Картер Ченс - Самый достойный отец (ЛП)

• Название: Самый достойный отец (ЛП)
• Автор: Картер Ченс
• Жанр: Эротика

Даже глубоко травмированный человек заслуживает жену и ребенка. Эль Я сильная девочка и могу постоять за себя. Но еще никто и никогда не заступался за меня прежде. По крайней мере, до тех пор, пока не появился Форестер. Он пришел из ниоткуда, но уже тогда я знала, что могу рассчитывать на него. С того самого момента, как я увидела его, сразу поняла, что буду его девушкой. Он любит меня такой, какая я есть, и за то, что я могу предложить ему. Он просит меня родить ему ребенка, чтобы его жизнь стала целостной и полной любви. Форестер Я всегда считал себя человеком, который не заслуживает любви. Думал, что это не для меня. Естественно, я мог бы заполучить любую женщину в свою постель, но это ни к чему бы не привело. Я был сломлен. Пока не встретил Эль. Она заставила меня понять, что, в конце концов, я заслужил настоящую любовь. Она изменила мою жизнь, исцелила меня. И сейчас я был готов умереть за нее. Уж в чем я точно был уверен, так это в преданности. Я так предан Эль, что готов отдать за нее жизнь. Эль научила меня, что даже самый глубоко травмированный человек все же заслуживает жену и ребенка. Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения, предназначена для 18+  

---

У него кружилась голова, в ушах стоял звон.

Он вытер кровь со лба, разбив его, ударившись об руль в попытке затормозить. Двое мужчин вышли из «Камаро». Один из них был в штатском, а второй одет в форму шерифа.

Инстинктивно он потянулся к бардачку, но в этот момент целый отряд полицейских со своими мигалками и завыванием сирен со всех сторон окружили его машину.

— Выйдите из машины с поднятыми руками, — услышал он голос полицейского через громкоговоритель.

«Какого черта происходит?» – подумал он.

А потом пуля прошла через заднюю часть пикапа, разбив окно.

Твою мать.

Форестер вышел из машины и сразу же четыре смутьяна, сыновья самых влиятельных политиков в местном обществе, набросились на него сверху. Они били его, пинали его, лежащего на земле, наносили удары тем оружием, которое держали в руках, и, в конце, один из них ударил его по лицу сапогом, и от этого удара Форестер потерял сознание.

Когда он очнулся, то уже находился в камере предварительно заключения полицейского участка Стоун-Пика. Он являлся единственным заключенным, и, сидя на скамейке по другую сторону решетки, на него взирал шериф. Это был лысеющий мужчина, около пятидесяти, с усами. Форестер догадался, что он, должно быть, отец Фила.

Форестер попытался приподняться, но два его ребра были сломаны. Он поморщился от боли.

— Чувствуешь себя не слишком хорошо, не так ли? — спросил шериф.

Форестер не ответил. Он не понимал, что это такое было, но не собирался говорить что-либо, пока не разобрался в ситуации.

— Знаешь, — продолжил шериф, — Я всегда знал, что ты в итоге окажешься плохим человек. Выйдя из такой женщины как твоя мать, и твоего отца, сукина сына, у тебя действительно не было шанса стать настоящим человеком.

Во рту Форестер ощущал металлический привкус крови, он сплюнул.

— Животное. Вот каким ты стал. Меня ни капли это не удивляет, Форестер Сноу.

— Рад слышать, что не подвел вас, — сказал Форестер.

Шериф рассмеялся.

— Знаешь, я знал твоего отца в прежние времена. Он всегда был сукиным сыном.

— Вам не следует говорить мне это.

— Я тоже знал твою маму.

Форестер посмотрел на него. Он не возражал, чтобы кто-то ругал его отца, но мать — другое дело. Он ждал, что же шериф собирался сказать.

— Не волнуйся, — продолжил шериф. — Не собираюсь говорить какие-либо гадости, хотя и должен.

— Я был бы признателен, если бы вы этого не делали, — заметил Форестер сухо.

У него болела голова. Грис и мальчишки действительно получили возможность взять над ним реванш.

— Я хорошо ее знал, — произнес шериф. — Она была хорошей женщиной. Могла быть для кого-то хорошей женой. Я сам просил ее об этом.

— Вы делали предложение моей матери?

— Сделал, но слишком поздно. Твой отец уже запустил свои когти в нее. После этого у нее не было шанса. В те времена все было совсем по-другому для женщин. Это был позор. Он убил ее. Я хочу сказать, мы ничего не смогли предъявить ему. В глазах закона ее убило рождение ребенка, но я знал, что он мог хоть что-то предпринять, чтобы помочь ей. Он мог бы вызвать врача, мог бы лучше к ней относится, когда она была беременна тобой.

— Мой отец всегда говорил, что это я убил ее, — сказал Форестер.

Шериф долго и упорно смотрел на него.

— Может быть, и так. Вероятно, вы оба сделали это: твой отец и ты.

Форестер снова сплюнул.

— Возможно, — сказал он.

— По своему опыту могу сказать, что яблоко от яблони недалеко падает. Все то зло, которое было заключено в твоем отце, я уверен, вся эта гнильца есть и внутри тебя.

— А может, то хорошее, что было в моей матери, передалось мне? — спросил Форестер.

Шериф улыбнулся.

— Может быть, — сказал он. — Я думаю, мы подождем и посмотрим.

Шериф встал. Форестер коснулся ребра и дернулся от боли.

— Мне кажется, нужно обратиться ко врачу, — произнес Форестер.

— С тобой все будет в порядке. Несколько дней в каталажке ничего не изменят.

Форестер пожал плечами. Он переживал вещи и похуже, чем несколько ночей в тюрьме. Он не думал, что в таком городе, как Стоун-Пик, его могут продержать без причины слишком долго. Эль будет искать его. В отеле сообщат об этом, если он не появится. Плюс ко всему, у него всегда были братья, которые страховали его. Они не сразу бы заметили его исчезновение, но в течение нескольких дней Лейси и Фэйт обязательно обратят на это внимание, если не услышат от него вестей.

— Мне нужно сделать телефонный звонок, — заявил Форестер.

— Этого не произойдет, сынок.

— Что? У меня есть права.

— Нет, если ты в бессознательном состоянии, то не можешь.

— Но я в сознании.

— Уверен, что ты в бессознательном состоянии.

— Что? Пожалуйста. Мне просто нужно сделать один звонок. Это не законно. Мне нужно позвонить девушке. Я должен дать ей знать, где нахожусь. Она будет искать меня.

— Ты должен был думать об этом прежде, чем смущать моего сына и его друзей.

— Вы не можете это сделать, — сказал Форестер, пытаясь подняться на ноги. Он не мог встать. Боль пронзила его ребра слишком сильно. — Просто скажите ей, где я, шериф. Это важно.

Шериф пожал плечами.

— Она подумает, что ты сбежал из города, сынок. Мы взяли на себя труд и выписали тебя из отеля, изъяли твой автомобиль. Все будет выглядеть так, словно тебя здесь никогда и не было. К тому времени, как ты выйдешь, она уже будет двигаться дальше.

— Вы не можете поступить так, — завопил он, но шериф уже вышел. Форестер закричал ему вслед, но это ничего не дало.

«Твою мать, — подумал он. — Как долго Эль будет ждать, прежде чем подумает, что я сбежал от нее?»

Эта мысль была ему невыносима. Он знал, что она была чувствительной натурой и ощутила бы себя брошенной.

Форестер знал, что она была настороже. Он был единственным, кто сказал ей, чтобы она доверилась ему.

А сейчас бросил ее. Единственное, что он обещал никогда не делать. А после этого попросил родить ему ребенка.

Он был так зол, что хотел ударить по стене. Он запер сам себя. Форестер слышал, как шериф разговаривает с кем-то в передней части полицейского участка, и он пытался услышать то, о чем могла идти речь. Он не мог разобрать слов, но вскоре узнал достаточно. Это был Грис.

Тот вошел в дверь и сел на скамейку, где ранее сидел шериф.

— Ну и ну, — сказал Грис, — мы снова встретились, пидор.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Форестер.

— О, я хотел, чтобы ты знал, что ты один против всех.

— Сдается мне, что я против всего города.

— Ну, ты должен был подумать об этом прежде, чем нажил себе врагов. Такие как ты, приезжают из больших городов и думают, что здесь, в горах, действуют те же правила. Теперь ты видишь, что это не так. Здесь все совершенно по-другому.

— Просто скажи, зачем ты пришел, или убирайся с моих глаз долой, — произнес Форестер.

— До сих пор хочешь драться, не так ли? По-прежнему готов идти.

— Отвали.

Грис кивнул в сторону двери, и Форестер поднял голову, увидев, что там стоял шериф. Шериф нажал кнопку, и замок на решетке камеры открылся. Грис двинулся в его сторону и вошел внутрь.

— Я всегда знал, что ты относишься к тому типу людей, что бьют лежачего, — сказал Форестер, и в это время кулак Гриса опустился на его лицо.

Форестер повернул голову в сторону, и кулак пролетел рядом с его лицом. Затем Форестер схватил руку Гриса и вывернул ее. Грис отреагировал, подняв свою ногу и ударив Форестера по уже травмированным ребрам. Форестер взвыл от боли, и отпустил руку Гриса.

— Хочешь еще? — спросил Грис. — Я бы мог бить по ребрам весь день.

— Делай, что хочешь, — ответил Форестер. — Я найду тебя, когда все это закончится, и заставлю заплатить за все твои попытки.

Форестер был не в том положении, чтобы угрожать, но этого оказалось достаточно, чтобы Грис сделал паузу.

— Я тебе здесь уже достаточно сказал, — произнес Грис, — ты потеряешь Эль.

— Какого черта ты знаешь об этом?

— Я знаю достаточно. Она была моей девушкой в течение трех лет. За такое время много узнаешь нового о подруге.

— Неужели?

— Ага. Позволь мне рассказать тебе о девушке, которую, как ты думаешь, хочешь. Она была не нужна собственной матери.

— Я не тот человек, который бы использовал это против нее, — заметил Форестер.

— Возможно, ты и не такой, — сказал Грис с насмешкой на лице, что привело Форестера в ярость, — но она такая.

— Что это значит?

— Она корит сама себя сильнее, чем кто-либо другой. Она убеждена, что никто и никогда не полюбит ее. Я уверен, что когда вы были вместе, ты дал ей повод думать по-другому, но только на несколько дней, а сейчас она поймет, что все это обман. Ты ушел, как и все остальные, а я единственный, кто останется. Когда ты выйдешь отсюда, она будет целиком моей.