попеременно Кутузова, Багратиона, Беннигсена и Барклая-де-Толли, командуя сначала полком, а впоследствии корпусом. Послевоенные причуды моего брата и Аракчеева[10] вызывали у него негодование, потому что вместо боеготовности на первое место ставилась красота фронта. Во время одной из наших приватных бесед, когда он посетовал на глупости, которые творятся в армии, я и предложил ему идею создать генштаб. Идея ему очень понравилась, и он согласился делиться опытом с молодыми офицерами, а также помог составить устав для будущего генштаба. Имея большой опыт в логистике и планировании, он прекрасно осознавал и недостатки современной армии и имел свежий взгляд на стратегию и тактику. Жаль, что он не мог часто видеться с офицерами, так как бо́льшую часть времени проводил в Петербурге. Но для начала и это было немало. Зная, что в начале царствования настоящего Николая Россия воевала с Персией и с Турцией, я поставил перед молодым генштабом задачу: разработать сценарии операций на этом театре военных действий, а также подготовить подробные карты, проанализировать трудности с логистикой и с переброской подкреплений. Через год они должны были предоставить свои рекомендации. Для этого я откомандировал их на Кавказ, благо с генералом Ермоловым, командующим в Грузии, у меня установились прекрасные отношения.

Глава 24

Капитан Соколов закрыл дверь за поручиком Еремеевым и вернулся обратно в свой кабинет, где недавно обсуждал подробности заседания столичной масонской ложи со своими двумя коллегами. Император Александр, сам в прошлом масон, с 1822 года запретил масонские ложи в империи, после того как ударился в православие. Впрочем, это особенно не помешало их существованию. На основе этих лож возникло множество тайных обществ, основной целью которых являлись устранение крепостничества и установление более либеральных форм правления. Уже год как капитан расследовал деятельность этих организаций. Так как они существовали полулегально, но не тайно, то при небольшой сноровке и связях можно было легко в них проникнуть под видом либерально настроенного патриота, который желает вытащить родину из вековых оков рабства. Через пятьдесят лет таких людей назовут провокаторами, но капитан и слова такого не знал, что, впрочем, не меняло смысла его работы. А работа его как раз и состояла в сборе информации обо всех влиятельных сановниках империи и последующем ее анализе, а также о планах и действиях тайных обществ.

За те несколько лет, что прошли со времени его разговора с Великим князем, группа капитана Соколова разрослась до двадцати человек, которые работали в обеих столицах, а также в Одессе, Киеве, Риге и Варшаве. За три года они собрали более тысячи досье на всех сколь-нибудь значащих чиновников и офицеров в столице и в провинции, включая предводителей двух десятков лож и союзов. В поле зрения попадали и финансовые воротилы, и иностранные послы. Из всего этого клубка людей создали картотеку в двух экземплярах. Один хранился на конспиративной квартире, точнее, в домике на окраине Петербурга, где жил капитан, а другой у его высочества во дворце.

Собранная картина позволяла судить о масштабах деятельности тайных обществ и об их влиянии. Сколь-нибудь значимых организаций существовало около десятка, но капитана наиболее беспокоили Южное и Северное общества. Южным, что располагалось в Одессе, руководил полковник Пестель, и оно ратовало за освобождение крестьян и свержение монархии. Северным, располагавшимся в Петербурге, руководил поручик Муравьев, и оно не являлось столь радикальным, ратуя за более умеренные реформы. В основном ложи состояли из молодых офицеров, и этим они представляли опасность, так как теоретически могли опираться на военную силу. Соколов имел своих людей в десятке подобных организаций, поэтому их программы и планы становились известны Николаю Павловичу на следующий день после их озвучивания.

В офицерской среде к Великому князю относились неоднозначно. С одной стороны, он был братом императора, запретившего масонские ложи, и публично не высказывал либеральных взглядов. С другой стороны, многие знали о его интересе к проектам г-на Сперанского и о его поддержке либеральных профессоров, которые оказались под угрозой увольнения из-за аракчеевских притеснений. Все эти настроения также регулярно докладывались его высочеству.

Сегодня на стол Соколова лег проект переустройства империи, составленный полковником Пестелем. Именно этот проект капитан и обсуждал с двумя членами группы. Главный вопрос, который их занимал: является ли этот проект частью заговора, или это еще один бумажный продукт либеральных идей, столь популярных среди молодого офицерства. По всему выходило, что это только отвлеченный проект, но капитан считал, что заговор – это вопрос времени, и попросил подчиненных усилить надзор за Пестелем и теми, с кем он общается.

При их последней встрече Николай Павлович его удивил, попросив подумать, можно ли извлечь пользу из этих обществ, ежели император решится на освобождение крестьян. Кто тогда согласится поддержать императора в его начинаниях, а для кого союз с монархией в принципе неприемлем. Капитан взял чистый лист бумаги, обмакнул перо в чернила и начал писать докладную.

Глава 25

После Венского конгресса в 1815 году в Европе наступил период реакции. Александр являлся одним из инициаторов создания Священного союза между Россией, Австрией и Пруссией с целью сохранить существующий порядок. В самой России началась пора «закручивания гаек». Как и всякое «закручивание гаек» в истории, это было довольно бесполезное занятие. Проблем оно не решало, а лишь отсрочивало, чтобы потом этот клубок рванул посильнее, в виде бунта или революции. Новым фаворитом моего брата стал Алексей Андреевич Аракчеев – способный и исполнительный господин. Свое предназначение он видел в служении императору, и именно его исполнительность стала бичом России в послевоенные годы царствования моего брата.

Еще Александр очень любил парады. Это, видимо, был семейный дефект детей Павла I, так как и другие мои братья, Константин и Михаил, очень любили шагистику. Любил ее и мой реципиент. Я же никогда не испытывал восторга от ровной шеренги солдат на плацу. Так, в армии стали цениться ровность фрунта и блеск сапог, а боевая подготовка отошла на задний план. В среднем солдат отстреливал десяток пуль в год, и это если в его части не очень воровали. Такая армия могла побеждать турок и гордиться собой, но по эффективности она начала отставать от европейских армий, прежде всего от Пруссии, где как раз началась военная реформа.

Одной из странных идей Александра стало создание военных поселений. На бумаге это выглядело заманчиво. Создать военные части, которые кормили бы себя сами за счет земледелия и ремесел, a в военное время эти формирования образовывали бы стратегический резерв. На практике это оказалось бесполезной и дорогостоящей затеей, увеличившей бюджетный дефицит. Для их создания отселили крестьян, которые поколениями жили на этих землях, и ввели драконовские меры жизни – все находилось под контролем начальства, даже устройство личной жизни солдат-крестьян. В итоге солдаты часто бунтовали. Всего к концу царствования моего брата в поселения было рекрутировано более полумиллиона человек. Увы, император, видимо, не слышал о разделении труда и произвел на свет еще один мертворожденный проект.

Тем временем проблемы в обществе накапливались – проблемы, которые предстояло решать мне.

Глава 26

Дверь кареты открылась, и из нее вышел молодой человек. «Возмужал паренек», – отметил про себя Павел Дмитриевич Киселев. И действительно, за четыре года, прошедшие со времени их последней встречи, молодой человек повзрослел, раздался в плечах, стал мужчиной, что ли. Вслух же он сказал, улыбнувшись: