Екатерина Бебиа - К штыку приравняв перо...

• Название: К штыку приравняв перо...
• Автор: Екатерина Бебиа
• Издательство: Абхазский государственный университет
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002

История СМИ в период Отечественной войны народа Абхазии (1992–1993 г.г.) сохранила немало примеров того, как корреспонденты — граждане Абхазии или приехавшие из России — разделили с бойцами все опасности фронтовой жизни, шли под огонь, участвовали в десантных операциях, ходили в атаку. Такое поведение не всегда диктовалось прямым выполнением редакционного задания. Мерой их поступков были другие законы — законы фронтового Товарищества, законы совести. Во время войны в Абхазии погибли 15 человек, деятельность которых так или иначе была связана со средствами массовой информации. Их памяти посвящена и, прежде всего о них — эта книга.

---

Константин Габниа родился в селе Дурипш Гудаутского района. После окончания средней школы поступил в Сухумское художественное училище. Окончив его, начал работать в Дурипшском сельском музее и одновременно преподавал рисование в начальной школе поселка Танихуы.

Редактор газеты «Бзыбь» Лаврентий Губаз был близким другом Константина. В беседе со мной он вспоминал:

— Я хорошо помню, как Константин радовался, когда его ученики представляли свои работы на художественной выставке в селе или в районе. Ему самому был близок натюрморт. А музей, где он работал, старался пополнить новыми экспонатами. Из них немало найденных в Дурипше совместно со школьниками. Выставленные им на народном празднике «Лыхнашта» экспонаты привлекали внимание людей. Он умел подбирать материал с ярко выраженным национальным колоритом.

До войны в Абхазии Константина Габниа больше знали как собирателя народных сказаний. Некоторые из них были опубликованы на страницах газет «Апсны» и «Бзыбь». Кроме этого, он писал рассказы и стихи, даже вышла одна его книга.

По возрасту Константину можно было не воевать. Но он сам изъявил желание пойти на фронт. Он воевал и своим пером, и оружием. А в период затишья на фронте записывал все, что увидел и пережил, беседовал с воинами, узнавал их мнения, мысли, размышления. Он хотел своими глазами увидеть подлинный образ защитников Родины.

Константин Габниа входил в состав второго батальона второй бригады, которым командовал Ака Ардзинба. В Дурипшской группе Константин был комиссаром.

При нашей встрече на горе Бырцха он сказал:

— Я оружием чудеса не творю, делаю, что могу, как все мои боевые друзья, но вот эти фронтовые записи когда–нибудь расскажут правду о войне. Если даже за них нужно отдать жизнь — отдам, но пока жив, буду писать только правду…

Мой взгляд остановился на его блокноте. Мелким красивым почерком было исписано больше половины блокнота. Мне очень захотелось взять этот блокнот и перелистать его, но я не смогла себе этого позволить.

С высокой горы Бырцха мы наблюдали за нашим любимым Сухумом До него было рукой подать, но он был еще не наш Над городом стоял дым. Многие дома горели. Мы знали, что в этот момент погибали наши ребята А этот батальон ждал приказа о наступлении с минуты на минуту Пока мы, стиснув зубы, с болью в душе смотрели на этот плачущий Сухум, Константин уселся возле дерева и начал писать Я отвела свой видеообъектив от удручающей картины горящего Сухума и направила на Константина В моем личном архиве на видеокассете № 8 навечно остался кадр — Кон стантин Габниа делает свои записи на горе Бырцха перед самым наступлением.

Габниа Константин Семенович 1.03.1953 – 25.09.1993 (переснято с видео архива В Поповым)

С Бырцхи я с Олегом Шамба и Тото Аджапуа спустились в военный штаб второй бригады, расположенный в селе Каман, а батальон Аки Ардзинба лошел в наступление на Сухум через Сухумскую телевышку.

Через пару дней я вернулась с фронта в Гудауту, чтобы передать репортаж по радиоэфиру, и сразу же собиралась обратно на фронт. Перед отъездом зашла в редакцию газеты «Бзыбь», чтобы и там оставить мои материалы с фронта. Лаврентия Губаза на месте не оказался. Как обычно в его отсутствие, я решила оставить материал на его столе. И вдруг заметила, что на столе лежит тот знакомый блокнот со знакомым мелким красивым почерком. У меня дрогнуло сердце, когда я увидела на блокноте кровь…

Спустя несколько дней в газете «Бзыбь» появился материал под названием «Записи из окровавленного блокнота». А предисловие к этим записям написал Лаврентий Губаз:

«Передо мной лежит блокнот, где исписанные, его владельцем страницы окровавлены. Это свидетельство того, что все записи в нем были написаны кровью самого автора этих строк. Да, эти строки написаны кровью публициста, художника, педагога и бойца Константина Габниа…»

Эти опубликованные фронтовые записи Константина были сделаны перед самой его гибелью — 25 сентября 1993 года: Он писал эти строки во время краткого отдыха при освобождении Сухумской телевышки Спустя несколько минут там и погиб.

Цикл фронтовых записей Константина Габниа под рубрикой «Записи из окровавленного блокнота…» печатался в нескольких номерах газеты «Бзыбь».

Я хочу верить, что со временем эти написанные кровью фронтовые записи будут изданы отдельной брошюрой.

Правда эпохи

«Высшее мастерство

для военного фотокорреспондента -

заснять летящую пулю».

Андрей Соловьев

Москва. Фототека ИТАР-ТАСС. Редактор фототеки Наталья Киселева ищет в архиве фотоснимки Андрея Соловьева. А я замечаю, как у этой девушки время от времени вздрагивает подбородок, на глазах выступают слезы.

— Да разве можно такого парня забыть! — говорит Наталья. — Сам он был удивительно мягкий, ласковый, а на его работы посмотрите… Вот я сейчас нашла его снимки, сделанные после землетрясения в Армении Как они отражают правду жизни, как они показывают эту трагедию! Сам Андрей часто заходил к нам в фототеку. Всегда приветливо улыбался, был полон сил, энергии… Как же его нам сейчас не хватает! А вот его (Фоторепортаж из Карабаха…

Наталья протягивает мне пачку фотографий. Просматриваю их. Много знакомых кадров по Еревану, Карабаху, Южной Осетии, Москве Но я больше жду фотографий об Абхазии.

На мой вопрос Наталья отвечает, что последние кадры Андрея пока еще выставлены в фойе фототеки, а часть находится у заведующей.

Знакомлюсь с заведующей фототекой Ларисой Филипповной Яремчук. Она бережно вынимает альбом с фотографиями Андрея, сделанными во время войны в Абхазии, и подает его мне:

— Это кадры из его последней пленки, снятые во время освобождения Сухума. Пленку нам передали после его гибели. Мы и печатали снимки уже без него. И эти фотографии стали для нас родными, так как за эти кадры Андрей заплатил жизнью. Он прошел фронт и д числе первых освободителей Сухума находился на площади Ленина (ныне площадь Свободы). Мы их бережем как зеницу ока.

Работники фототеки доверили мне весь архив Андрея–Соловьева, когда я сказала, что сама из Сухума, и. тем более живу в двух шагах от места его гибели… Мой оператор Роберт Ломиа снимает работы Андрея Соловьева на видеокамеру, а я внимательно просматриваю все фотографии. Многие кадры фиксируют страшное лицо войны — смерть, увечья, гробы, людское горе и страдания На портретах и групповых снимках герои — защитники Абхазии, боевые друзья–товарищи… Перед моими глазами вновь возникают картины войны, принесшей нам страшную горечь утрат и разрушений.

Фотолетопись войны Андрея Соловьева разнообразна и многолика, как многолика и сама война. Фотодокументы, представшие передо мной, хранящиеся в фототеке ИТАР-ТАСС, многое могут рассказать о героической борьбе народа Абхазии, о его Отечественной войне.

Кто же такой Андрей Соловьев, так ярко отразивший правду эпохи и погибший в нашей столице в день ее освобождения — 27 сентября 1993 года?

С таким вопросом я обратилась к друзьям Андрея которые непосредственно работали с ним в фотоагентстве ИТАР-ТАСС.

Первый, кто подробно рассказал об Андрее, был заместитель руководителя службы новостей фотоагентства Эдуард Владимирович Таланов Вот его рассказ.

— Андрей по натуре своей был художником, у него было удивительно развито эстетическое чувство. У него есть великолепные снимки архитектурных сооружений, памятников И в то же время он не мог, как фоторепортер, оставаться в стороне от трагических событий, происходивших в нашей стране. Прежде всего — это землетрясение в Армении Андрей очень здорово там поработал. С этого и началась, можно сказать, его фронтовая судьба Он стал первым в нашем агентстве военным репортером. Снимал события 1991 года возле Белого дома Был единственным, кто снял эту трагедию раздавленных в толпе людей, о чем и тогда, и теперь предпочитают не говорить А потом начались поездки по всем горячим точкам От вас он приехал раненый, сидел здесь, у меня в кабинете, с перевязанным плечом. Я говорю ему: «Андрюша, может быть, хватит, уже одна пуля сидела в тебе, слава Богу, вытащили. Тебе мало?» Он отвечает: «Я делаю то, что нужно во имя людей, во имя жизни». — «А если другая пуля не будет так милостива к тебе? — сказал я и сам испугался своих слов. «Все равно снова поеду и буду снимать, я должен доказать людям, что такого не должно быть на земле». Я понял, что возражать ему бесполезно. И через недолгое время он погиб Мне привезли пленку с его последними кадрами. На одном из них запечатлен момент, как солдат спасает ребенка, затащив его в подъезд дома. А дальше — асфальт улицы, на нем валяется чей–то бумажник. И все. Видно, камера сама это щелкнула. На похороны Андрея пришло множеств ® людей. Ведь его многие знали, были его друзьями. А затем ваши коллеги привезли телевизионную пленку с изображением последних минут жизни Андрея и его гибели.