Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

• Название: Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…
• Автор: Александр Плетнёв
• Жанр: Альтернативная история

---

— Сменил курс, — доложил вторпом.

— Рассчитайте дистанцию, скорость, курс, расчётное время перехвата. Идём на сближение, — приказал Чертов, тихо позабавившись над своим 'расчётное время перехвата':

'Прям, военная операция'!

Льды уже были 'одногодки'. Здоровенная туша 'Ямала' словно не замечала этого полуметрового покрова, легко и уверенно перемалывая его на среднем ходу. Даже не вздрагивая. Как по воде.

Расчёт дистанции на РЛС сокращался равно скорости атомохода.

В рубку поднялся старший лейтенант (сам просился предупредить его, если случится что-нибудь неординарное). Негромко поздоровался, стоял, зевал с помятым лицом в сторонке, на удивление не задавая вопросов.

В рубке слышались лишь редкие комментарии вахтенного на рулях да мерный зуд работы агрегатов.

Чертов сам решил пояснить обстановку:

— Мы его зафиксировали с 45 миль эрэлэской. На радиозапросы не отвечает. Думаю, через часок сможем поглядеть на него в бинокль.

— Час? Тогда я отлучусь. А то примчался, даже не умывшись.

Спустя 30 минут морпех вернулся с собственным биноклем и нетерпеливо пританцовывал у остекления рубки, иногда замирая, настраиваясь на какую-то примеченную им подозрительную точку.

Таких 'точек' там вдалеке было предостаточно — белое поле тянулось ещё несколько миль, затем дробилось фрагментами, отдельными айсбергами, между ними темнели полыньи, открытая вода, снова льдины. Сплошное не разбери чего…

— Рано ещё, — снисходительно притормозил его кэп, — судя по отражённому сигналу, там нечто небольшое. С этого расстояния ещё не разглядишь.

Видя, что лейтенант не оставил своих попыток, Чертов посоветовал ему искать мачты.

— Может вообще паруса?

— Вряд ли…, при таком курсе и ветре. Кстати хотел вас спросить! Вы вчера всё мировую войну поминали, а ведь мы можем аккурат в годы русско-японской оказаться.

— Думал я об этом, — немного угрюмо ответил Волков, — если говорить о прогрессорстве, то время от предложения, до воплощения в производстве и массовой эксплуатации любого новшества…, в общем, нам бы до Первой мировой успеть чего-нибудь привнести. Куда уж там русско-японская.

Чертов бросил короткий ответный взгляд, хотел возразить и привести какой-нибудь пример.

Довелось ему как-то осилить пару книженций по альтернативной истории именно про русско-японскую войну. Чисто случайно — в долгой железнодорожной поездке на юга, подсунули непьющие соседи по купе.

У авторов там 'попаданцы'…, и так уж у них всё гладко да ладно — сущие приключения. Почему-то Чертову было стыдно показать, что он вообще читал такую несерьёзную ерунду. Поэтому промолчал. Ко всему, посчитал, что рано 'огород городить', покуда всё ещё так неопределённо.

Минут через двадцать настырность лейтенанта была вознаграждена и он уверенно воскликнул:

— Вижу мачты!

Теперь ухватились за бинокли дружно, включая старпома, штурмана.

— Пока трудно что-либо сказать. Подойдём ближе. Нас-то они точно уже заприметили, уж мы для них во всю свою красную красоту.

Вскоре намётанные глаза моряков примерно опередили класс судна.

— Да это парусно-винтовая шхуна не иначе.

— Так что…? — Решил уточнить лейтенант, со значением взглянув на капитана.

— Старичок, судя по трубе. Так что скорее да, чем нет, — ответил таким же взглядом Чертов, — но такие паровички, кстати, долго ходили. Подойдём ближе, прочитаем название, принадлежность.

— А мы уже под американским идём?

— Да.

— Интересно, что они подумают о надписи, которая у нас по всему борту крупными буквами?

— Ха, а я об этом и не подумал. Надо будет среди экипажа провести викторину, кто лучше придумает расшифровку. А то вдруг слово 'атом' наведёт предков на разные умозаключения. Рано им ещё…

— И ещё, — гнул лейтенант, — они от 'улыбки акулы', нарисованного в носу, не офигеют?

— Можно дувануть холодным пневмообмывом, — предложил штурман, — при такой забортной температуре корпус покроется коркой изморози и инея. Маскировка.

Капитан дважды кивнул, давая 'добро'. Сам — всё внимание на шхуну:

— По-моему у него коммерческий флаг России. Я бы сказал — удача!

— Поднять 'лиму'? — Голос подслушивающего старпома.

— Помягче, помягче с предками, — уже в полной уверенности попридержал капитан, — они и сами не прочь пообщаться.

* * *

Кабельтовы между судами отсчитывались последней десяткой. До этого идущий серьёзным ходом ледокол отработал реверс, резко сбавив, и теперь медленно накатывался, в этой неторопливости внушая ещё больше уважения своими размерами.

Снег, забившийся в отверстие клюзов, довершал рисунок зубатой пасти чуть прищуренными глазницами.

— Да хорош тебе креститься!

'Скуратов' давно уже едва вращал винтами, практически дрейфовал, чуть подрабатывая машинами для спрямления на контркурсе. На штурвале никаких усилий, рулевой таращился на приближавшегося громилу с оскалом, не в силах сдержаться, и капитан, почувствовав небольшое рысканье, услышав полушёпот 'святая богородица', счёл нужным приструнить матроса.

— Несомненно 'Ямал', - прекратил ранние домыслы Престин, — название судна вполне на своём месте. Почему именно 'Ямал', а не какой-нибудь 'Лонг-Айленд', не знаю. Как и о тех больших буквах по борту не берусь судить. Бог его знает, что там у американцев в головах.

— А вдруг он российский, коль буквы нашенские?

— Был бы он российским, был бы 'Ямалъ', не так ли?

— Посмотреть бы его внутри, — мечтательно протянул мичман.

— У нас нет повода его досматривать.

* * *

Два судна плавно сходились, прогудев друг другу в приветствии.

На одном пожирали глазами, замершим и одновременно нетерпеливым любопытством.

На другом уже всё понимали, и закономерный интерес — повстречать и взглянуть на сто лет назад, портила навязчивая тревога:

'А что дальше? Что их ждёт? С чем им придётся столкнуться, о чём возможно они не подозревают, при всей якобы осведомлённости о прошедшей эпохе?'.

Жизнь и работа в заполярье имеет далеко не тепличные условия и определённые сложности, что уже характеризует людей выбравших профессии, подписавших контракты и просто погнавшихся за 'длинным рублём'.

Теперь же всё то, что осталось там в 'двухтысячных' казалось незначительной рутиной и лёгкой поступью.

То, что с ними произошло…, этому нет аналогов, нет примеров, нельзя опереться на чей-то опыт.

Не считать же компетенцией бравые похождения попаданцев из беллетристики альтернативок.

Ни один из авторов этих приключенческих опусов ни передать, ни даже представить, не мог какие ощущения и переживания испытываешь, оказавшись в такой ситуации…, вдали от своего дома, семей, удобств жизни, привычек, самого времени, в конце концов.

А главное, понимаешь, что ты никто здесь, и за тобой никого. Рубануло где-то там под основание — на чём ты стоял, на что опирался…, и ты вроде целостный, умный, сильный, почти всезнающий… Но гложет, гложет такое неприятное ощущение шаткости…

Кто мы для сильных мира сего? Для царя, министра, генерала и даже обычного имперского чиновника на худой конец?

Да, знания — сила. Да, ледокол — моща. Но не будешь же скитаться во льдах вечно. Придётся идти на контакт, сотрудничество и эх…, как бы не в подданство.

Перешли на левое крыло мостика, потеснив старшего вахты.

— Надо ж, какие хитрованы! Шлюпку спускают. Хотят к нам — поглазеть.

— А и пусть, — нервным смешком ответил Чертов, — на своей территории сподручней. У них на шхуне и условия для долгой беседы поди не те.

Спускайте трап и приготовьте к встрече кают-компанию.

Только присмотри, чтобы не светить ничем таким, что может вогнать нынешних современников в недоумение. Уберите или прикройте чем… Озадачь подвахтенных, но без праздношатающихся. И чтоб не болтали лишнего.

— Так это…, - почесал затылок боцман, — может тогда их в обеденный зал. В кают-компании столько всего накручено, не успеем.

— Хорошо.

Боцман шумно удалился выполнять распоряжения.

За спиной заворочался лейтенант, откашлялся, обращая на себя внимание. А сказал всего одно слово:

— Караул?

— Ну, что ж вы товарищ старший лейтенант, — не удержался от снисходительности капитан, — бросьте вы с караульной-то службой своей. Название на борту прочитали? Это парусно-винтовая шхуна 'Лейтенант Скуратов'. Бывший 'Белкан'…, э-э-э, пардон — 'Бакан'. В начале девятисотых с неё сняли пушки.

— Сведенья достоверны?

— Я очень дотошно изучал всё про исследования Арктики. Суда и корабли меня интересовали особенно.

— Всё же в целях безопасности…