Эптон Синклер - Широки врата

• Название: Широки врата
• Автор: Эптон Синклер
• Издательство: Издательский дом Варяги Сокольников
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2017

---

Ланни оставил Испанию под впечатлением, что битва была выиграна. И чтобы изгнать захватчиков и восстановить порядок, займет всего несколько недель. Но теперь он увидел, что там будет долгая и кровавая борьба, и он очень боялся за её исход. Господствующие классы Европы выбрали Франко своим человеком и хотели поставить его во главе Испании. Для них ничего не значило, сколько жизней это будет стоить и сколько страданий это принесёт. На карту был поставлен их захват старого континента. Ланни угадал, что идёт ещё одна из тех отвратительных трагедий, которые ему было суждено наблюдать. Сначала Дуче, затем Фюрер, а теперь Каудильо. Каждый пробирается к престолу стезею убийства.

III

Для двух мечтателей о социальной справедливости было трудно думать о своих делах в гуще таких событий, как эти. Но люди должны есть и спать, даже во время продолжающихся сражений и осад и во время обманутых надежд и поражений. Ланни сказал: «У меня есть несколько семей по ту сторону океана, и я всегда рад видеть их, но я буду думать о вас, Труди, и как вам одиноко должны быть».

«Мне очень одиноко», — ответила она. — «Но всякий раз, когда я начинаю скучать, я вспоминаю о тех несчастных товарищах в концентрационных лагерях. Я стараюсь придумать какой-то новый способ, чтобы помочь им».

— С каждым днём, Труди, я вижу яснее, что у нас будет долгая и тяжелая борьба. Мы должны планировать нашу жизнь не на несколько недель или месяцев, а, возможно, на всю жизнь.

«О, Ланни!» — воскликнула она, ее голос был низким и трепетным. Они сидели у одного окна маленькой студии на чердаке, наблюдая, как сумерки спускаются на крыши домов и бесчисленные трубы Парижа. Ему еще хватало достаточно света, чтобы увидеть слезы в ее глазах. Это часто случалось, когда он затрагивал эту трагическую тему. Она знала, что это правда, но она не могла привыкнуть к этой мысли.

«Каждый раз, когда я ухожу», — сказал он— «я спрашиваю себя, будете ли вы здесь, когда я вернусь, или сломаетесь под тяжестью жизни, как эта».

— Что еще я могу сделать, Ланни?

«Вы знаете, что я имею в виду, дорогая». — Он пытался придумать, как лучше подойти к святой. — «Я не понимаю, что плохого вы и я можем сделать любому человеку в мире, если мы позволим себе немного счастья, если мы будем вместе. Это может отразиться на интенсивности, с которой вы пишете. Но если это позволит вам трудиться дольше, то ваши результаты могут быть гораздо выше».

Он сказал это с улыбкой по своей привычке, и ей, кто так редко улыбался, пришлось привыкать так воспринимать жизнь.

— Ланни, вы действительно думаете, что я женщина, которая может дать вам счастье?

— Поймите, что я тщательно обдумал это, и в течение длительного времени, даже в Берлине когда я понял, что не лажу с Ирмой, и я спросил себя: Что за женщина эта Труди, и как бы она и я поладили?

— Что вы ответили?

— Во-первых, я решил, что здесь я встретил в женщине настоящего человека и ясную голову.

— Это очень приятно слышать, и это стоит многого, но это не все. Вы понимаете, что вы ни разу не сказали, что любите меня?

— Что за человек я был бы, если бы я завёл роман с вами после того, как вы мне сказали, что ваше сердце и ваши мысли устремлены на мужа? Я бы только беспокоил и волновал бы вас, добавляя вам забот. Я не могу позволить себе это делать.

— Я пытаюсь понять вас, Ланни. Вы всегда имели такой полный контроль над своими чувствами?

— Не всегда, но теперь я достаточно стар, чтобы знать себя и свои потребности. Вы и я оба были женаты, и мы можем говорить на основании фактов. Я решил, со своей стороны, что основа счастья в любви является соответствие и взаимное доверие. Остальное приложится достаточно легко.

— Так что вы хотели бы, чтобы я сделала, Ланни?

— Я буду предельно откровенен. Я хотел бы, чтобы вы пришли к выводу, что вы вдова. И как только вы скажете это, я обещаю не оставить у вас никаких сомнений в моих желаниях и чувствах.

Был долгое молчание. Ланни сидел и смотрел на Труди, а она смотрела на крыши. Наконец она сказала: «Дайте мне время, пока вы будете отсутствовать, я подумаю и попытаюсь всё решить».

«Хорошо», — ответил он, — «договорились». Он взял ее за руку, держал ее несколько мгновений, а потом нежно ее поцеловал.

«Расскажите мне», — попросила она, — «о тех семьях в Америке, чтобы я могла вас представить, пока вы отсутствуете».

«Сейчас у меня их шесть», — он улыбнулся, — «моя мать и ее муж, мой отец и его семья, моя дочь и ее бабушка, Бесс и ее муж, Марселина и её муж, и, наконец, семья Робинов. Я не знаю, как назвать их родство, но там должно быть что-то. Если вы когда-нибудь свяжетесь со мной, вам придется выучить много дат дней рождений!»

IV

Автомобиль остался в Париже, отчасти потому, что его владелец учился экономить и отчасти потому, что не мог возить в нем Командора. Он приехал в Гавр в наемном автомобиле-универсале, американского производства ставшим сейчас популярным. На борту роскошного парохода он наслаждался обществом тучного джентльмена, который производил карандаши в маленьком городке штата Огайо. Он осматривал Европу с двумя честолюбивыми дочерьми, ехавшими в другой каюте. По-видимому, они знали все о супружеской трагедии Ланни Бэдда, и надеялись, что он расскажет кому-нибудь из них об этом. Отец любил играть в покер, а это означало, что он приходил спать очень поздно и спал долго. В другое время он говорил о президентской кампании, которая в настоящее время будоражила всех американцев. Республиканцы выдвинули нефтяника из Канзаса, а тот пытался выглядеть «либералом», как Рузвельт. Производитель карандашей считал это большой ошибкой, американский народ хотел, чтобы его оставили в покое реформаторы и оригиналы. Ланни убежал от него и читал книги и журналы, изучал корабельные бюллетени, следя за продвижением армий генерала Франко, и ходил по палубе, думая, как новорожденное демократическое правительство душат в колыбели.

Две бабушки прибыли к причалу вместе с Фрэнсис встречать ее отца. Это должно было выглядеть лейтмотивом мира. Несмотря на все соперничество и ревность обе дамы продолжали играть в бридж и делать вид, что трагедия была совершенно нормальной, респектабельной и не особо важной. Ланни изгнали из постели Ирмы, но не из ее владений. В самом деле, пока она отсутствовала, он занимал свои привычные апартаменты с исторической кроватью с балдахином и массивным блестящим сантехническим оборудованием. Он имел право распоряжаться поместьем, пользовался автомобилем, лошадьми и игровыми площадками и другими местами. Слуги прислуживали ему с расторопностью и радушием. Короче говоря, он был всё еще королевских кровей. У него возник вопрос, было бы всё тем же самым, если бы он был настолько болен, что согласился бы с предложением Джозефа Барнса и дал бы Ирме исключительное право опеки над ребенком!

Четыре месяца прошло, а малышка стала больше, привлекательней, с большим количеством слов и любопытства. Она не могла отвести глаз от своего замечательного, почти легендарного, отца. Ей рассказали, что он был в чужой далекой стране, где была война, и что пуля из самолета прошла в сантиметре от его локтя. Это было слишком захватывающим для шести с половиной лет. Он должен был рассказывать об этом снова и снова каждый раз перед сном. Двум пожилым дамам пришлось смириться и отойти в сторону на время. Природа начинается с самого начала, а женское существо восхищается, обожает и жаждет компанию мужчины, даже если в дальнейшем она будет его пинать!

V

Командор был взят под опеку правительства Соединенных Штатов и помещён на склад таможенной службы. На следующий день Ланни приехал в город в автомобиле — универсал и дал требуемое показание под присягой о том, что картина была «оригинальным произведением искусства кисти Франсиско Хосе де Гойя и Лусьентес примерно 1785 года». Такой импорт не подвергался обложению пошлиной, хватало краткого осмотра. Так Ланни приехал домой со своим сокровищем. Слуги внесли его в помещение, сняли замки и вынули из упаковочного ящика. Другая картина была временно удалена, и на её месте в гостиной появилось новое сокровище. Ланни выбрал место, где было надлежащее освещение, и вся семья собралась осмотреть сокровище. Фанни Барнс заявила, что это действительно выдающаяся вещь, и множество друзей было бы признательно за возможность посмотреть на неё.

Ее секретарь сел на телефон, и тот же вечер примчались соседи и друзья. Какая жалость, что старый Командор не мог быть там, чтобы разделить почести. Даже угрюмый и озлобленный художник мог бы их оценить. Он нашел бы компанию утончённой, а костюмы экзотическими, и был бы в восторге от современных химических красок. Ланни обнаружил, что нашёл захватывающую тему для разговора: Где были дырки от пуль? Он должен был рассказывать историю снова и снова, а люди будут думать, что могли видеть их, но на самом деле не могли, и они спорили друг с другом, и это стало обычной игрой на угадывание. Какой-то гость мог бы сказать: «Жаль, что на картине такой уродливый старик!» Но потом подумает, а не выставлю я себя дураком, и начнет рассуждать что-то о блеске цветов. Многие хотели узнать цену, и когда Ланни сказал им, они сказали: «Уф». Но они были поражены, и более чем один заметил: «Если ваши друзья не возьмут картину, дайте нам шанс». Ланни подумал: «А не занизил ли я цену?»