Роджер Бэкон - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Роджер Бэкон
• Издательство: Издательство францисканцев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89208-056-0

Данное издание впервые представляет русскому читателю сочинения знаменитого английского богослова, философа и естествоиспытателя, монаха-францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — после 1292). Р. Бэкон известен как один из предвестников методологии науки Нового времени. Критикуя схоластические методы познания, характерные для XIII в., Р. Бэкон подчеркивает значение математики, астрономии, географии, филологии для достижения истинного знания. Большое внимание он уделяет опыту как критерию истины. Настоящее издание включает фрагменты наиболее известного труда Р. Бэкона — «Opus maius» («Большое сочинение»), а также его работу «О тайных деяниях искусства и природы и о ничтожности магии».

В фигурных скобках {…} даны ссылки на литературу, источники, а в прямоугольных скобках […] даны примечания.

---

Sed si vacuum poneremus inter coelum et terram, nec esset densum nec rarum. Et tamen aestimavit Democritus oculum in terra posse videre formicam in coelo, ut Aristoteles dicit secundo De anima. Atque vacuum non habet aliquam naturam, unde impediat speciem, nec unde resistat speciei, quia nulla natura est ibi, ut Aristoteles dicit quarto Physicorum. Ergo species pertransiret a coelo ad oculum, et sic videremus stellas sine raro et denso. Dicendum est autem hic, quod non videremus aliquod, si vacuum esset. Sed hoc non esset propter aliquam naturam impedientem speciem et resistentem ei, sed propter defectum naturae convenientis multiplicatione speciei: species enim est res naturalis, et ideo indiget medio naturali, sed in vacuo nulla natura est. Nam vacuum recte imaginatum est sola quantitas mathematica externa secundum trinam dimensionem, stans per se sine calido et frigido, molli et duro, raro et denso, et sine omni passione naturali occupans locum, ut posuerunt philosophi ante Aristotelem tam infra coelum quam extra.

Если же мы допустим существование вакуума между небом и Землей, то он не будет ни плотным, ни разреженным. И, однако, Демокрит воображал, что глаз, расположенный на земле, может увидеть муравья на небе, как говорит Аристотель во II книге О душе. И [он утверждал также], что вакуум не имеет никакой природы, чтобы препятствовать и сопротивляться [распространению] species, ибо у вакуума нет [вообще] никакой природы, как говорит Аристотель в IV книге Физики. Следовательно, [по мнению Демокрита], species проходил бы от неба к глазу, и мы видели бы звезды без [необходимости допущения] разреженной или плотной [среды]. На это следует возразить, что если бы существовал вакуум, мы не увидели бы ничего. Но не потому, что имелась бы некая природа, препятствующая и сопротивляющаяся [прохождению] species, но из-за нехватки природы, подходящей для его распространения. В самом деле, species есть природная вещь, а поэтому нуждается в природной среде, но у вакуума нет никакой природы. Ибо правильно представленный в воображении вакуум есть лишь математическое количество, протяженное в трех измерениях, само по себе не имеющее [никаких физических качеств]: ни холодного, ни теплого, ни мягкости, ни твердости, ни плотности, ни разреженности, и занимающее место без всякого природного претерпевания, как до Аристотеля считали философы, допускавшие существование вакуума как под небом, так и за пределами неба.

Septimum vero quod exigitur ad visum est tempus sensibile. Nam Aristoteles dicit libro De memoria et reminiscentia, quod omnis intellectus noster est cum continuo et tempore: multo ergo magis sensus. Nam operatio intellectus est spiritualis, et operatio sensus est corporalis. Caeterum si repente ante oculos res deferatur, non videtur distincte et perfecte, et ideo ad sufficientem visum exigitur tempus sensibile, in quo fiat iudicium visus. […]

Седьмое, что требуется для акта видения, — воспринимаемый чувствами [промежуток] времени. Ибо Аристотель утверждает в книге О памяти и воспоминании, что любой наш акт мышления связан с протяженностью [в пространстве] и временем, следовательно, куда в большей степени это относится к чувству, ибо действие разума духовно, а действие чувства телесно. Также: если вещь непрерывно перемещается пред глазами [наблюдателя], он не может видеть ее отчетливо и совершенно, а потому для удовлетворительного акта видения требуется воспринимаемый чувствами [промежуток] времени, в который формируется суждение чувства зрения. […]

Capitulum IV. Глава IV

Octavum quod exigitur ad visum est sanitas visus cum naturali sua dispositione: nam oculus erutus, vel caecus, vel multum laesus, vel turbatus ex aliquo humore fluente, vel ex resolutione vaporum con fundentium pupillam non potest iudicare de rebus, ut patet, et ideo non oportet hic immorari. Si enim oporteat dici aliquid, plus de hoc patebit in sequentibus.

Восьмое, что требуется для акта видения — здоровый [орган] зрения со своими естественными качествами, ибо выколотый, слепой или сильно поврежденный глаз, равно как и глаз, [нормальному функционированию которого] препятствует разлитие какой-либо влаги, или же глаз, зрачок которого затуманен испарениями, не может выносить суждения о вещах, что совершенно очевидно, а потому на этом не стоит задерживаться. Если же и нужно будет сказать что-либо еще, то таковое будет разъяснено далее.

De situ quidem, qui est ultimum in visu, non potest hic explicari, quia coincidit cum aliis de quibus postea dicendum est.

А о положении, что является последним [из того, что необходимо] для акта видения, мы не можем вести речь здесь, поскольку оно соотносится с тем, о чем будет сказано позже.

Distinctio X. Habens capitula tria. Primum docet expressius quam superius, quae sunt sensibilia per se et per accidens. Раздел X. Имеющий три главы. В первой дано более развернутое, нежели ранее, объяснение того, что есть чувственно воспринимаемое per se и per accidens.

Capitulum I. Глава I

Habitis his octo sine quibus non potest fieri visio, videndum est quae sunt cognoscenda per visum, et quibus modis cognoscantur et certificetur, et qualiter et quare errat visus in cognitione visibilium, cum fuerit visus per radios rectos factus. Sciendum ergo quod quando haec novem non egrediuntur temperamentum, scilicet nec excellunt nec diminuuntur, tunc fit visus certificatus. Quando ergo egrediuntur modum vel deficiendo vel excedendo, tunc fit error in visu. Sunt autem certificabilia per visum viginti duo prius enumerata, ut lux, color, remotio etc.; et praeter hoc visus percipit hominem et equum et caeteras res huius mundi. Nam per lucem et colorem illa viginti cognoscuntur. Deinde mediantibus luce et colore et illis viginti alia fiunt nota, ut est possibile sensui, nam sensus particulares non possunt de omnibus certificari: sed illa viginti duo sensus particularis et communis et imaginatio possunt comprehendere sine errore, dummodo octo praedicta non egrediantur temperamentum. Vocantur autem sensibilia per se de quibus possunt certificare, sed de quibus non possunt certificare sunt sensibilia per accidens.

Установив восемь [условий], без которых акт видения невозможен, надо рассмотреть то, что познается посредством зрения, а также то, сколькими способами оно познается и удостоверяется, а также как и почему зрение ошибается в познании видимого, когда акт видения осуществляется по прямым лучам. Итак, надо знать, что когда эти девять [условий] не отклоняются от нормы, как это бывает, когда норму превосходят или не достигают, тогда имеет место достоверный акт видения. Когда же такое отклонение происходит, тогда имеет место ошибка зрения. А достоверным образом зрением познаются двадцать два перечисленных выше [свойства], т. е. свет, цвет, удаленность и т. д.; кроме того, зрение воспринимает человека, лошадь и прочие вещи этого мира. В самом деле, те двадцать [свойств] познаются с помощью цвета и света, а затем при помощи цвета, света и этих двадцати [свойств] познается прочее, насколько это возможно для зрения, ибо отдельное чувство не может предоставлять достоверное знание обо всем. Но отдельное чувство, общее чувство и воображение могут безошибочно познавать эти двадцать два [свойства], если восемь вышеуказанных [условий] не отклоняются от нормы. А чувственно воспринимаемым per se называется то, о чем [указанные способности чувственной души] могут предоставлять достоверное знание; то же, о чем они знание предоставлять не могут, называется чувственно воспринимаемым per accidens.

Et licet prius tactum sit de his sensibilibus per se et per accidens, tamen ne aliquis error incurrat, necesse est ut uberius exponantur. Dico ergo quod sensibilia per accidens sunt dupliciter: quaedam possunt certificari ab aliis virtutibus animae sensitivae, ut ab aestimativa et memorativa, ut prius dictum est, quae tamen dicuntur sensibilia per accidens respectu sensuum particularium, et sensus communis et imaginationis, quoniam sensus tales non percipiunt huiusmodi secundum se et per se, sed quia reperiuntur in eisdem rebus cum suis sensibilibus per se; ut quia inimicitia respectu agni est simul cum figura et colore lupi, agnus in videndo lupum videt inimicum et coloratum, sed de inimico nihil iudicat oculus per se, sed solum quia invenitur cum colorato. Et quia sensus particularis et communis vulgariter vocantur sensus, ideo sensibilia de quibus illi certificant vocantur sensibilia per se, et de quibus illi non certificant vocantur sensibilia per accidens, quamvis aliqua illorum possint ab aliis virtutibus animae interioribus cognosci. Aestimativa enim, et cogitativa et memorativa non vocantur sensus vulgato nomine, quamvis sint partes animae sensitivae, et ideo sensibilia ab illis vocantur sensibilia per accidens, propter hoc quod sensibilia referuntur ad sensus particulares et communem.

И хотя прежде мы касались этого чувственно воспринимаемого per se и per accidens, тем не менее, чтобы не случилось ошибки, необходимо представить [эту тему] более подробно. Итак, я говорю, что чувственно воспринимаемое per accidens бывает двух видов. Чувственно воспринимаемое первого вида, как было сказано ранее, может познаваться с достоверностью иными способностями чувственной души, т. е. эстимативной способностью и памятью. Это чувственно воспринимаемое называется чувственно воспринимаемым per accidens по отношению к отдельным чувствам, общему чувству и воображению, поскольку эти чувства не воспринимают таковое сами по себе и per se, однако, оно [т. е. чувственно воспринимаемое per accidens] обнаруживается в тех же вещах, в которых присутствует чувственно воспринимаемое per se, [являющееся таковым] по отношению к указанным [способностям]. Так, поскольку враждебность по отношению к ягненку присутствует одновременно с внешней формой и цветом волка, то ягненок, видя волка, видит враждебное и имеющее цвет, но о «враждебном» глаз выносит суждение не сам по себе, а лишь в силу того, что «враждебное» обнаруживается наравне с «имеющим цвет». И поскольку отдельное чувство и общее чувство в просторечии называют просто чувством, то чувственно воспринимаемое, о котором они предоставляют достоверное знание, называется чувственно воспринимаемым per se, а то чувственно воспринимаемое, о котором они не предоставляют достоверное знание, называется чувственно воспринимаемым per accidens, хотя кое-что из такового может познаваться иными внутренними способностями души. Но способность оценки, способность рассуждения и память не называются чувствами в общепринятом смысле слова, хотя и являются частями чувственной души, а потому те чувственно воспринимаемые [свойства], которые ими постигаются, называются чувственно воспринимаемым per accidens — из-за того, что [познание] чувственно воспринимаемых [свойств обычно] относят [к сфере действия] отдельного и общего чувств.