Джулия Баксбаум - Расскажи мне три истории

• Название: Расскажи мне три истории
• Автор: Джулия Баксбаум
• Издательство: LOVEINBOOKS
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017

---

Кто знает? Может Рейчел думает, будто цветные семейные фото не будут гармонировать с ее декором.

– Вообще-то, мой отец был великолепен. Сказал, что это нехорошее слово, есть гораздо лучшие слова для мальчиков, которым нравятся мальчики. И сказал, что это нормально, если однажды я решу, что мне тоже нравятся мальчики, и будет нормально, если я этого не сделаю. Что он будет любить меня, не смотря ни на что… – голос Тео срывается. Я не смотрю на него, держа взгляд на дороге. Жду. – Я был везунчиком. Мне никогда не надо было признаваться родителям. Они всегда знали, и это всегда было нормально. Даже не нормально, а гораздо лучше. Не как что-то, чему надо дать оценку. Просто факт. Как быть брюнетом.

– Видимо, твой отец был по-настоящему славным.

Тео кивает.

– Ты когда-нибудь мечтала о том, чтобы все было по-другому? – спрашивает он меня.

– Ты про что?

– Я про то, чтобы на месте твоей мамы оказался твой отец?

– Честно говоря, постоянно.

– Это буквально бы разбило маме сердце, если бы она услышала мои слова, но он принимал меня, понимаешь? Он понимал. Просто во всем.

– Думаю, отец знает, что я бы поменяла все местами, если б могла. Может именно поэтому он не хочет общаться со мной больше. Ведь папа может прочесть это на моем лице. – И тут я понимаю, что это не совсем правда. Я просто думаю, что ему более интересна Рейчел.

Мама заболела как тогда, когда предполагалось, что мне нужно перестать хотеть зависать с родителями – когда это желание превратится в отторжение – и, да, этого так и не случилось. Я не просто любила маму, она мне нравилась. И хотя она была генетически обязана любить меня, уверена, что я ей нравилась тоже.

– А возможно ты просто напоминаешь ему твою мать, а он пытается двигаться дальше, – говорит Тео, и это мило, что он защищает отца.

– Возможно, – соглашаюсь я, хотя вообще-то не думаю, что это так. Мы с мамой абсолютно разные, и так было всегда. Она была храброй и благородной, больше похожей на Скарлетт, чем на меня. И она часто шутила, что никогда бы не поверила, что я ее дочь – мы были физическими противоположностями во всех смыслах, – если бы своими глазами не видела, как она меня родила.

Я не напоминаю отцу о маме. Я это знаю, но тут задумываюсь, что он тоже мог бы предпочесть поменять все местами – поменять меня на маму – если бы ему предоставили такой выбор.

– Вы с Итаном друзья, верно? – спрашивает ни с того ни с сего Тео, но я даже рада сменить тему. Не хочу думать о родителях. О том, как мало у нас власти над собственными жизнями.

– Да, наверно. Вроде. Не знаю, – отвечаю я.

– Я видел, как вы обедали вместе.

– Мы напарники по английскому. В задании по «Бесплодной земле».

– Точно. Всего лишь напарники.… И не хочу становиться старшим братом, но…

– Я абсолютно точно уверена, что старше тебя, – прерываю я.

– Да пофиг. Просто будь с ним осторожна. Я не пытаюсь навести тень, но чувствую, что от него… жди проблем

– Прям как в песне Тэйлор Свифт? Или по-настоящему? – Сломан. Это слово использовала Дри, что звучит так, будто он неисправный айфон.

– Не знаю. Это могут быть лишь слухи. Но, думаю, у него трудный период. Из-за его брата.

– Ты о чем? О наркотиках? – Брат Итана, должно быть, старше и уже не живет дома. Он никогда про него не упоминал. Забавно, что не имея ни братьев, ни сестер, ни теток, ни дядей (оба моих родителя были единственными детьми), я постоянно забываю про то, что у других они могут быть. Для меня это кажется неправильным – мысль о семье, где членов семьи больше, чем три человека, не в виде треугольника, хотя, если подумать, теперь моя семья двумерна – в виде линии.

– Ага.

– Не думаю, что Итан принимает наркотики. – Конечно, у меня нет никаких оснований защищать его. Я не знаю, чем он занимается и где бывает. Только на этой неделе я три раза видела, как он уезжает с территории школы до обеда и возвращается к английскому. Он возвращается в оцепенении, избегает людей. А сцене он выглядит совершенно другим, типа того, кто с легкостью проводит дни и ночи напролет, обкалываясь наркотой.

– Надеюсь, ты права. Хотя, Итан выглядит так, будто он постоянно на взводе, и его семья тоже облажалась. Ты даже представить себе не можешь как.

– Как я устала от этой кривой узнавания Вуд-Вэлли, – говорю я и задумываюсь, как же все могло бы быть – как по-другому я бы себя чувствовала – если б выросла среди этих людей, знала бы их семьи и истории, неловкие моменты так же, как знаю свои. Так непродуктивно играть в догонялки.

– Я просто говорю, будь осторожна, вот и все, – произносит Тео.

Я задумываюсь о глазах Итана – о фиолетовых кругах под ними, набрякших веках с ярко-голубым центром – и мне становится интересно, смогу ли я быть осторожной. Потому что я мечтаю об этих глазах, открыто смотрящих на меня, и закрытых на вечеринке Джем; мечтаю о его руках, передающих мне тарелку и почти прикасающихся к моему побитому лицу. И все, о чем я могу думать, так это о том, как я же хочу поцеловать их – его глаза и руки.

Всего его.

Его сломанные части.

Всего его.

 

ГЛАВА 25

Я: Картошка фри или чипсы?

НН: да не вопрос. фри в любой день недели. кетчуп или сальса?

Я: Кетчуп. Гарри Поттер: фильмы или книги?

НН: тебе не понравится мой ответ… но, если честно? фильмы.

Я: Что? Серьезно?

НН: знаю-знаю. ты бы никогда не призналась, что тебе больше нравится фильмы а не книги, но я тебя умоляю. два слова: Эмма Уотсон. «Старбакс» или «Coffee Bean»?

Я: «Старбакс».

НН: аналогично.

Я: «Звездные войны»» или «Звездный путь»?

НН: НИ ТО, НИ ДРУГОЕ.

Я: аналогично.

Я прихожу домой и застаю Рейчел в своей комнате, но тут же вспоминаю, что это, вообще-то, не моя комната. Это гостевая комната Рейчел, и факт того, что я в ней сплю, лишь подтверждает то, что мне уже итак известно: я всего лишь чужачка. Осматриваюсь по сторонам, задаваясь вопросом, оставляла ли я ноутбук открытым. Не хочу, чтобы она увидела мою переписку с НН или, прости господи, историю поиска в гугле, которая содержит целый список вопросов, начинающихся с «нормально ли это, если…».

Фух, ноутбук закрыт, а наклейки на крышке видны даже от двери. Нет ничего, чего бы она могла увидеть. Лифчики и трусы убраны в шкаф, грязная одежда в соответствующей корзине, которую предусмотрительно предоставила Глория. Тампоны тоже спрятаны. Даже зубная щетка убрана в шкафчик в ванной, скрыта от глаз, также как и вся косметика, поэтому раковина Рейчел пуста, за исключением ее пафосного мыла.

– О, привет, – говорит она, делая вид, будто только что не рассматривала единственную вещь, которую я храню на виду: фото меня с мамой. – Я тебя ждала.

– Хорошо, – отвечаю я холодно, но не грубо. Я зла на отца, что в более широком смысле теперь может включать и Рейчел, но мне не понятно, как работает эта тема с мачехой. Мои родители были одним целым, и у меня не хватало терпения воевать против одного из них. Обычно, если я злилась на одного, то злилась на обоих. Но Рейчел до сих пор незнакомка. Ее клятва моему отцу мало что поменяла в этом вопросе.

– Твой отец говорит, что ты с ним не разговариваешь, – начинает она и садится на мою – или на ее – кровать, не суть. Рейчел сидит там, где я сплю, хотя мне бы хотелось, чтобы она этого не делала.

– Не уверена, что это вашего ума дело, – отвечаю я и сразу же жалею об этом. Несмотря на последние обстоятельства с отцом, я не иду на открытую конфронтацию. Когда кто-то врезается в меня в коридоре, я рефлекторно хочу извиниться.

А может мне плевать. Да кто она такая, чтобы вмешиваться? Я на ней не женилась.

– Ты права. Это ваши дела с отцом. Я просто хотела отдать тебе это. Точнее, мы хотели вручить тебе вместе с твоим отцом, но он подумал, раз уж это была моя идея, то мне и нужно это сделать… Вот возьми. – Рейчел протягивает мне сложенный лист бумаги.

– Что это? – спрашиваю я, предполагая, что это может быть уведомление о выселении или типа того. Беглый взгляд прояснил только то, что это не чек. Черт. Он бы мне пригодился.

– Открой, – говорит она, и я так и поступаю. Информация о маршруте рейса Лос-Анджелес – Чикаго на эти выходные. Туда и обратно.

– Не понимаю.

– Мы подумали, что ты можешь захотеть поехать домой. Увидеться со Скарлетт, пообщаться пару дней со своими старыми друзьями. Мне сказали, что ты тоскуешь по дому, – говорит она и преднамеренным жестом берет в руки фото, намереваясь посмотреть на маму и меня так, чтобы я видела это. Она разглядывает детали: как я держусь за мамину ногу, будто за якорь. А может Рейчел не смотрит на меня, а просто пытается понять, какой была мама или первая жена ее мужа. Хочу, чтобы она поставила фото на место – мне не нравится, что ее пальцы оставляют отпечатки.