Евгений Бенилов - Человек, который хотел понять всё

• Название: Человек, который хотел понять всё
• Автор: Евгений Бенилов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Ещё одна книга про загробный мир.

---

ЧЕТВЕРТЫЙ ЯРУС

1. Дом 21/17/4

Франц знал, что Четвертый Ярус будет его последним, знал наверняка – будто доказал математическую теорему. Доказательство поражало простотой: на Первом Ярусе была весна, на Втором – лето, на Третьем – осень, а здесь, на Четвертом, – зима. Четыре яруса – четыре времени года, и пятого, для еще одного яруса, просто нет.

А зима здесь была настоящей, с сугробами в человеческий рост, морозами ниже двадцати градусов и ночными вьюгами. Сильнейший ветер, начинавшийся, будто по часам, ровно в семь вечера, бил снежными хлопьями в вибрировавшие стекла окон, проникал во все щели и гулял по комнатам ледяными сквозняками. Центральное отопление не справлялось, комнатных обогревателей в Доме не было, так что мерз Франц ужасно, особенно по ночам – несмотря на то что спал, не раздеваясь, да еще накрывался поверх одеяла курткой. Оживал он только под душем, и то ненадолго, ибо горячая вода плохо действовала на его раны – так что через 5-6 минут приходилось вылезать из-за острой боли в груди и головокружений. Здешняя зима, как и времена года предыдущих ярусов, казалась вечной, и Франц, любивший солнце и тепло, не мог привыкнуть к мысли, что обречен мерзнуть в этом царстве холода всю оставшуюся жизнь. Может, через три месяца все-таки потеплеет?…

Большую часть времени Франц проводил, целенаправленно стараясь не думать об оставленной на Третьем Ярусе Тане: какой смысл вспоминать то, чего не вернешь? Пытаясь сохранить душевное равновесие, он уговаривал себя, что та секундная заминка в Лифте была непроизвольна – и никто ни в чем не виноват!

Скажем, если б Франц задержался из-за того, что споткнулся обо что-нибудь, – это ведь не считалось бы предательством? Вот он и «споткнулся» о вид чудовища, которым оказался Фриц… плюс два месяца лекарств-галлюциногенов – не могли они пройти бесследно и наверняка ослабили психику и скорость реакции! Но, доходя в своих рассуждениях до этого места, Франц всегда начинал сомневаться: дело было не в уродливом лице Следователя, а в самом Франце – в его страхе остаться на Третьем Ярусе навсегда! Господи, если бы там, в подземелье, у него была еще одна секунда… хоть полсекунды, он бы одумался и сделал то, что подобает достойному человеку. Однако оправдать свои действия недостатком времени на размышление у Франца не получалось: решение следовало принимать сердцем, а не головой.

Достойный человек в такой ситуации не думает, а действует на инстинкте! «Ну ладно, если б я даже и остался, то чем бы я помог Тане? – спрашивал он себя и тут же сам отвечал: – Тем, что был бы рядом с ней!» И на этот аргумент возражений уже не находилось.

Для того чтобы занять голову и заполнить бесконечные дни, Франц стал составлять подробную карту-схему Дома, обследуя этаж за этажом и нанося на план все обнаруженные комнаты. Начал он с подвала, почти целиком отведенного под склад продуктов: залежей консервированной хурмы и папайевого сока, сотен ящиков ветчины из африканского бородавочника и полярной куропатки – вот где, оказывается, использовались злополучные консервы со Второго Яруса. Помимо уже знакомой продукции, имелось несколько сортов консервированной рыбы, множество тропических фруктов и овощей неизвестных наименований; неотапливаемые секции подвала ломились от мороженного мяса какой-то рептилии (все это, наверное, заготовлялось в других «версиях» Второго Яруса, упомянутых Следователем Фрицем).

Запасов еды должно было хватить Францу лет на шестьдесят – что, видимо, являлось «верхней» оценкой оставшегося ему времени жизни. Энергии и воды также имелось предостаточно: расположенный на крыше ветряк заряжал аккумулятор, который, в свою очередь, питал электричеством все оборудование Дома, включая котел для перетапливания снега.

На 1-ом этаже располагался вестибюль и вход в лифт, а также большое стеклянное табло, показывавшее силу ветра и температуру воздуха снаружи Дома, атмосферное давление, дату и время. Лишь однажды Франц видел, чтобы табло показывало что-то другое – когда в первый раз вышел из кабины Лифта, приехав с Третьего Яруса. После этого Лифт небъяснимым образом превратился в лифт и никуда, кроме как в подвал или на верхние этажи Дома уже не шел – Франц даже спускался в шахту, чтобы убедиться, что там нет секретного хода.

Много места в Доме отводилось всевозможному служебному оборудованию: вышеупомянутый котел для перетапливания снега помещался в подвале и соединялся трубопроводом сквозь стену Дома с пневматическим «засасывателем». Натопленная вода перекачивалась мощным насосом в бак, расположенный на 24-ом этаже, а уж оттуда расходилась по всему Дому. Система водоснабжения работала не постоянно, а включалась (автоматически) только, если уровень воды в баке опускался ниже половины.

На 26-ом этаже помещалась динамомашина, соединенная механическим приводом с ветряком на крыше. Движущие части обоих механизмов были сделаны из светлого легкого металла – видимо, титана – и, казалось, могли прослужить десятки лет.

Выработанное электричество шло на этаж ниже – в аккумулятор. Если последний заряжался полностью, то ветряк автоматически покрывался специальным чехлом, и вся система останавливалась.

На 2-ом этаже располагался видеотеатр с большим экраном и одиноким креслом посреди пустого зала; на 3-ем – видеотека с фильмами решительно всех стран мира. 4-ый и 5-ый этажи занимал склад одежды: Франц нашел неимоверное количество белья, рубашек, свитеров, костюмов, постельного белья, домашних тапочек, вечерних туфель и даже два фрака – но только одну зимнюю куртку (что вполне соответствовало частоте его вылазок наружу). Затем шел жилой этаж (6-ой); на 7-ом и 8-ом – размещалась обширная художественная библиотека; на 9-ом – компьютер, централизованно управлявший всем оборудованием Дома. Этажи с 10-го по 14-ый занимал, как его называл Франц, «склад разных вещей», где хранились канцелярские товары, элементарные лекарства, стиральный порошок, инструменты, посуда, кухонные припасы (соль, сахар, пряности) и другие мелочи. 15-ый этаж был обставлен под научную лабораторию: мощный компьютер с векторным процессором, два стола, книжные полки, персональный компьютер и лазерный принтер. На 16-ом и 17-ом этажах располагалась научная библиотека (не содержавшая, почему-то, ни одного издания, вышедшего после смерти Франца); на 18-ом – коллекция музыкальных записей и нот, CD-плэйер, магнитофон, а также электроорган, скрипка и акустическая гитара. Следующие четыре этажа были попарно соединены и превращены в спортивный зал и бассейн – ни тем, ни другим Франц не пользовался из-за плохого физического состояния.

Только два из всех этажей Дома отапливались постоянно: жилой – 6-ой и, почему-то, 23-ий (на котором не было ничего, кроме большого пустого зала). В остальных помещениях отопление включалось тумблерами: повернешь – и через десять минут температура поднимается до шестнадцати градусов Цельсия, а потом держится на этом уровне ровно час (после чего приходилось опять щелкать тумблером).

Постоянно мерзнувший Франц провозился несколько дней, пытаясь подрегулировать отопление Дома на более высокую температуру, однако так и не сумел разобраться в программе, управлявшей центральным компьютером на девятом этаже. В конце концов, он был математиком, а не системным программистом.

Но ужаснее всего ощущалось одиночество: Франц являлся единственным обитателем Дома. Ни других подследственных, ни обслуживающего персонала – все двадцать шесть этажей плюс подвал были рассчитаны на одного человека. Более того, они были рассчитаны именно на него, Франца Шредера: ибо вся одежда на складе в точности подходила ему по размеру, книги и журналы в научной библиотеке соответствовали его научным интересам, в художественной библиотеке имелись сочинения всех его любимых писателей, в музыкальной – композиторов, а в видеотеке наличествовали все до одного его любимые фильмы!

Дом 21/17/4 торчал, как безымянный палец, посреди безлесой заснеженной равнины. Из окон нижних этажей не было видно ничего, кроме плоского белого пространства; лишь забравшись на самый верхний, 26-ой этаж, Франц обнаружил на севере и юге еле различимые здания – точные копии его Дома. В южном здании вроде бы светились окна. Оживившись, Франц стал включать и выключать через равные промежутки времени свет, однако ответа от неведомого товарища по несчастью не получил. На следующее утро он попытался добраться до южного дома пешком, но за полдня не успел пройти и четверти расстояния: идти по сугробам глубиной в полтора-два метра оказалось, в его нынешнем состоянии, непосильной задачей.

Чтобы вернуться в укрытие до начала вьюги, ему пришлось повернуть обратно, и после этого случая наружу он не выходил – тем более что вход в Дом частенько заваливало снегом. Франц наблюдал за южным зданием еще три недели, но огни больше не появлялись… может, они ему просто померещились?