Нейл Оливер - Повелитель теней

• Название: Повелитель теней
• Автор: Нейл Оливер
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2017
• ISBN: 978-617-12-2187-1,978-617-12-1641-9, 978-5-9910-3738-9

1452 год. Византия рушится под натиском османских воинов, которые пользуются слабостью императора Константина. Спасая от гибели загадочную красавицу Ямину, правитель едва не погиб и теперь прикован к постели. Столица в осаде. Но внезапно под стенами Константинополя появляется отважный шотландский воин Джон Грант. Он обещал учителю найти и спасти его единственную дочь. Поиски таинственной незнакомки приводят в императорский дворец. Оказывается, дочь его учителя – это Ямина, невеста Константина. Отважный шотландец готов на все, но еще не знает, какие тайные узы связывают его с самим императором и роковой красавицей…

---

17

Когда Ленья пришла в сознание, было уже темно. Она лежала на боку. Ее руки были связаны у нее за спиной – запястья стянули чем-то вроде кожаных ремней. Чуть выше лодыжек были связаны и ее ноги. Она не имела ни малейшего понятия, где сейчас находится, и, пытаясь привести свои мысли в порядок, стала смотреть на костер, горящий в нескольких ярдах от нее.

Ее лицо согревало тепло, исходящее от пламени, а вот спине было холодно, и она закоченела. Но хуже всех неудобств была мучительная боль в голове. Она вспомнила об ударе, который повалил ее на землю, и тут же в памяти восстановилась картина происшедшего недавно события. Она спокойно воспроизвела ее перед своим внутренним взором, анализируя свои действия и допущенные ошибки. Сосредоточив взгляд на пляшущем пламени, Ленья погрузилась в размышления, ни на что больше не отвлекаясь.

– Ну, как у тебя дела с твоей раной?

Эти слова произнес мужчина, говорящий на языке, который она когда-то знала, но уже даже забыла, что говорила на нем.

– Плоховато, – последовал ответ. – Эта сучка хорошо меня пырнула.

– Все еще течет кровь?

– Нет… Кровотечение, слава Богу, прекратилось. Но рану нужно бы перевязать покрепче.

– Сможешь ехать верхом?

– Ехать верхом я точно смогу, даже если это меня доконает. Он сказал, что нужно двигаться по маршруту паломников на восток. Не знаю, что ты там себе думаешь, но я скорее бы умер в пути, чем не встретился с ним.

Пока она слушала этот разговор, ее глаза привыкли к темноте. Тот мужчина, которого она уже видела (второго – еще нет), находился по другую сторону костра и ухаживал за тремя лошадьми, привязанными к одной сосне.

Она удивилась, услышав язык, на котором разговаривали эти двое, потому что английский язык, вообще-то, не часто можно было услышать в Галисии и даже здесь, поблизости от Сантьяго-де-Компостела, где сплошь и рядом встречались паломники едва ли не со всего мира. Но еще больше ее поразил их акцент. Те, кто ее схватил и связал, были шотландцами. Медленно, так чтобы они не заметили, что она уже пришла в себя, Ленья прогнула ноющую спину и потянулась руками к пяткам. Одновременно она сильно напрягла ноги и, рискуя довести себя до судороги в икрах, попыталась коснуться ладонями ступней и тем самым придать своему телу форму буквы «О».

– Нам нужно было бы похоронить Тома.

– А как бы мы это сделали? Земля здесь твердая, как железо. Ты что, стал бы рыть могилу своим мечом?

– Нет, не стал бы. Но в любом случае речь ведь идет о нашем Томе, сыне моей сестры. Мне следовало бы позаботиться о нем. По меньшей мере как-то обрядить[14] его и прикрыть чем-нибудь.

– Нам нужно было заставить сделать это ее. А теперь забудь об этом. Нам не оставалось ничего другого, кроме как бросить его. Ты что, хотел подождать, пока местные жители, может мужчины, не начнут искать нас?.. А они наверняка начали поиски после того, как нашли тех женщин и девушек, причем монашек…

Не последовало никакого ответа – раздались только звуки, похожие на шарканье ступней.

– На твоем месте я бы поменьше переживал о бедняге Томе и побольше о своей собственной бессмертной душе!

Он засмеялся, и этот его циничный смех перерос в приступ кашля. Покашляв в течение нескольких секунд, он громко сплюнул.

– Ты когда-нибудь видел нечто подобное – я имею в виду то, как она орудовала топором, а?

Услышав, что разговор зашел о ней, Ленья невольно напряглась.

Второй мужчина фыркнул, попытавшись тем самым выразить презрение, но это не показалось убедительным ни его собеседнику, ни ему самому.

– Да ладно тебе! – пробурчал он. – Когда она вытащила свои ножи… Боже милостивый, если бы ты не врезал ей хорошенько по голове, то… то я не знаю, чем бы все закончилось…

– Она бы заколола тебя, как родившегося весной ягненка, – вот что бы она сделала.

– Да, отрицать не стану. Наверняка так и было бы…

На несколько секунд воцарилось молчание, и Ленья закрыла глаза, изнемогая от мучительной боли в голове.

– А кто она вообще?

– Перестань меня об этом спрашивать! Мне никто никогда не говорил этого. Все, что я знаю, и все, что должен знать ты, так это то, что она принадлежит сэру Роберту Джардину. Могу тебя заверить, он имеет на нее право.

Ее глаза снова раскрылись – и раскрылись широко. Ей вдруг стало очень холодно, как будто костер неожиданно погас и подул сильный северный ветер.

Джардин. Сэр Роберт Джардин. Она вспомнила о том, как когда-то уже лежала связанная по рукам и ногам, будучи его пленницей. Его лицо предстало перед ее мысленным взором так отчетливо, словно он сейчас находился здесь и лежал на ней, прижимаясь своим лицом к ее лицу, так что его зловонное дыхание проникало ей в нос и, казалось, прилипало к ее коже и волосам, обволакивая ее всю. Прожитые годы будто улетучились, как унесенные ветром листья, опавшие с деревьев.

Когда-то давным-давно сэр Роберт сделал из нее своего рода шахматную фигурку, которую собирался двигать по доске, чтобы в конце концов обменять ее на что-то такое, о чем он мечтал. Роберт Джардин… Но если он добрался сейчас до нее, то что же стало с Патриком Грантом? Она ведь тогда улизнула – они тогда улизнули, – а потом она, можно сказать, повернулась спиной ко всему этому. Она зарделась при мысли о том, что прожила полжизни, отказывая себе почти во всем только ради того, чтобы быть в безопасности. Теперь же эта жертва, на которую она пошла, показалась ей бессмысленной и непристойной. Она пожертвовала всем в надежде на то, что спрячется от мира, – и вот этот мир снова рядом с ней. Выходит, что все ее жертвы не дали никакого результата. Эти люди как будто сделали большой надрез в тонком занавесе, отделявшем прошлое от настоящего, и она опять стала пленницей Джардина. Неужели ничего не изменилось и все снова стало таким, каким оно было раньше?

Она осторожно выдохнула, когда кончики ее пальцев коснулись обутых в сапоги ног. Сделав еще одно усилие, Ленья развела основания ладоней так, чтобы край стальной пластины, прикрепленной к подошве сапога на носке, уперся в кожаные путы, которыми были связаны ее руки. От напряжения, которое она испытывала в столь неудобном положении, ее мышцы и суставы едва не раскалились, и Ленья с силой стиснула зубы на несколько секунд, чтобы сконцентрироваться. Затем она еле заметными движениями стала тереть кожу о сталь.

– Simon ergo Petrus habens gladium eduxit eum: et percussit pontificis servum, et abscidit auriculam ejus dexteram. Erat autem nomen servo Malchus.

Ее голос прозвучал довольно зычно в ночной тишине – громче, чем она хотела, – но Ленья отчетливо услышала, как оба мужчины, находящиеся по другую сторону костра, повернулись в ее сторону.

Один из них так и остался стоять возле лошадей, а второй – тот, который свалил ее с ног ударом дубинки, – начал медленно обходить костер. Она услышала едва различимый шепот его клинка, когда он вытаскивал меч из кожаных ножен. Направляясь к ней, он сильно прихрамывал и использовал этот меч как трость. Он остановился, когда подошел к ней почти вплотную.

– Что ты сказала? – спросил мужчина. Он стоял так близко, что носки его сапог почти касались ее живота.

Глядя не на него, а на пламя костра, она повторила на латинском языке цитату из Евангелия от Иоанна:

– Simon ergo Petrus habens gladium eduxit eum: et percussit pontificis servum, et abscidit auriculam ejus dexteram. Erat autem nomen servo Malchus.

Он пнул ее в грудь носком сапога.

– И что это значит?

Она вздохнула, а затем произнесла эту цитату по-английски:

– Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.

Он уставился на нее, не зная, что и сказать.

– Как его звали? – спросила она. – Как звали того болвана, которому я раскроила череп?

Вдруг все поняв – осознав, что она издевается над ним и его мертвым товарищем, – он бросил свирепый взгляд на пленницу, лежащую у его ног.

– Черт бы тебя побрал! – в ярости рявкнул он, перенося вес своего тела на меч, чтобы левой ногой врезать этой женщине посильнее. Так наподдать, чтобы она аж подскочила в воздух.

Однако когда его левая нога, которую делали неуклюжей боль и слабость ноги правой, начала движение вперед, женщина вдруг резко выставила перед собой обе руки, только что находившиеся у нее за спиной. На ее запястьях болтались остатки разрезанных пут. Из-за холода и долгого пребывания в неудобной позе она была не такой быстрой, как ей сейчас хотелось бы быть, но тем не менее она сумела парировать удар даже в лежачем положении.

Пытавшийся ударить ее мужчина ахнул от удивления и, зашатавшись, едва не упал. Пленница вскочила на ноги. Ее лодыжки по-прежнему были крепко связаны, но она смогла удержать равновесие. Мужчина тоже выпрямился – настолько, насколько позволила ему его рана. Он все еще держал в руке меч, но, когда повернулся к ней лицом, она ударила его по горлу левой рукой, совершив при этом очень быстрое движение, как жалящая змея. Его кадык просел под туго натянутой кожей между ее большим и указательным пальцами, и мужчина тяжело рухнул наземь. Его дыхательное горло было заблокировано сломанным кадыком.