Иван Серов - Записки из чемодана

• Название: Записки из чемодана
• Автор: Иван Серов
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-09-042156-0

Иван Александрович Серов (1905–1990) — монументальная фигура нашей новейшей истории, один из руководителей НКВД-МВД СССР в 1941–1953 гг., первый председатель КГБ СССР в 1954–1958 гг., начальник ГРУ ГШ в 1958–1963 гг., генерал армии, Герой Советского Союза, едва ли не самый могущественный и информированный человек своего времени. Волею судеб он оказался вовлечен в важнейшие события 1940-1960-х годов, в прямом смысле являясь одним из их творцов.

Между тем современные историки рисуют портрет Серова преимущественно мрачными, негативными красками. Его реальные заслуги и успехи почти неизвестны обществу, а в большинстве исследований он предстает узколобым палачом-сталинистом, способным лишь на жестокие расправы.

Публикуемые сегодня дневники впервые раскрывают масштаб личности Ивана Серова. Издание снабжено комментариями и примечаниями известного публициста, депутата Госдумы, члена Центрального Совета Российского военно-исторического общества Александра Хинштейна.

Уникальность книге добавляют неизвестные до сегодняшнего дня фотографии и документы из личного архива И. А. Серова.

---

Но, к счастью, у меня не было каких-либо серьёзных упущений и провалов. Соседи-комсомольцы в КГБ нередко во вред государственным интересам, но для того, чтобы сбалансировать свои провалы и выдворения, выдворяют из СССР военных атташе США, Англии, Франции и других стран за то, что задержали их с фотоаппаратом возле авиазавода, скажем, в Куйбышеве или в Москве и т. д. Об этом заводе известно всему миру ещё с войны. Но предлог найден, и его выдворили[718]. В отместку за кордоном придираются к нашим военным атташе и выдворяют их из страны.

Даже в ряде случаев мне докладывали наши товарищи, что они, иностранцы, смеясь, называли заранее, вместо кого выдворять. Это, конечно, глупо.

И вместе с этим я неоднократно сообщал в КГБ, по данным нашей агентуры, и также писал М. В. Захаров, что <нрзб> имеет данные по <нрзб>, где имеется важный наш объект, что там сидит шпион. Также сообщали, что на Чукотке сидит шпион в авиачасти и сообщает в контрразведку о вылетах наших самолётов с атомными бомбами.

Они проверяли комиссией и «ни к чему не пришли». <Командующий> дальней авиации говорит: «Это шпион», а особенно из КГБ, говорят: «Это радисты военные выболтали, а их приемник засёк (запеленговал)», т. е. защищает честь мундира.

Одним словом, работа у них как-то идёт несолидно. Один раз мне пришлось с Шелепиным быть у Суслова по общему вопросу. Так тот врал Суслову, и глазом не моргнул.

Когда вышли, я ему говорю, что это не так. Он улыбнулся и говорит: «Иван Александрович, а что он понимает в наших делах?»

Вот это здорово! Обманывать секретаря ЦК, да ещё и смеяться над ним.

1961 год. Страсти в Президиуме

Октябрь 1961 года, XXII съезд партии. На сей раз многим из нас, состоявшим в ЦК по 15–20 лет, дали пригласительные билеты на съезд с правом совещательного голоса.

Мы с Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко (бывший секретарь ЦК Белоруссии, а затем и секретарь ЦК КПСС) сидели все заседания вместе…

На заключительном заседании были объявлены результаты голосования в состав ЦК КПСС. Проходило большое обновление состава ЦК, как это было сказано в Уставе партии. Многих в прошлом членов ЦК вновь не избрали, в том числе и нас с Пономаренко.

Оказывается, мы с ним были более 20 лет в составе ЦК КПСС. Ну, что ж, поработали на благо партии, теперь надо двигать молодежь. Это правильно, но молодежь активную, грамотную и преданную партии, а не таких проходимцев, как Аджубей.

Обновление президиума ЦК и секретариата было также значительным. Не было в составе президиума Аристова, Беляева, Мухитдинова, Фурцевой и Игнатова. Секретарями вновь избраны: Ильичев — это заведующий отделом МИД, который Сталину писал всякие проекты о Мурадели*, Хачатуряне* и других.

А в период поездки в Индию в 1956 году он все время пьянствовал до того, что я предупредил, что выгоню, если будет продолжать компрометировать Советский Союз.

Через день он на одном приеме подходит пьяный ко мне и говорит: «Иван Александрович, ну чего вы на меня сердитесь. Люблю выпить, что ж поделаешь?» Я после этого спросил у Шуйского, знает ли об этом Хрущев. Он ответил: «Знает».

Вот теперь он секретарь ЦК, и говорят, будет по идеологии. Ну, этот привьет молодежи идеологию, если будет так себя вести и в ЦК.

Затем избран секретарем ЦК Шелепин. Мне казалось, на фоне имевшихся провалов по работе КГБ неудобно его было бы продвигать, но оказывается, можно.

Кстати сказать, и приятель его, этот пройдоха Аджубей избран сразу в члены ЦК без кандидатского стажа, как ранее <не> делалось. Затем секретарями избраны Поляков* — редактор газеты «Сельское хозяйство», человек неизвестный в широких кругах партии и страны, и Титов*, работающий в аппарате ЦК заведующим отделом.

Миронова друзьям удалось протащить всего лишь в ревизионную комиссию ЦК, Тикунова — в кандидаты. В конце съезда было внесено предложение убрать тело Сталина из Мавзолея. В отношении выступавшего на съезде грузина Джавахишвили*, поддержавшего предложение убрать тело Сталина, среди делегатов появилась молва, что его в Тбилиси за эту речь убьют. Конечно, его положение трудное.

В общем, съезд закончился хорошо. Те, кого вновь выбрали, ходили радостные, так как это большой почет в партии. Те же, кто был десятки лет в составе ЦК, особенно в трудные года войны и послевоенной разрухи, которые много потрудились на благо партии, те ушли несколько удрученные…

Забыл сказать, что <когда> объявляли состав членов ЦК, не было в президиуме Мухитдинова и Фурцевой. С Мухитдиновым, говорят, сделалось дурно, когда за сценой перед открытием заседания съезда собрались члены президиума старые и новые, а Фурцева сразу ушла.

Это <на> нас произвело неприятное впечатление. Подумаешь, какой гимназист этот выскочка Мухитдинов. Он, видимо, всю жизнь думал проходить в начальниках. Вот как портятся молодые люди. Ему ведь нет 40 лет, а он был секретарем ЦК Узбекистана лет 10, из них 3 года <в> ЦК КПСС.

Ну, а через пару дней с Катей Фурцевой произошла неприятность. Женское сердце и нервы не выдержали. Чуть было не окончилось дело (она перерезала у себя на руках вены) трагедией.

Ну, я это малодушие осуждаю, но вместе с этим не надо было так с женщиной играть. Сидела секретарем парткома Москвы и хорошо. Зачем двигать до неба, а затем опускать без ступенек на землю.

Как мне рассказывали, хотели за этот поступок сразу же собрать Пленум ЦК и исключить ее из состава ЦК. Особенно настаивал Шелепин, докладывая, вопреки фактам, что не все члены ЦК разъехались, но потом решили не собирать вновь пленум.

Ну, это оказалось к лучшему для нее. На очередном Пленуме ЦК ее выругали, объявили порицание и оставили в ЦК. Вместо Шелепина был назначен вновь комсомолец Семичастный*[719].

Характерная особенность у нынешних молодых руководителей — это показная любезность и внутреннее враждебное поведение. Откуда эта гадость у них взялась, никак не пойму.

С Семичастным мне приходилось пару раз встречаться. Любезный, улыбается, все, как положено приличному человеку, но сотрудники его, бывая у меня по работе, говорят другое и приводят факты, которые при проверке подтверждаются. Удивляюсь и возмущаюсь этим, но ничего не поделаешь…

Таких гадких примеров я вижу нередко и почти ежедневно. К сожалению, и некоторые из нашего брата, что постарше, тоже набрались таких привычек, видимо, от молодых.

Где же благородство у людей, о чём говорил не раз Ленин, где чувство собственного достоинства? Когда нужно высказать своё мнение, то такие люди, подобострастно улыбаясь, поддакивают, соглашаются с совершенно противоположным мнением тому, что три минуты назад говорил сам.

Когда спрашиваешь, зачем же ты так поступил, то, улыбаясь, как ни в чём не бывало, отвечает: «Да я же не стал начальству возражать», и далее добавляет: «Конечно, он неправильно решил». Ну это же бесчестно!

Мне не раз приходилось докладывать вопросы самым большим начальникам, в том числе Сталину, которого сейчас называют злодеем всех времён, и тем не менее чаще всего со мной соглашались. Но для этого надо разумно и убедительно мотивировать своё мнение, подтвердив его фактами. А ведь от этого многое зависит.

Когда принято по неправильному докладу неправильное решение, то дальше уже будет неприятность для других, хотя можно было бы иметь одному человеку 5-минутную неприятность от вспышки начальника, но зато для дела, для народа было бы хорошо. Вот этого многие из нас не придерживаются.

У меня, как и у всякого, тоже есть всякие недостатки, но в 90 случаев из 100 я держусь до конца своей позиции, в которой я уверен, ну, а 10 случаев бывают, когда сам не глубоко знаешь вопрос, или приведены убедительные контрвыводы. Видимо, в этом меня не переделать. Причём это я считаю не упрямством, а просто настойчивостью в тех вопросах, когда я убеждён и знаю их.

«Орел» летит на связь

На днях я получил совершенно секретный документ НАТО. Кстати сказать, ряд лет с одним из НАТОвских офицеров ГРУ была утеряна связь, и они не хотели её восстанавливать во избежание неприятностей. Я тщательно изучил это дело и принял соответствующие меры. Причём это всё проделал, т. е. восстановление связи, через офицера одной социалистической страны[720].

Вот этот офицер НАТО и стал работать. Он регулярно передавал все важнейшие документы НАТО, причём довольно остроумным способом, без встречи с нашими.

В этих документах НАТО мы увидели все планы на замыслы НАТО. Малиновский сначала скептически к этим документам отнёсся, заявив — «подсунули», тогда я дал ряд документов, из которых было видны наши промахи, и он стал им верить.

Так вот, этот офицер, а теперь могу назвать его — наш друг, так как по моему представлению он был награждён орденом Ленина (который ему показали вместе с Указом, но не вручили в целях конспирации), прислал «перечень ракетных установок Советской Армии по военным округам», т. е. совершенно секретные данные, о которых у нас знают в округе командующий округом и его заместитель по ракетным войскам, а в Москве только руководство ракетных войск, министр и Н. Г. Игнатов.