Эдмунд Криспин - Убийство в магазине игрушек

• Название: Убийство в магазине игрушек
• Автор: Эдмунд Криспин
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-099697-1

Поэт Ричард Кадоган приехал в Оксфорд приятно провести время, но, заблудившись в первый же вечер, случайно зашел в магазин игрушек… где обнаружил труп пожилой женщины. Прибывшие на место преступления полицейские не нашли ни тела, ни самого магазина!

Служители закона не поверили рассказу Ричарда. Однако его друг детства Джервейс Фен убежден: правда порой бывает невероятнее вымысла и куда опаснее…

---

– Прекрасно, вы, должно быть, знакомы с ее творчеством, – заключил Фен с ухмылкой. – Вон там сидит меланхоличный, безобразный тип, который обожает Джейн Остен. Не могли бы вы задержать его там на часок или около того?

– Запросто, – согласился мистер Хоскинс с кроткой самонадеянностью. – Хотя, боюсь, перед этим я должен вернуться и проводить свою даму.

– Конечно, конечно, – поспешно произнес Фен.

Мистер Хоскинс снова поклонился, вернулся к бару и вскоре появился вновь, ведя Мириам к двери и что-то объясняя ей на ходу. Затем он ласково пожал ей руку, помахал вслед и вернулся к Фену.

– Скажите мне, мистер Хоскинс, – сказал Фен, внезапно охваченный бескорыстным любопытством, – как вы объясняете свой успех у женщин? Можете не отвечать, если мой вопрос кажется вам слишком бесцеремонным.

– Вовсе нет, – студент, казалось, был весьма польщен этим вопросом, – это на самом деле очень просто: я успокаиваю их и кормлю сладостями. Похоже, действует всегда безотказно.

– Вот как, – сказал Фен, несколько этим ошарашенный. – Хм, большое спасибо, мистер Хоскинс. А теперь, если вы вернетесь к бару… – И он рассказал юному мистеру, что следует делать.

Кадоган был только в восторге, когда мистер Хоскинс освободил его от дежурства. Когда они с Феном уходили из бара, тот и мистер Шарман уже беседовали самым дружеским образом.

– Ну что? Как идут дела? – спросил Кадоган, когда они вышли наружу. Его сознание было слегка затуманено пятью пинтами пива, но голова болела гораздо меньше.

Фен потащил его в конец коридора, где они уселись в два деревянных кресла, декорированных с легкой претензией на ассирийский стиль. Фен рассказал о телефонных разговорах.

– Нет, нет! – проворчал он, оборвав испуганный короткий возглас Кадогана по поводу мистера Россетера. – Я действительно не думаю, что он мог сделать это. – И он объяснил почему.

– Ты просто выгораживаешь его, – ответил Кадоган, – и только потому, что находишься в плену своих романтических фантазий насчет объявления в газете.

– Я постепенно приходил к этому выводу, – сердито возразил Фен. Он на некоторое время замолчал, разглядывая молодую расфуфыренную блондинку в мехах и на неимоверно высоких каблуках. – Потому что на самом деле между тем объявлением и мисс Снейт существует связь.

– И что же это может быть?

– Вот! – с каким-то показным торжеством Фен протянул книгу, которую держал в руках; при этом у него было такое выражение лица, как будто он представитель обвинения, готовый предъявить особо дискредитирующие доказательства. Кадоган разглядывал ее, не очень хорошо понимая, в чем дело. Это была «Книга нонсенса» Эдварда Лира. – Может быть, ты помнишь, – продолжал Фен, назидательно помахивая указательным пальцем в воздухе, – что мисс Снейт интересовалась юмористическими стихами. А это, – тут он с многозначительным видом постучал пальцами по книге, – они и есть.

– Ты меня удивляешь.

– Да-да, и к тому же юмористические стихи самой высокой пробы, – Фен вдруг отказался от назидательной манеры и погрустнел. – Как ни странно, находятся люди, которые воображают, что Лир[58] был не способен придумать последние строки своих лимериков так, чтобы они отличались от первых, тогда как дело в том…

– Да, да, – сказал Кадоган нетерпеливо, доставая газетную вырезку из своей карманной книжечки, – понимаю, о чем ты: «Райд, Лидз, Уэст, Моулд, Берлин». Некий фантастический метод обозначать людей посредством лимериков.

– Мм… – рылся в страницах Фен, – я смутно подозреваю, что наш мистер Шарман – один из персонажей. Вот: «Жил да был старикашка из Моулда, что ужасно терзался от холода; он купил душегрейку, на меху телогрейку, и не мучился больше от холода». На картинке он похож на какого-то круглого медведя. Ну как? Подходит?

– Да, но…

– Более того, мистер Шарман вступил в действительные права наследства прошлой ночью. Так же, как и другие, вероятно.

– Райд, Лидз, Уэст и Берлин.

– Совершенно верно. «Жил в Уэсте старик, что одет, – если помнишь, – был в лилового цвета жилет».

– А еще был, кажется, в Уэсте старик, что «к бессоннице страшной привык».

– Да, но о нем известно только, что его «излечили тем, что долго лупили». Это нам ничего не говорит, разве что посвящает в оригинальные медицинские методы.

– Эх, – помолчав, вздохнул Кадоган и подумал, что, пожалуй, выпил слишком много. – А как насчет Райда?

– «Молодая девица из Райда, – прочитал Фен, после недолгих поисков, – ненавидела остров Хоккайдо, но из города Осака взяв пятнистого песика, с ним частенько гуляла по Райду». Да, неожиданная неприязнь к географической точке, но, боюсь, в качестве вещественной особой приметы здесь нам остаются только пятнистые песики.

– Остается еще Берлин.

– Да-да, вот: «Пожилой обитатель Берлина исхудал от подагры и сплина», – Фен впервые заколебался. – Все это звучит довольно дико, тебе не кажется?

– Ну тогда в чем заключается твоя идея?

– Я на самом деле пока и сам не знаю, – Фен задумался. – Вот довольно непрочная цепь совпадений: мисс Снейт – юмористические стихи – Россетер – объявление – наследство Шармана. Но, признаюсь, мне пришло на ум, что мистер Шарман и «другие», о которых он говорил, могли бы быть наследниками в том случае, если мисс Тарди не предъявила свои права.

– Но они не наследники. Наследник – Россетер.

– На первый взгляд вроде бы, – доставая сигарету из золотого портсигара, Фен медленно поднес ее ко рту. – Но, видишь ли, есть такая штука под названием «доверительная собственность». Ты оставляешь деньги одному человеку и даешь распоряжение передать их другому с определенными предосторожностями, которые гарантируют тебе, что он это и в самом деле сделает. В этом случае широкая общественность не может узнать, кто получает их.

– Но с какой стати мисс Снейт понадобилось затеять такую канитель?

– Не знаю, – ответил Фен, зажигая сигарету и пытаясь пустить кольцо дыма. – Рискну утверждать, что Россетер мог бы рассказать нам, но не сделает этого. Он то, что у американцев называется «с каторги ноги унес», а попросту подонок, – добавил он, отдавая дань своему пристрастию к старомодным американизмам.

– Не скажет и Шарман, – мрачно отозвался Кадоган. Его лицо несколько просветлело, когда он увидел, как одна популярная писательница-романистка споткнулась при входе в лифт. – Я пытался.

– О, ты там порядком напортачил? – спросил Фен с интересом. – Как слон в посудной лавке? Ну, какая разница! Я не сомневался, что он так и так не раскроет свои карты.

– Кстати, почему ты всучил его тому студенту?

– В основном чтобы держать его под присмотром, пока я разговариваю с тобой.

– Понятно. Итак, остается только найти джентльмена в пиджаке цвета сливы, мужчину, который исхудал от сплина, девицу с пятнистым песиком… Да, а кстати, как насчет Лидса?

– «Одна старая леди из Лидса, чья прическа от бусин искрится…»

– Дорогой мой Джервейс, – промолвил Кадоган, – все это звучит фантастично, и толку от этого никакого.

Но Фен покачал головой.

– Не совсем, – возразил он. – Если мы сможем найти хорошенькую продавщицу с голубыми глазами и маленькой пятнистой собачкой… Давай приступим к этому сейчас же!

– Приступим? Сейчас?

И они приступили.

Глава 5 Случай с бесплотным свидетелем

Обдумывая этот случай впоследствии, нудно пересказывая его в который раз скучающим или откровенно недоверчивым слушателям, Кадоган в конце концов убедился, что это был, безусловно, самый из ряда вон выходящий и невероятный эпизод во всем этом деле. Правда, ощущение действительности было до некоторой степени ослаблено воздействием пива; правда и то, что невероятному в городе Оксфорд удивляются меньше, чем в любом другом населенном пункте на земном шаре. И все же даже в момент, когда все это происходило, наш герой понимал, что поэту и профессору, упорно прочесывающим весь город в поисках голубоглазой прелестной девушки с пятнистым песиком в надежде на то, что она прольет свет на загадку исчезновения магазина игрушек с Иффли-роуд, в здравомыслящем и уважающем себя обществе вряд ли удалось бы долго разгуливать на свободе. Однако Джервейс явно не испытывал таких сомнений; он был уверен, что мистер Хоскинс не отстанет от мистера Шармана до тех пор, пока его не освободят от этого дежурства; он был уверен, что объявление мистера Россетера имеет какое-то отношение к смерти мисс Тарди и что он правильно разгадал его; он был уверен, что прелестная голубоглазая девушка с маленькой пятнистой собачкой не сможет долго скрываться от них в таком небольшом городе, как Оксфорд (Кадоган, напротив, придерживался мнения, что она может скрываться от них до бесконечности), и уж во всяком случае производил впечатление человека, которому, кроме поисков этой девушки, ровным счетом нечем заняться.