Юрий Шушкевич - Вексель судьбы. Книга вторая

• Название: Вексель судьбы. Книга вторая
• Автор: Юрий Шушкевич
• Издательство: Издатель Воробьев А. В.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-93883-253-4

Сюжетную линию второй книги образуют поиски ключей от главной части царского фонда, которые наперегонки с героями романа ведут спецслужбы. Однако успешное завершение розыскной эпопеи означает не просто вступление во владение величайшим на планете состоянием, но и необходимость всецело подчиниться "надчеловеческой" воли финансового божества, почти приблизившегося к беспрецедентному триумфу. Но главный герой находит силы остаться собой. После череды трагических событий, приводящих к изгнанию, судьба дарит ему понимание величайшей из тайн, открывающей путь к преображению мира.

Подробнее на www.livelib.ru/work/1001820874-veksel-sudby-kniga-2-yurij-shushkevich

---

Они спустились на равнину уже в сумерках, и следуя прямой дорогой домой, оказались свидетелями необычного происшествия. Видавший виды допотопный автофургон, вероятно съезжая на обочину, опрокинулся и завалился на бок. В фургоне ехала большая цыганская семья, неизвестно кем и как пропущенная через границу. Смуглый водитель с рассечённым лицом понуро сидел перед разорванным тентом, за которым виднелось месиво из разноцветных коробок, тюков, одеял и прочего нищенского скарба. Чуть в отдалении, на пыльном придорожном гравии, копошились несколько женщин с детьми, кто-то из детей сильно кричал, получив, видимо, ушиб в момент аварии, а рядом громко и пронзительно скулила собачонка. На земляной полосе, которую фургон пропахал при падении, были разбросаны осколки тарелок и части сломанного продуктового контейнера с дорожкой из рассыпанных апельсинов. В довершение картины этой семейной катастрофы на камнях валялся аккордеон с клавиатурой, выпачканной грязью.

Где-где, а здесь, в центре швейцарской Ривьеры, картина крушения странствующих оборванцев смотрелась неестественно и гротескно.

Катрин начала тормозить, имея намерение оказать пострадавшим какую-то помощь, однако Алексей велел ей этого не делать.

— Поедем!— прозвучало из его уст как приказ.

— Но там же люди!

— Я позвоню в службу спасения, и им окажут помощь. Тем более что все они живы, и их травмы несерьёзные.

Катрин не стала спорить и продолжила путь. Но после того как Алексей сделал короткий звонок в службу спасения, она всё-таки попыталась ему возразить:

— Нам всё равно стоило бы остановиться. Ведь там же были дети.

— Ну и что?— ответил Алексей.— Специалисты помогут им лучше нас и отвезут, если что, в госпиталь. И подумай - многое ли бы мы могли сотворить для них на нашей двухместной машине?

— Я забыла об этом. Да, ты прав, конечно…

И хотя инцидент был исчерпан, по прошествии небольшого времени Алексей решил, что должен объяснить Катрин своё нежелание поучаствовать в судьбе пострадавших.

— Ты не подумай, что я не люблю цыган или не желаю заботиться о бедных. Просто я не переношу дикарей, а там - там были именно дикари. Их проблема не в бедности, а в том, что они не желают развиваться. Если правы те учёные, которые предсказывают, что в будущем материальная бедность исчезнет, то в этом случае именно человеческая дикость останется главным врагом цивилизации. Со временем таких неразвитых людей начнут преследовать, изолировать и даже уничтожать, как когда-то в Англии преследовали и вешали бродяг.

— Но ведь это же страшно!— не согласилась Катрин.

— Согласен, страшно. Но ведь и другого пути нет! Современное общество для своего развития нуждается в знаниях и талантах всех без исключения граждан, поэтому те, кто сознательно будут отказываться их развивать, начнут восприниматься не как неудачники, заслуживающие снисхождения, а как преступники.

Алексей почувствовал, что ему крайне неприятно продолжать разговор на данную тему, однако не высказаться он не мог, равно как не мог представить, что заставит себя остановиться ради оборванцев.

“Конечно, Катрин права - я поступил отчасти нехорошо и неблагородно. Но разве с их стороны благородно столь вызывающе противопоставлять себя всем остальным? Их времена давно миновали, и даже мою русскую душу цыганские струны теперь вряд ли растрогают…”

Эта жёсткая мысль показалась Алексею новой и необычной, однако нельзя же ему, в самом деле, продолжать жить иллюзиями давно остывшей юности? Тем более что Катрин, судя по всему, понемногу признала правоту его суждений, и остаток пути они посвятили разговорам куда более приятным и интересным.

Незадолго до Монтрё Алексей позвонил Францу, чтобы подтвердить встречу в прежнем месте.

Шолле встретил их за знакомым столиком.

— Я только что сделал заказ. Три недоставшихся нам ранее Filet de Perche [филе озёрного окуня (фр.)] и бутылка вадуазского Pinot Noir - поскольку пить белое вино в этот час немного поздновато - нас устроят?

— Меня теперь всё устроит!— радостно ответила Катрин.— Ведь отныне я больше не боюсь горных серпантинов!

И под одобрительным взглядом своего учителя она начала подробный рассказ о путешествии.

Когда рассказ был выслушан, Шолле поблагодарил племянницу и обратился к Алексею:

— Cher ami [мой друг (фр.)], у вас имеются какие-либо твёрдые планы на завтрашний вечер?

— Признаться - нет,— ответил Алексей.— Я намеревался предложить Катрин ещё одну поездку в горы, чтобы закрепить сегодняшний результат. Есть смысл добраться до высокогорной части Вербье - там и серпентин особенно сложный, и осень в тех местах наступит совсем скоро, так что хотелось бы успеть застать последнее тепло.

— Уверен, что за несколько дней погода в Вербье не испортится и вы сполна сумеете ею насладиться. Дело в том, что завтра герцог Морьенский - тот самый, что из Савойского дома,- устраивает приём в своём дворце в Сен-Морисе. Не желаете ли там побывать?

— Только если Катрин не станет противиться.

— Не стану,— отозвалась Катрин.

— В таком случае это приглашение - огромная честь для меня,— ответил Алексей, сделав упор на слове “огромная”, которое он предпочёл просто большой чести.

— Не переживайте так сильно по поводу оказанной вам чести, мой друг,— продолжил Шолле, отчего-то слегка поморщившись.— Титул герцога признаётся далеко не всеми, поскольку его отец в своё время соблазнился на морганистический брак. Да и Савойский дом, некогда правивший в Италии, сегодня явно не в фаворе.

— Да, я знаю,— согласился Алексей.— Кажется, я даже читал, что после второй мировой в итальянскую конституцию ввели статью, запрещающую его представителям ступать на родную землю. Видимо, по этой причине они обосновались на юге Швейцарии?

— Не совсем. Во-первых, этот отдающий средневековьем запрет давно уже снят - мы же цивилизованные люди, в конце концов! Во-вторых, замок в Сен-Морисе их дому никогда не принадлежал, а был куплен лет двадцать тому назад после того, как герцог удачно вложил деньги в какие-то восточноевропейские проекты - я не знаю подробностей, но если вам интересно, он с удовольствием расскажет. В-третьих, после ухода из бизнеса герцог Морьенский стал меценатом и философом. Он является создателем и попечителем “Европейского общества во имя защиты культуры и процветания”, по поручению которого каждый год, в последний день августа, и устраивается этот приём.

— Тогда, должно быть, там можно встретить множество интересных персон?

— О, не то слово! Герцог обладает удивительным умением собирать людей, близких по духу и пониманию наших проблем и перспектив. При этом он менее всего обращает внимание на то, какая кровь течёт в их жилах, в этом отношении он совершеннейший демократ. Но удивительная вещь: на его приёмах вы никогда не встретите всех этих сумасшедших либералов, профессоров социальной философии, политических хипстеров или финансистов, разбогатевших на торговле воздухом.

— То есть, Франц, вы хотите сказать, что как бы герцог ни старался, вокруг него всё равно продолжают собираться аристократы?— усмехнулся Алексей, одновременно нежно прикоснувшись к руке Катрин,- поскольку ему показалось, что из-за перемены темы разговора она начала скучать.

Шолле тоже улыбнулся:

— Не буду стремиться вашу мысль опровергнуть, Алексей. Однако я и не хотел бы подобно праздному болтуну расхваливать гостей герцога. Давайте побываем там и во всём убедимся сами. Тем более что я бы желал - как обещал утром - воспользоваться гостеприимством герцога, чтобы представить вас финансовому нобилитету, тем самым посвятив и приобщив к нашему общему ремеслу. Ведь чем скорее ваша инаугурация состоится, тем лучше для всех нас!

Красное вино, выбранное Шолле, было действительно очаровательным. Алексей намеренно выпил лишнего, чтобы воспользоваться этим поводом для возвращения в свой отель в Лозанну на такси - поскольку демонстрировать Катрин, уезжавшей домой на блестящем спорткаре, свою запылённую “Шкоду” с польскими номерами ему категорически не хотелось.

*

Утро пятницы у Алексея началось с того, что он заменил компрометирующую “Шкоду” на более респектабельный автомобиль. Также пришлось срочно приобретать смокинг - сделать последнее было непросто, поскольку, как выяснилось, в этой стране смокинги шьют на заказ, и потребовалось договариваться с хозяином небольшого ателье. Катрин позвонила из Монтрё и попросила дать ей время, чтобы собраться, поэтому он успел завершить все дела и заехал за ней около полудня.

Катрин провела предобеденные часы не без пользы и шика: на ней было поистине королевское вечернее атласное платье, мягкими струями облегающее узкую изящную фигуру. Тёмно-терракотовый цвет оттенял и подчёркивал красоту её ярких синих глаз. Густые пряди каштановых волос были собраны нежёстким греческим узлом, а локоны, остававшиеся свободными, легко и нежно ниспадали на обнажённую кожу плеч. Над затейливо обрамлённой линией лба причёску Катрин венчала небольшая диадема, а грудь украшало серебряное колье с редкой красоты продолговатым бриллиантом оттенка шампанского.