Антон Сорокко - Aprositus (Ненайденный)

• Название: Aprositus (Ненайденный)
• Автор: Антон Сорокко
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91146-116-4

Современный человек даже не предполагает, что в его жизни могут произойти какие-то экстраординарные события. Он едет в отпуск, не подозревая, что буквально за стеклом его авиалайнера могут скрываться вселенские тайны. И уж точно не допускает мысли, что сам может стать участником захватывающего приключения.

Роман "Aprositus" - это водоворот событий с первой до последней страницы, это хитроумная головоломка, разгадывать которую вы будете вместе с главными героями, это таинственная легенда, волнующая пытливые умы вот уже более пятисот лет и обретающая в романе неожиданное объяснение! И конечно, это увлекательный путеводитель по Тенерифе, после прочтения которого вам очень захочется отправиться на Канарские острова!

---

– Ну что ж, поздравляю, у тебя появилась возможность это продемонстрировать, – расхохотался Андрей. – Чем тебе не необитаемый остров? Людей нет, домов нет, ты, я, да ещё крест.

– Типун тебе на язык, Андрей, – обиделся Герман. – И так не по себе от всех этих происшествий, не хватало ещё, чтобы на этом острове и вправду никого не оказалось!

– Ну, а кто знает? – не переставал подначивать Андрей. – Переберёмся на другую сторону, а там такая же пустыня безлюдная.

Да ещё, не дай Бог, ни пресной воды, ни фруктов не будет. Друг друга станем есть через неделю.

– Вот у тебя фантазия!

– Да шучу я, шучу.

– И про крест лучше не вспоминай, – посерьёзнел Герман. – Какой-то он жуткий, этот крест, особенно, когда сейчас о нём думаешь, ночью в темноте. Ведь кто-то же его здесь поставил! Может, сидит сейчас вон там, на дереве и смотрит на нас.

– Вряд ли, Гера. Мне кажется, тот, кто его здесь поставил, давно уже перешел в мир иной. Этому кресту может быть лет тристачетыреста, если не больше. Европейцы-католики на Канары приплыли в начале четырнадцатого века, вот тогда, в каком-нибудь тыща триста …надцатом году его и могли тут водрузить.

Сгущающаяся темнота тем временем размазывала очертания деревьев, превращая фруктовую рощу в темную непроглядную чащу. На небе одна за другой зажигались звёзды, из-за прозрачного облака выплыла Луна, рассеяв, наконец, мрак.

– Млечный путь как хорошо сегодня виден, – сказал Андрей, но тут же умолк. Он стал с недоумением рассматривать звёзды. Большую Медведицу, Млечный путь, Луну. Затем те же светила в обратном порядке, и снова вперед. Выражение недоумения сменилось изумлением, секундной радостью открытия и снова тревогой. Андрей воззрился на песок, где вчера ночью рисовал карту звёздного неба и вздрогнул.

– Ты чего, Андрей? – спросил наблюдавший за его мимикой Герман.

– Гера, не хочу тебя расстраивать на ночь плохими новостями, – он перевёл взгляд на уютно устроившегося под деревом товарища и сглотнул, будто слова давались ему с трудом.

– Что там? – отозвался Герман.

– Мне кажется, что…

– Что?

– Что наш остров … движется.

– Остров движется? – Герман привстал на локтях со своего места и удивлённо воззрился на товарища. – Это с чего ты взял?

– Взгляни на небо.

Герман поднял голову к звёздам и внимательно их рассмотрел.

– А теперь посмотри на карту, которую я вчера нарисовал.

– Всё так же, как на небе.

– Звёзды те же, но посмотри, как они расположены! Звёзды на карте сейчас почти перпендикулярно звёздам на небе!

– Да, так и есть, почти под прямым углом. Но что с того?

– А вчера они были параллельны!!!

Герман не мог в это поверить.

– Ты уверен?

– Да точно! Я вчера специально так всё срисовывал, чтобы на карте и в небе положение звёзд совпадало. Млечный путь шел вдоль ручья. Я ещё подумал, что Млечный путь – тот же ручей, только космический. Романтик, ё-моё… И на песке я его нарисовал параллельно ручью. А сейчас Млечный путь поперёк ручья идёт! И если я его сейчас нарисую, – он пальцем провел размашистую черту на своей песочной карте, – то у меня крест получится!

Его округлившиеся глаза оторвались от песчаной карты и смотрели на Германа.

– Вот и мне сегодня странным показалось… – начал Герман.

– Что?

– Солнце восходит на востоке… и сегодня оно взошло как раз над тем пляжем, на который меня выбросило, сразу за холмом, у которого мы с тобой крест нашли. А село сегодня солнце помнишь где?

– Да, здесь справа… Чертовщина какая-то…

– Вот именно, – подтвердил Герман. В этой фруктовой роще у искрящегося ручья, в сгущающихся ночных сумерках стало неуютно. – Зашло солнце не за скалами, как должно было бы, а вон за тем берегом, где камни и мох. Пока на закат смотрел, думаю, что-то меня смущает, но что именно так и не понял, а вот теперь ясно стало…

Он помолчал. Минуту подумав, снова посмотрел на Андрея и спросил:

– У тебя есть всему этому объяснение?

– Одно из двух… – подумав мгновение, ответил Андрей. – Либо этот остров куда-то плывёт…

– Так. Либо?

– Либо это не остров!

– Не остров? А что же это тогда такое?

– А вот об этом не спрашивай… – Андрей замолчал.

– Одно из двух говоришь. А у меня есть ещё два варианта.

– Выкладывай.

– Во-первых. То, что вставало и садилось – это не солнце…

– Что?! – такого хода мыслей у друга Андрей не ожидал.

– А почему нет? Смотрел фильм с Джимом Керри, где вся жизнь у человека – это телесериал? Там всё вокруг – бутафория и декорации, его снимают из каждого отверстия и даже небо над его головой – это купол киностудии.

– Вот тебя прёт, Гера. – Андрей стал внимательно изучать у друга глаза. – Эти местные персики мне как-то сразу подозрительными показались.

Герман рассмеялся. С юмором у Андрея было всё в порядке.

– А вот это как раз моя вторая версия: у нас с тобой групповые галлюцинации.

Взгляд у Андрея стал озадаченным. Такого хода событий исключать было нельзя:

– Мы что с тобой ели сегодня?

– Фрукты ели. Папайю, инжир, плоские персики эти неизвестные и яблоки.

– А я на холме ещё апельсины.

– Да, из ручья воду пили!

– Теоретически, пить воду из ручья – это неправильно, но расстройств нет, да и на вкус вода хорошая. Судя по всему, в меню не было ничего галлюциногенного, – подвёл итог Андрей.

– А может, нам головы напекло?

– А что, могло, – обрадовался Андрей. От этой ещё более вероятной возможности на душе у обоих стало легче. Критически мыслящий мозг человека так устроен, что ему легче принять правдоподобную, поддающуюся объяснению, но маловероятную реальность, чем логически объяснимый, но абсолютно невозможный вымысел. По крайней мере, в остальные версии ни Герман, ни Андрей поверить всерьёз не желали принципиально.

– Есть только один способ всё проверить, – сказал, наконец, Герман. – Сейчас ложимся спать. Завтра днем, во-первых, ничего не едим, только пьём, во-вторых, делаем себе шляпы из листьев, и, в-третьих, смотрим, где восходит и заходит солнце.

– Толково, – поддержал Андрей. – Давай так и сделаем.

– Твой папа что-нибудь говорил по этому поводу?

– Ну, а как же! Он говорил: «Сначала проверь, затем перепроверь, а потом переперепроверь!»

– Мудрый у тебя папа! – засмеялся Герман.

– Ты что! Вернёмся домой – познакомлю. А пока – спокойной ночи.

С этими словами они решительно улеглись на песок и, выкинув из головы ненужные отвлекающие мысли, быстро, без сновидений заснули.

Выспаться в эту ночь им, однако, не удалось.

ГЛАВА 12

Осборн аккуратно поставил тяжелую сумку на плиточный пол и вышел на балкон. Перед ним простирался город Лос Гигантес – небольшой канарский городок, который многие считали жемчужиной Тенерифе. Он располагался на склоне крутой горы, ступенями спускаясь к океану, и заканчивался массивным прямоугольником спортивного порта, выдававшимся далеко в океан.

Справа от порта темнел небольшой пляж с черным вулканическим песком, а за ним начинались знаменитые скалы-гиганты, в честь которых город и был назван Лос Гигантесом. Рождаясь где-то глубоко под водой, скалы пятью гигантскими глыбами подымались на высоту семисот метров, и нависали над крошечными городскими строениями подобно небоскрёбам в какой-нибудь процветающей азиатской столице. Обращенные к океану утёсы были будто срезаны неким невообразимых размеров ножом с филигранностью заправского повара: настолько аккуратны и вертикальны были их отвесные обрывы. Скалы тянулись на несколько километров на северо-запад и заканчивались плоской полоской суши на мысе Тено – самой западной точкой Тенерифе, единственным строением на которой был большой атлантический маяк.

Этот уютный курортный городок Осборну нравился. Лос Гигантес и вправду был одним из самых красивых городов на Тенерифе. Двух-, трёхэтажные домики террасами спускались к морю, перемежаясь кляксами неправильной формы бассейнов.

Уже стемнело, и бассейны мерцали мягким голубым светом, превращаясь среди множества огней и неоновых вывесок в перламутровые ожерелья.

Осборн жил практически над городом, на самой верхней улице, в незаметной квартире, которую снимал у пожилого громогласного канарца. Квартира была скромная. В силу канарской традиции, которая Осборна ужасно раздражала, гостиная была обставлена безвкусной и неудобной деревянной мебелью цвета необработанных досок. Через барную стойку она совмещалась с американской кухней, отделанной допотопным выцветшим кафелем. Позади кухни располагалась крошечная ванная в депрессивных коричневых тонах и лестница, ведущая на второй этаж, где помещалась душная тесная спальня. Жил Осборн здесь уже полгода и каждый раз, выходя из своей квартиры, мечтал никогда туда больше не возвращаться.