Анна Милтон - Будь ты проклят, Зак Роджерс!

• Название: Будь ты проклят, Зак Роджерс!
• Автор: Анна Милтон
• Жанр: Современные любовные романы

Если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что мое сердце попадет в руки заносчивого, самоуверенного, но сексуального сукиного сына, я бы не поверила и засмеялась.Однако это произошло.Моим парнем был чертов Зак Роджерс. Наши нормальные отношения продлились всего несколько дней, но это были самые лучшие часы, минуты в моей жизни. Иногда он выводил меня из себя, и в приступах неконтролируемого бешенства мне казалось, что я способна совершить убийство. Но по большому счету я понимала, что без него жизнь не была бы такой яркой.И все бы хорошо, если бы не одно роковое «но», изменившее ВСЕ.А вот с чего началась наша мимолетная история любви…

---

Она это серьезно? Как я? Черт подери. Вопроса глупее я в жизни не слышала. И мне не хотелось отвечать на него. Я отвернулась от мамы, поджав губы, и обошла автомобиль, остановившись у багажника.

— Давай, я помогу, — негромко предложил мистер Роджерс, протягивая руку к моему чемодану.

Я робко улыбнулась ему, и что-то кольнуло меня в сердце. Чувство вины. Оно было столь сильным, что мне было стыдно смотреть Джеймсу в глаза, хотя я ни в чем, по сути, не виновата перед ним. Но зато виновата моя мама. И мне было стыдно за нее. Как она будет просыпаться по утрам без угрызений совести?..

— Спасибо, — хрипло поблагодарила я и отдала чемодан.

В глазах мужчины плескалась боль, но он улыбнулся мне в ответ.

Смотреть на него было одно мучение. И не только потому, что моя мама предала его. Мистер Роджерс напоминал своего сына. Я взирала на Джеймса, но видела Зака. Его светлые волосы, его широкие плечи и стройные длинные ноги.

Я протерла глаза прежде, чем с них успели скатиться слезинки.

Когда наши вещи были загружены в автомобиль, настала пора уезжать. Но я была в изумлении, когда моя мама подошла к мистеру Роджерсу и обняла его. Я стояла рядом, поэтому услышала, как она прошептала ему:

— Прости меня, Джеймс. Прости меня. Прости.

Мне хотелось закатить глаза, ведь она вела себя глупо.

Я видела, как мужчина изо всех сил пытался держать себя в руках и скрывать свою боль и обиду на маму. Лучше бы он накричал на нее. Лучше бы он сказал, что ненавидит ее.

Я невольно вспомнила Джейсона. В тот вечер, когда я сказала ему о себе и Заке, он повел себя точно так же, как Джеймс.

Господи.

Почему хорошие люди должны страдать?

Мама отстранилась от мистера Роджерса, резко развернулась и чуть ли не побежала к машине.

— Поехали, — на ходу бросила она мне. Ее голос дрожал, словно она собиралась плакать.

Мама села за руль, громко хлопнув дверцей.

Я застыла и нерешительно перевела взгляд на Джеймса, который сжимал зубы и смотрел на «Минивэн».

Я должна попрощаться хотя бы с ним.

Мы не были дружны, и мало знаем друг друга, но будет неправильно, если я просто уйду, ничего не сказав ему напоследок.

Я без слов подошла к мужчине и обняла его. Он не ожидал этого и растерялся. Но несколько секунд спустя я почувствовала, как его руки осторожно обняли меня в ответ. Прижавшись щекой к его плечу, я крепко зажмурила глаза.

— Мне очень жаль, — прошептала я, зная, что мои слова не принесут ему облегчения. Но я хотела сказать это.

Джеймс на мгновение сжал меня в объятиях крепче.

— Спасибо.

А затем с шумным выдохом резко отпустил.

Я отстранилась и опустила руки. Мы стояли близко друг к другу, и я заметила, что его глаза покраснели. Бедный мистер Роджерс. Он очень слабо улыбнулся, но уголки его губ тянулись вниз. Он делал это, чтобы не показаться грубияном. Он такой хороший.

— Я буду рад, если ты когда-нибудь заглянешь к нам, — произнес он безрадостным голосом, не переставая улыбаться.

Мне хотелось горько рассмеяться, потому что мы оба понимали, что этого никогда не произойдет. Я не вернусь сюда, даже если буду хотеть этого. Меня никто не будет ждать в этом доме, в этом городе. Разве что Джейсон… Но я уверена, он вскоре забудет обо мне. Я не загляну к ним, потому что Зак вновь возненавидел меня, и на этот раз уже ничего нельзя изменить. И потому, что мистер Роджерс будет видеть в моем лице мою маму, а не меня.

— Конечно, — в итоге сказала я, потому что никакой другой ответ не пришел в голову.

Мы лгали, и мы знали об этом.

— Удачного пути, Наоми, — мистер Роджерс похлопал меня по руке.

— Спасибо. Прощайте, Джеймс, — на последних словах мой голос сорвался на шепот.

Стиснув зубы и сдерживая слезы, я отвернулась от него и зашагала к машине. Я забралась на задние сидения и запрокинула голову. Мама не произнесла ни слова. Она завела машину, и в абсолютной тишине мы стали отъезжать от дома, с которым связаны, без преувеличения, самые яркие события моей жизни.

Вместе с этим домом я оставляла позади нашу едва начавшуюся историю с Заком Роджерсом.

Закрыв лицо руками, я зарыдала.

Поездка в Индианаполис напомнила мне тот день, когда мы уезжали оттуда.

Я не хотела переезжать.

Я молчала.

Я была обижена на маму, которая пыталась поговорить со мной.

Все было точно так же. Только поменялись местами конечные точки.

Это так странно.

Я пыталась представить свое будущее, в котором не будет Зака Роджерса. За те несколько дней, что мы провели, будучи парой, я смирилась с мыслью, что еще долго не захочу отпустить его от себя. Но он оставил меня ни с чем, сказав, что все кончено между нами.

Я невольно задалась вопросом: были ли его чувства ко мне искренними, если он так просто от них отказался? Как бы я ни старалась убедить себя в том, что полностью и безоговорочно верю Заку Роджерсу, меня не покидали появившиеся сомнения.

Если бы его чувства ко мне были бы такими же сильными, как мои к нему, он бы не сдался, не ушел. Он бы боролся. Со своими страхами. Со своей неуверенностью. Потому что я бы так и сделала.

Но… кто я такая, чтобы судить Зака Роджерса?

Что будет с моей семьей? Что будет, когда после стольких лет разлуки я увижу отца, предавшего нас с мамой?

Я не буду счастлива. Ни минуты, проведенной в нашем старом доме в Индианаполисе отныне.

И я не прощу маму. Ее неопределенность сломала не одну жизнь.

Как бы мне хотелось спрятаться, закрыться от всего мира. Как бы мне хотелось разобраться во всем, постараться, по крайней мере. В моей голове была настоящая каша, и я понятия не имела, как буду разгребать ее. У меня не было сил на это, и терпения.

Когда мы пересекли границу штатов Огайо и Индианы, я уснула.

***

Я проснулась оттого, что кто-то звал меня по имени.

Разлепив глаза, я увидела маму. Она все еще сидела за рулем, но ее тело было развернуто в мою сторону.

— Мы дома, — объявила она и натянула на лицо необъяснимо радостную улыбку.

Я встрепенулась и оторвалась от спинки сидений. Чуть нагнувшись, я взглянула в окно. Моему взору представился небольших размеров блеклый двухэтажный домик, и он не шел ни в какое сравнение с особняком Роджерсов.

На секунду мне показалось, что я сплю, потому что все это казалось нереальным.

Мама вышла из машины, а я не спешила следовать ее примеру.

Может, угнать тачку и уехать, неважно куда?

Бред.

Я издала тяжкий вздох и оттолкнула от себя дверцу машины. Выбравшись из «Минивэна», я с тоской оглядела дом. В окнах первого этажа, где была гостиная, горел свет. Отлично. Значит, мой блудный папаша уже там… Интересно, когда он только успел перебраться сюда?

Моя мать точно чокнутая.

— Пойдем? — я вздрогнула, когда почувствовала, как ее рука нежно обвила мои плечи.

Я повернула голову и увидела вопросительную улыбку мамы.

— А как же вещи? — спросила я. Это единственное, что пришло на ум.

— С ними разберемся потом, — она подмигнула мне.

Я нахмурилась. То, что я уточнила у нее это, не означает, что я все забыла и простила ее и отца

— Окей, — буркнула я и вывернулась из объятий мамы.

Я недовольно поплелась к дому, и с каждым шагом, приближающим меня к входным дверям, мое сердце стучало все громче и громче. В конце концов, когда я остановилась на крыльце, оно колотилось так громко, что мне казалось, будто его может слышать весь наш тихий райончик.

Вскоре меня нагнала мама.

— Чего ты стоишь? — спросила она.

Я решила не отвечать.

Она вздохнула и открыла дверь. Пройдя внутрь, она развернулась ко мне и приподняла брови, ожидая моих действий. Я не могла пошевелиться, словно какие-то невидимые силы удерживали меня на месте.

Я смотрела сквозь маму и заметила промелькнувшую фигуру за ее спиной.

— Наоми? — раздался низкий грудной голос.

Этот голос принадлежал моему отцу.

А вот, собственно, и он.

Высокий, жгучий брюнет, мексиканец с глазами, цвет которых чернее ночи. Это единственное, что есть общее между нами. С нашей последней встрече папа почти не изменился, только обзавелся щетиной, которая бесспорно делала его брутальным и чертовски шла ему. Да, мой старик был красавчиком, но он редкостный засранец, оставивший свою десятилетнюю дочь и укатившей с молодой любовницей.

Я просто не верила, что этот человек может измениться, стать лучше и превратиться в порядочного семьянина.

Папа медленно вышел из-за спины мамы и с какой-то необъяснимой тоской посмотрел на меня.

— Наоми? — произнес он изумленно.

Конечно, он был удивлен, ведь мы виделись в последний раз, когда моя макушка едва дотягивала до его пупка (повторяюсь, отец очень высокий).