Юрий Пантелеев - На фронтах третьей мировой войны. Война радаров

• Название: На фронтах третьей мировой войны. Война радаров
• Автор: Юрий Пантелеев
• Издательство: Издательство Фонда "Народный памятник"
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2005

Радары большие и малые, разработки и испытания, серия и эксплуатация, помехи и загадочные отражения, закрытые города и полигоны, тайны сбитого южнокорейского Боинга и самолета на Красной площади — глазами участника третьей мировой войны, одного из конструкторов советских радаров, Лауреата государственной премии СССР.

---

Севастополь был городом закрытым, просто так туда въехать было нельзя, на всех КПП, как в Кап-Яре проверяли документы, допуска, командировки. Поэтому в самом городе режим был временами не столь строг. Так, Георгий поразился, что в Северную бухту они по утрам добирались на рейсовом катере без проверки документов и шли к своему кораблю мимо выстроившихся кормой к пирсу больших и малых военных судов, на которые кранами грузили продовольствие, технику, боеприпасы. Над головой проплывали ракеты и торпеды, ящики снарядов и прочие военные грузы. Правда, вскоре, когда ребята привычной тропкой попытались спуститься от гостиницы к морю, где тоже стояли корабли, путь им преградил морячок с автоматом. «Не велено!» На корабле им на ушко сказали, что вчера в гавани был взорван корабль. Какой-то неприметный морячок подошел к пришвартованному кораблю и что-то приклеил к борту, какую-то бумажку. Проходивший офицер глянул и прочитал: «Корабль взорван». Он протянул было руку, чтобы сорвать бумажку. Но тут морячок достал удостоверение офицера из соответствующих органов… Так что режим после этого события был усилен. Правда, ненадолго.

Испытания шли успешно, была работа на стоянке в гавани, была интересная работа при выходах в море, по разным целям — кораблям, самолетам, вертолетам. Вертолеты, предназначенные для борьбы с подводными лодками противника, садились один за другим прямо на корму нашего большого противолодочного корабля, маленькие камовские вертолеты с соосными винтами. Их пилотировали отчаянные летчики военно-морской авиации, уверенно сажавшие свои малявки на движущуюся и качающуюся корму прямо на максимальном ходу судна.

К работе ЦСО претензий не было, программа подходила к концу. На зачетных учениях Черноморского флота, которые проводил заместитель главкома ВМФ, «Стрела» отработала все учения, и успешно боролась с разнообразными помехами, о чем и доложили заместителю главкома.

Разные ситуации сопровождали пребывание на корабле сухопутной команды. Непривычным было то, что внутрикорабельная громкая связь включена постоянно, и даже отдыхая в каютах, уважительно предоставленных гостям, приходилось засыпать под непрерывные корабельные команды: «Ютовые на ют, баковые на бак! По местам стоять, с якоря сниматься!» Ребятам объяснили, почему не положено отключать громкую связь. А мало ли что, тревога или аврал! Но ко всему человек привыкает. Не удалось только привыкнуть к качке. Однажды на крутой волне Юрий решил найти точку, вокруг которой качается корабль, где размах колебаний, по его мнению, должен был быть невелик. Долго он путешествовал по этом десятиэтажному сооружению из железа. Увы, не нашел!

В другой раз, работая в посту ПВО корабля, где стояли выносные индикаторы нашей РЛС, планшеты и пульты управления противовоздушной обороной корабля, ребята услышали сигнал «Тревога». Юрий бросился вниз, в трюмный отсек, где располагалась аппаратура РЛС, и где располагалась «Стрела», вдруг что-то потребуется там. Вернулся он вскоре, лица на нем не было. «Подбегаю я к отсеку, через который мы бегали в свой трюм», — рассказывал он потом, — «а там морячок уже люк сверху завинчивает, как по тревоге положено. Погоди, малый, говорю, мне вниз надо! Тот отвинтил крышку, спустился я в отсек, а там нижний люк только что завинтили. Смотрю, морячок наверху быстренько опять верхний люк завинчивает. И тут слышу: „Проводим учебное затопление девятнадцатого отсека!“ Глянул на стенку — батюшки, девятнадцатый отсек! Сердце в пятки ушло, ну, думаю, они же сейчас меня затоплять начнут, у них же по боевому расписанию отсек пустой! Схватил со стены брус, предназначенный стенку подпирать для борьбы за живучесть корабля, и давай колотить вверх… Ну, матросик услышал, открыл люк, спас!» — «Да ты не волнуйся, Юра, это же учение сегодня условное!» — «А кто же вас знает, что у вас условное, а что нет! Вот будет, как в прошлый раз!»

Это он вспомнил, как недавно они с Георгием захотели заработать внеочередные сто граммов. Сообщили, что во-о-он с того корабля по нашему кораблю сейчас будут стрелять торпедой. Ни фига себе, заявочка! «Нет», — успокоили ребят, — «Что вы! Торпеда учебная, без заряда. И кроме того, она перед нашим кораблем наберет глубину и пройдет под корпусом. Зато тому, кто увидит приближающуюся торпеду, по давней морской традиции выдают сто граммов шила!» «Шилом» почему-то на флотах называют спирт. А разбавленный пепси-колой — «пепси-шилом». Юрий с Георгием отправились на правый борт, нашли место, где висел единственный спасательный круг, (на всякий случай) и принялись наблюдать за слегка взволнованным морем. Кстати, они поинтересовались, почему на корабле всего два спасательных круга — по одному с каждого борта? Им доходчиво объяснили, что главная задача военных моряков — бороться за живучесть корабля, а для этого спасательные круги не нужны!

Увидели торпеду не они. «Вон она, вон!» — замахали руками моряки. Торпеда стремительно приближалась к борту, не выказывая ни малейшего намерения куда-либо заглубляться. Кстати, начитавшись книг о вековом соревновании корабельной брони и снаряда, Георгий поинтересовался, какова же ныне толщина корабельной брони, и с удивлением услышал, что у современного корабля толщина борта где-то восемь миллиметров, всего. «Может и не зря предусмотрительный Юрий занял позицию возле спасательного круга?» — подумалось Георгию. Но в этот момент, получив дистанционную команду, торпеда остановила свой бег, и ее бело-красная шахматная головка начала игриво выныривать в волнах неподалеку от борта. С корабля спустили шлюпку, ловить торпеду. Хоть и учебная, а жалко! Капитан с мостика, в мегафон: «Посмотрите на этих раздолбаев!» Он имел в виду моряков, спустившихся в шлюпке на воду. Они не закрыли сливное отверстие в днище шлюпки, предназначенное для слива дождевой и прочей воды, попадавшей в шлюпку на палубе, и шлюпка быстро начала набирать морскую воду. Дыру, конечно, закрыли, торпеду, конечно, вытащили.

Учения загадали еще одну загадку, но о ней мы поговорим чуть позже. В целом испытания ЦСО «Стрела» на море практически закончились. Осталось выполнить контрольные снимки с экрана индикатора кругового обзора, в различных режимах, на ходу корабля. Для помещения в отчете. Запланировали такую, совсем не сложную работу на последний выход нашего корабля в море. Выход был последним, потому что после него корабль, с командой которого ребята уже сроднились, уходил на капитальный ремонт, обнаружилась течь керосина из танков корабля. Так уж вот сложилось.

Был тихий слегка пасмурный рассвет, когда корабль плавно прошел знакомый створ севастопольской гавани. Все работало штатно, фотокамера была подготовлена к работе, РЛС работала, «Стрела», как всегда, тоже, картинка на контрольном индикаторе кругового обзора не оставляла желать лучшего. И вдруг! Как только створ гавани остался за кормой, контрольный индикатор, единственный, экран которого можно было фотографировать, — погас! Вырубился! И все пять часов, пока корабль совершал свой последний перед ремонтом выход в море, никто не мог найти причину отказа. Зато, как только корабль снова вернулся в гавань и прошел через створ Севастопольской бухты, экран исправно засветился. Оказалось, что кто-то выключил в трюме пакетник, выключатель электропитания именно этого индикаторного шкафа. Когда его снова включили, оказалось, что все исправно. Пустяк…

Пришлось еще раз начинать сначала. Выделили другой, похожий на прежний, большой противолодочный корабль. Еще раз перенесли ЦСО, еще раз смонтировали, подключили, включили в план работ — и года не прошло. Сфотографировали экран. Оформили акт испытаний. И вот тут произошла неожиданность. Георгий и Юрий отказались его подписывать, они стали уговаривать двух ленинградских капитанов смягчить формулировки, чем озадачили командиров. Если бы речь шла о смягчении недостатков, вопросов бы не возникло, поторговались бы и нашли взаимоприемлемые обороты, как позже было в Кап-Яре, об этом расскажем ниже. Однако здесь разработчики просили изменить совсем другую запись, на которой настаивали моряки. Дело было в том, что по типовым правилам испытаний у моряков в акте был раздел «Недостатки». И моряки записали в этом разделе: «Недостатков система не имеет». И точка! «Но так же не бывает, никто же не поверит! Давайте найдем!» — упрашивал Георгий. Однако моряки стояли на своем. Неизвестно, сколь часто встречалась такая ситуация на испытаниях, но в конце концов ребята смирились и акт подписали.

Моряки сделали почти невозможное, они за полгода согласовали размещение ЦСО «Стрела» на шести проектах кораблей, оснащенных этой обзорной РЛС, согласовали с шестью руководителями этих проектов и получили документацию на встраивание ЦСО на эти корабли. И вскоре «Стрела» появилась на кораблях Черноморского, Северного, Балтийского и Тихоокеанского флота. Георгий поначалу, в порядке авторского надзора, съездил на встраивание ЦСО. Особенно подивился он оперативности на ТОФе — Тихоокеанском флоте. Там оказался корабль старого проекта, где размер люка не позволял опустить «Стрелу» в трюм, где размещалась аппаратура РЛС. Но когда Георгий приехал во Владивосток, такой же закрытый город, как и Севастополь, «Стрела» уже стояла на месте. «Как это вы сумели?» — удивился Георгий. «Да чего там! Вырезали люк, а потом опять заварили. Эко дело!» Все везде работало нормально. И потом, много лет спустя, с флотов не поступало жалоб на работу системы.