В. Сиповский - Родная старина Книга 4 Отечественная история XVII столетия

• Название: Родная старина Книга 4 Отечественная история XVII столетия
• Автор: В. Сиповский
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 5-7793-1352-0

Истерзанная и обнищалая Русь благополучно выходит из Смутной поры, вынеся из нее свою веру и народность в их целости. Сложнее положение в западнолитовской Руси. Еще долго приходится ей биться за сохранение своей Православной церкви и народа. На защиту Православия против Речи Посполитой встает запорожское казачество. Южная Русь наконец соединяется с единоверной и единокровной Москвой. Однако идет новое испытание — раскол в самой Русской церкви. И из него, несмотря на многие беды, выходит она целостной и неповрежденной. Обо всем этом читайте в четвертой книге «Родная старина».

Текст печатается по книге «Родная старина: Отечественная история в рассказах и картинах (С XVI до XVII ст.)» Составил В. Д. Сиповский (СПб., 1904) в соответствии с грамматическими нормами современного русского языка.

---

Смуты в Малороссии этим не кончились: еще долго здесь лилась кровь и шла борьба между польской и московской партиями.

Предсказания Богдана, что поляки только для того, чтобы отвести от себя удар, пообещали признать московского царя наследником польского престола, вполне оправдались. Справившись со шведами, прогнав их из своих владений, поляки и не думали исполнять своих обещаний, даже не соглашались уступить Москве все ее завоевания. Пришлось русским снова взяться за оружие; но эта, вторая, польская война была для Москвы далеко не то, что первая. Военные действия начались в 1658 году; осенью воевода Юрий Долгорукий разбил и даже захватил в плен литовского гетмана, но другой воевода, князь Хованский, в июне 1660 года потерпел страшное поражение от Чарнецкого. На юге дела русских были совсем плохи: Юрий Хмельницкий изменил и передался королю, а Шереметев, московский воевода, окруженный поляками и татарами под Чудновом, вынужден был сдаться. Его отвезли в Крым в неволю. В 1661 году новые неудачи и беды обрушились на русских в Литве и Белоруссии: один за другим утрачены были города, взятые раньше, — Вильно, Гродно, Могилев.

Войне не предвиделось конца; тяжкие налоги и подати становились невыносимы для народа; торговля упала; недоставало денег на жалованье ратным людям. Безденежье и необычайная дороговизна вызвали мятеж в Москве.

Бездарный и вероломный Юрий Хмельницкий отказался от гетманства; преемник его, Тетеря, присягнул королю; но левая от Днепра сторона Малороссии держалась Москвы и избрала себе в гетманы на раде в Нежине запорожского кошевого Брюховецкого. Польские войска в это время вторглись в Малороссию и заняли почти всю ее; только город Глухов своей мужественной обороной задержал короля и дал возможность русским и украинским военным силам несколько оправиться.

И Москва и Польша уже крайне тяготились войной и очень желали прекратить ее, но переговоры о мире долго ни к чему не приводили: поляки не шли ни на какие уступки, а русским после тяжких потерь и трат на войну отказаться от всех завоеваний и Малороссии тоже было невозможно. Но когда в Польше начались внутренние смуты и возникла опасность со стороны Турции и Крыма, то они стали податливее.

Наконец в 1667 году было заключено перемирие на тринадцать с половиной лет — в деревне Андрусово, близ Смоленска. Царскому уполномоченному Ордину-Нащокину удалось после долгих споров с поляками добиться довольно выгодных для Москвы условий: царь должен был отказаться от Литвы, но приобретал зато Смоленск, Северскую область и часть Малороссии по левую сторону Днепра; на правой за Москвой остался Киев на два года. Конечно, не таковы были бы условия мира, если б Швеция не отвлекла царя от войны с Польшей. Не будь этого, вероятно, мечты Хмельницкого исполнились бы: все русские земли были бы вырваны из польских рук и Малороссия не была бы разорвана на две части.

Благочестивый Алексей Михайлович, видимо, душевно скорбел, что приходилось уступать часть православной Русской земли, и не хотел допустить и мысли, чтобы отдать всю Малороссию Польше, как сначала требовали поляки. Царь в письме Нащокину так выразил свою мысль на тогдашнем своеобразном языке:

«Собаке (Польше) недостойно есть и одного куска хлеба православного (Малороссии); если же оба куска хлеба достанутся собаке вечно есть — ох, кто может в том ответ сотворить? и какое оправдание примет отдавший святый и живый хлеб собаке; будет ему воздаяние преисподний ад, прелютый огонь и немилосердые муки!»

Стрельцы московских полков

Несмотря на все ошибки Хмельницкого, сделанные им во время борьбы с Польшей, несмотря на промахи Москвы, все-таки совершилось великое дело: значительная часть Русской земли была отнята у поляков, а Польше, почти всегда враждебной русскому народу, нанесены были такие удары, от которых оправиться она уже не могла. С этих пор окончательное соединение всех русских земель в одно целое стало только вопросом времени.

Денежные затруднения и смуты в Москве

Тринадцать лет тянулась война; требовала она большого напряжения сил и расходов, а между тем Москва была в те времена вовсе не богата средствами. Торговля и промышленность были в страшном упадке. Кроме войны, государство сильно обеднело и обезлюдело от моровой язвы. Тяжелые подати удручали народ; торговые люди терпели от застоя в торговле и платежа больших налогов (особенно пятой деньги). Даже ходячей монеты было в ту пору очень мало. Серебро привозили в Россию иностранцы, особенно англичане. При покупке русских товаров иностранцы платили своими серебряными деньгами, которые брались у них на вес; пошлина с иностранных товаров собиралась тоже серебром. Иностранные деньги предъявлялись в Москву, правительству, которое их перечеканивало на русские или же только выставляло на монете русское клеймо, и деньги в новом виде возвращались владельцам и шли в оборот. При перечеканке правительство пользовалось известной выгодой. (Голландский ефимок, например, принимался правительством за 42 копейки, а перечеканенный шел в 64 копейки.) Пока шла довольно бойкая торговля с иноземцами, приток серебра не прекращался и особенной нужды в нем не чувствовалось. Но в 1649 году, по настоянию русских торговых людей, английские купцы были высланы из внутренних городов государства; позволено было им торговать только в Архангельске, причем они обязаны были платить обычную пошлину. Помимо того, что английские торговцы, пользуясь беспошлинной торговлей, злоупотребляли своими правами и вредили русской торговле, им было выставлено на вид, что они «всею землею учинили большое злое дело, государя своего Карлуса короля убили до смерти». (Это случилось во время английской революции 1649 года.) После этого торговля с Англией на время прекратилась, и привоз серебра в Россию очень уменьшился, а между тем в деньгах стало сильно нуждаться и само правительство — на военные издержки.

Б. Кустодиев У кружала стрельцы гуляют

Уже в 1656 году нечем было платить жалованье ратным людям, и государь, по совету, как думают, боярина Ртищева, приказал пустить в оборот медные деньги (копейки), которые имели бы нарицательную цену серебряных. Так как правительство ручалось за ценность их и само выпускало их, то сначала они и пошли в ход наравне с серебряными; но через два года они стали падать в цене, так как серебряных денег становилось все меньше и меньше в обороте: более осторожные люди стали их припрятывать, лишь только они попадали к ним в руки.

Д. Буторин Медный бунт

Кроме того, пущено было в ход множество «воровских» (фальшивых) денег; в одной Москве выпущено было поддельной монеты более чем на шестьсот тысяч рублей. Медные деньги стали падать в цене — торговцы брали их очень неохотно; цены на товары весьма быстро росли. Напрасно правительство издавало указы, чтобы никто не смел поднимать цену на товары, чтобы медные деньги всеми принимались в одну цену с серебряными. Прибегали к жестоким казням: делателям воровских денег отсекали руки и прибивали их напоказ к стене денежного двора; заливали горло расплавленным оловом. Ничто не помогало.

Медные деньги летом 1662 года так упали в цене, что их давали на восемь рублей за рубль серебра. Дороговизна на жизненные припасы поднялась такая, что бедным стало трудно жить; особенно терпели, конечно, рабочий и служилый люд, живший жалованьем.

Весной 1662 года после Пасхи чернь в Москве стала волноваться; носились слухи, что собирается гроза на боярина Илью Даниловича Милославского, гостя Шорина и некоторых других, которых винили в перемене в денежном деле ради собственной корысти.

И. Горюшкин-Сорокопудов Сцена из XVII столетия

25 июля в Москве вспыхнуло народное волнение. Кто-то приклеил к столбу на видном месте письмо, где винили Милославских, окольничего Ртищева и Шорина. Приказные люди сорвали это письмо; тогда толпа зашумела:

— Вы везете письмо к изменникам; государя в Москве нет, а письмо надобно всему миру.

Письмо силой отобрали у приказных; стали его во всеуслышание читать. Дело кончилось тем, что в толпе раздались крики: «К царю идти требовать, чтобы царь выдал виновных бояр на расправу», и затем чернь в числе нескольких тысяч повалила в село Коломенское.

Государь был в церкви в то время, как подошла толпа. Увидев из окна вдали множество людей, хотя безоружных, но шедших с криком и шумом, среди которого можно было разобрать имена Милославских и Ртищева, царь приказал этим боярам скрыться в покоях царицы и царевен, которые сидели у себя ни живы ни мертвы от страха, а сам вышел на крыльцо к шумящей толпе. Ему поднесли в шапке письмо, говоря: