Георгий Пряхин - ДОПРОС. Пьеса для чтения
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "ДОПРОС. Пьеса для чтения"
Описание и краткое содержание "ДОПРОС. Пьеса для чтения" читать бесплатно онлайн.
Прокурор подводит его к приставному столу, обеими руками отодвигает массивный стул:
— Прошу.
Да, вдоль сцены стоит ещё длинный — сороконожка — стол для совещаний.
Поэт присаживается и берётся пальцами за край столешницы — чтоб не дрожали.
— Что предпочитаете, чай или кофе? — спрашивает прокурор, прежде чем сесть самому.
— Лучше чай.
Хозяин грузно подходит к своему массивному письменному столу, снимает одну из трубок:
— Анна Ивановна, будьте добры: один чай и один кофе...
Возвращается к приставному столу, опускается напротив собеседника, ставит на стол тяжёлые локти, подпирает ладонями в золочёных обшлагах — крупный, массивный — тоже дубовый подбородок.
— Дорогой!
— Да, слушаю Вас.
Это сказано таким сухим тоном, что прокурор морщится.
— Вы следили за Нюрнбергским процессом?
— Да, конечно, — несколько удивлён таким началом задержанный.
— Тогда вам будет понятно то, что я вам скажу.
Теперь и поэт поднимает глаза с сукна и тоже с интересом взирает на визави.
Какое-то время молчат.
— Вы были блистательным главным обвинителем, — не выдержав паузы, первым заговаривает поэт. — Куда убедительнее американца Уитни Харриса.
— Так вот, — прерывает его прокурор. — Я не хотел бы войти в историю ещё и как ваш обвинитель. Как человек, посадивший вас... В тюрьму...
Взгляд медвежий: умный, но жесткий и цепкий.
При слове «тюрьма» поэт заметно передёргивается.
— ... Потому что это не сочетается. «Две вещи несовместные», — так, кажется, писал ваш предшественник?
Насчёт предшественника поэту явно нравится, льстит, но надо быть настороже. Пальцы ещё сильнее сжимают края столешницы.
Он по-мальчишески пожимает плечами.
— А вы уж очень старательно подбиваете меня к этому, — продолжает прокурор.
В дверь стучат.
— Да! — коротко бросает в ту сторону прокурор. Входит секретарша, придерживает после себя двери, и в неё вплывает пава с подносом, который держит на одной руке, как брюлловская сборщица винограда. В белоснежной наколке, в таком же кружевном переднике, с грудью, на которой бы совершенно свободно, без рук, поместился бы, удержался — в строго горизонтальном положении внушительный серебряный поднос, что двигается сейчас перед её кружевным нимбом.
Прокурор, прервав разговор, с нежным интересом оглядывает персональную паву.
Буфетчица здоровается. Генпрокурор отвечает ей кивком, поэт учтиво наклоняет голову:
— Здравствуйте.
Она устанавливает поднос на приставном столике. Её полные руки нечаянно касаются золотого генеральского шитья. Генерал с интересом следит за её холёными руками. Поэт исподволь подсматривает за ними обоими, и на его доселе испуганном, напряжённом лице мелькает лукавство.
Сервировав приставной столик, дама величественно удаляется.
Оба невольно и дружно поворачиваются ей вослед.
Чёрт возьми: на обоих лицах почти одинаковое плотоядное выражение!
— Продолжим, — с явной неохотой поворачивает прокурор голову к своему визави.
И тот вновь тускнеет.
— Продолжим. Зачем вы напечатали это глупое стихотворение?
— Какое? — старик задет за живое. За свои стихи он, пожалуй, оскорбляется больше, чем за самого себя. И боится за них — тоже больше.
— Какое, позвольте спросить?
— Не валяйте дурака, — простецки отвечает генпрокурор. И начинает читать по памяти:
Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.
Тёмный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, всё равно.
— Надо же: «будь что будет». Какой фаталист — при таком-то, понимаешь, количестве сирых и убогих вокруг него, — делает паузу прокурор, задирая кустистую бровь.
Поэт угрюмо молчит. Прокурор продолжает чтение:
Что же сделал я за пакость,
Я, убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Но и так, почти у гроба,
Верю я, придёт пора —
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
Прочитал. Оба молчат. Старик постукивает пальцами по столешнице, как будто всё ещё отбивает стихам ритм.
Прокурор подвигает ему чашку и говорит почти примирительно:
— Ну, стихи, положим так себе. Если бы не ваша подпись на оригинале, переданном иностранцу, я бы, например, и не поверил.
Старик оскорблёно передергивает плечами.
— ...И вообще — печатать стихи в политической газете, даже если она зарубежная, английская, даже если она «Дейли мэйл» — дурной тон.
— «Клеветникам России» тоже впервые было опубликовано в газете, — глухо роняет старик.
— И тоже — не лучшее, — твёрдо парирует прокурор. Настолько твёрдо, что поэт изумленно вскидывает на него глаза:
— В принципе вы правы...
Их глаза вновь встречаются.
На главном столе резко верещит «в/ч». На аппарате, украшенном позолоченным гербом, даже начинает панически блымать красная лампочка.
— Извините, — бросает прокурор и с необычайным для его комплекции проворством поднимается и — тут уже почти по-стариковски — семенит к аппарату.
— Мне выйти? — воспитанно и вместе с тем с некоей мистической надеждой спрашивает вполголоса поэт.
— Нет, — отрицательно машет на ходу головой прокурор. — Сидите!
Странно звучит это слово: «сидит е».
Поэт опять низко склоняет голову.
Прокурор почти по-военному вытягивается перед грозным аппаратом и трубку берёт, как берут за горло судьбу:
— Слушаю, Никита Сергеевич!
Старик по-прежнему сидит, но и у него спина напрягается — тоже почти по-военному.
VI
Всё та же комната в домике Ольги. Но теперь дислокация поменялась. Зинаида устроилась в кресле, в углу. Кресло заполнено ею, как заполняется дежа подошедшим тестом. Ольга же ходит перед нею взад-вперёд, время от времени останавливается то в одном месте комнаты, то в другом.
В комнату наползают сумерки.
Зинаида складывает на груди крупные и всё ещё красивые руки.
— Ну, хорошо. Давай подождём ещё минут пятнадцать, — говорит она. — Мог пойти на станцию за газетами.
Ольга на ходу качает подвитой головой.
— Ты права, — горько усмехается — впервые за все это время — Зинаида. — Газеты сейчас ему лучше не читать. Наши газеты, — делает ударение на слове «наши».
— А ты не находишь, что он мог сбежать от нас обеих? — в упор спрашивает Ольга, остановившись прямо напротив Зинаиды.
— Не такой уж он смельчак, — отвечает та, не теряя ни грани своей монументальности.
И продолжает:
— У тебя есть чего-нибудь?
Ольга разве что не споткнулась от неожиданности:
— Валерьянки?
— Дура!
— Вас понял.
Подходит к старенькому ореховому серванту и откуда-то из-за стопок тарелок осторожно, как заначку, вынимает бутылку грузинского коньяка «Энисели». Из того же серванта достаёт два бокала, ставит всё это на стол, откупоривает: бутылка оказывается початой.
— Развлекаетесь? — вновь усмехается Зинаида, и глаза её вспыхивают нехорошим блеском.
Ольга молчит.
— Самый лучший перевод с грузинского на русский, — откликается позже миролюбиво и плещет из бутылки в бокалы богемского стекла.
— Узнаю. У нас дома такой же.
Ольга приносит вазу с домашним печеньем, режет лимон. Зинаида рассеяно следит за её движениями. Видно, что Ольга уже не чает, как от неё избавиться. Но тем не менее ещё и зажигает настольную лампу с голубым стеклянным абажуром наподобие «кольца Сатурна», и на его сиреневом фоне начинают причудливо светиться обнажённые женские фигурки в весьма фривольных позах.
— Надо же, — недобро усмехается Зинаида. — Форменный бордель!
Ольга опять пропускает колкость мимо ушей.
— Твоё здоровье! — поднимает свой бокал, заглядывая в глаза собеседницы.
— Да уж кого больше всего и заботит моё здоровье, так это, конечно, тебя, вяло огрызается Зинаида, но бокал свой всё же поднимает и даже чокается с Ольгой. Тонкий стеклянный звон задерживается в замершей комнате дольше обычного.
Выпивают. Ольга тянется за печеньем, Зинаида берёт двумя пальцами тонкий кружочек лимона.
— Завидую тебе, Ольга, — вздыхает Зинаида. — Беспечная ты, потому и вьются, липнут к тебе мужики... Детей не теряла, — продолжила, помолчав. Потому и беспечная...
Ольга зло сводит брови, но опять сдерживается. Тянется за бутылкой, медленно наливает по второй. Рука у неё мелко подрагивает и богемское стекло вновь издаёт жалобный звон.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "ДОПРОС. Пьеса для чтения"
Книги похожие на "ДОПРОС. Пьеса для чтения" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Георгий Пряхин - ДОПРОС. Пьеса для чтения"
Отзывы читателей о книге "ДОПРОС. Пьеса для чтения", комментарии и мнения людей о произведении.