Эптон Синклер - Широки врата

• Название: Широки врата
• Автор: Эптон Синклер
• Издательство: Издательский дом Варяги Сокольников
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2017

---

Ее секретарь сел на телефон, и тот же вечер примчались соседи и друзья. Какая жалость, что старый Командор не мог быть там, чтобы разделить почести. Даже угрюмый и озлобленный художник мог бы их оценить. Он нашел бы компанию утончённой, а костюмы экзотическими, и был бы в восторге от современных химических красок. Ланни обнаружил, что нашёл захватывающую тему для разговора: Где были дырки от пуль? Он должен был рассказывать историю снова и снова, а люди будут думать, что могли видеть их, но на самом деле не могли, и они спорили друг с другом, и это стало обычной игрой на угадывание. Какой-то гость мог бы сказать: «Жаль, что на картине такой уродливый старик!» Но потом подумает, а не выставлю я себя дураком, и начнет рассуждать что-то о блеске цветов. Многие хотели узнать цену, и когда Ланни сказал им, они сказали: «Уф». Но они были поражены, и более чем один заметил: «Если ваши друзья не возьмут картину, дайте нам шанс». Ланни подумал: «А не занизил ли я цену?»

Утром он собирался увидеть свои другие семьи и захватить своё сокровище с собой. Он предложил нанять универсал, но Фанни сказала: «Не думайте об этом, у нас в поместье их три штуки, и можно без малейших хлопот взять одну себе, пока вы не продадите картину, а затем поменять её на другую машину». Он видел, что она имела в виду. Если бы он обратился за чем-либо на сторону, то это означало бы, что он стал чужим, и вызвало бы скандал. Существовал закон, получивши королевское достоинство, всегда в нем останешься, и никогда он не должен делать или говорить что-нибудь, что уменьшило бы его ранг или нарушило бы его достоинство.

Он понимал, что приняв этот порядок, он ставит себя в какой-то степени в зависимость от семьи Барнсов. Он принимал от них одолжения и тем самым связывал себя. Но он никогда не хотел бы причинить им вред, поэтому будет продолжать играть в игру по их правилам. «Зовите меня мамой, как если бы ничего не случилось», — прошептала Фанни, когда они впервые встретились. — «Фрэнсис не должна заметить каких-либо изменений». Он всегда был хорошо обеспечен матерями, и теперь у него было четыре на выбор: мать Бьюти Дингл, мать Фанни Барнс, мать Эстер Бэдд и мать Лия Робин!

VI

В доме Бэддов в Ньюкасле его приняли, как блудного сына. Они считали, что его жена обошлась с ним несправедливо, и хотели поднять ему настроение. Когда он почувствовал это, то он повеселел. Командора еще раз распаковали и правильно повесили, а затем началось новое и ещё большее нашествие. Члены огромного племени Бэддов, семья Робинов, и Ганси, и Бесс. Новость быстро распространилась, и толпы множилась, многие из них были посторонними, прося разрешения на том основании, что были любителями искусства. Робби Бэдд, большой мастер мистификаций, заметил: «Послушай, Ланни, у тебя есть величайший приз за решение головоломки. Не говори никому, где пулевые отверстия, и целый город будет сидеть ночами и спорить». Потом он начал видеть дальнейшие возможности и сказал своей серьезной и добросовестной жене: «Эстер, это золотая жила для вашей церкви».

Дочь пуритан никогда не была уверена, что ее муж не дразнит ее, и она спросила: «Что ты имеешь в виду?»

«Устрой розыгрыш призов, и продавай догадки по пять долларов за штуку, и отдай часть выручки человеку, который укажет места двенадцати пробоин. Сделай много фотографий картины, и пусть каждый человек поставит точки там, где он думает, прошли пули, и подпишет своё имя на обороте, а затем судьи присудят приз. Это верное дело для получения денег, и абсолютно законно, это не азартная игра, а мастерство, и законы лотереи к этому не применимы. Это способ поддержки безработных этого города!»

Эстер не была уверена, что он прав, и сам Робби не был уверен. Когда он поделился своими соображениями с другими, те сказали: «Почему нет?» Они спорили перед картиной, а когда спросили Ланни, и тот задержал ответ, то они подкрепили свое мнение частными ставками.

Воображение Робби отправилось в полёт. Он был деловым человеком и рекламодателем, его специальностью были способы получения денег и рекламы. Он видел, как эта картина становится общенациональной сенсацией. Какая-то большая организация возьмётся за это, скажем, сеть газет, чтобы заработать деньги на благотворительные цели и в то же время, чтобы рекламировать себя. Газеты воспроизведут цветную репродукцию, расскажут все о Гойе, испанской войне и о странном приключении Ланни. Они будут демонстрировать картину в городах на всем пути через континент, и толпы народа подадут свои догадки, каждый из которых будет иметь пять минут, в которые поставят свои микроотверстия на газетном факсимиле. Когда все будет кончено, миллионы помеченных копий пройдут через фотоэлектрическую машину, которая автоматически выберет идеальный вариант, если таковой будет. Таким образом, призы будут вручены без какого-либо фаворитизма.

«Здесь есть все, что нужно для сногсшибательного успеха!» — хихикнул этот бодрствующий активист. — «Здесь и искусство, и история, и приключения, тут и социально выдающиеся люди, и можно выиграть миллион новых читателей для сети газет, которая возьмётся за это. Следуй моему совету и разреши им попробовать это, а потом ты можешь продать картину за полмиллиона долларов!» Ланни сказал: «Вызывай своего владельца газеты».

VII

Искусствовед сказал по секрету своему отцу, сколько он заплатил за этого старого мастера, и Робби сказал, что о лучшей сделке, он никогда не слышал. Репутация Ланни подскочила до небес. «Что ты собираешься делать со всеми этими деньгами?» — спросил отец. — «Вот мой совет, вложи их в акции Бэдд-Эрлинга».

«Я хочу вложить их в продукты Бэдд-Эрлинга», — ответил сын. — «Я надеюсь, ты позволишь мне взять пару Девяток по себестоимости».

— Что ты собираешься делать с Девятками?

— Альфи и его приятель Лоуренс заканчивают курс подготовки и собираются добровольно поступить на службу испанскому правительству. Я хочу быть уверенным, что они будут летать на лучших самолетах.

Краска сбежала с лица Бэдда, как свет из лампочки при отключении электричества. — «Боже мой, Ланни, как ты мог подумать об этом!»

— Я так думаю. Они говорят, что кто-то должен противостоять добровольцам Муссолини и Гитлера.

— Ланни, это самая страшная вещь, которую я когда-либо слышал в своей жизни. Эти молодые люди окончательно сошли с ума?

Так, опять начался спор, который не прекращался почти двадцать лет, и никогда ничем не заканчивался. Ланни рассказал всё, что он знал об Испании, а Робби рассказал, что он прочитал в газетах Херста, которые начали тотальную кампанию против так называемого Красного правительства Мадрида. В колонке Артура Брисбена, самого высокооплачиваемого газетного редактора в мире, Робби прочитал о «монахинях, брошенных в масло и заживо зажаренных», и он поверил. Какой смысл Ланни пытаться рассказать ему о храмах, превратившихся в арсеналы, и о духовенстве, превратившемся в помещиков и банкиров? Какой смысл пытаться объяснить президенту Бэдд-Эрлинга, что католическая церковь Испании была не совсем тем же самым, что Конгрегациональная церковь штата Коннектикут? Нет никакого смысла говорить все, что противоречило тому, во что Робби верил, и тому, о чём его бизнес-интересы говорили, что это должно быть правдой.

Фабрикант был сам в гуще той же гражданской войны. Те же самые силы сошлись дома, и он был Хуаном Марцем или Захаровым для Новой Англии. Война с Новым курсом разгоралась, как факел. Газеты Херста резко критиковали Рузвельта на тех же страницах и по тем же обвинениям, что и испанских лоялистов. Администрация Рузвельта была в союзе с коммунистами и вела кампанию по коммунистической программе. Артур Брисбен не обвинял, что приверженцы нового курса жарили на масле монахинь. Но это было тем, что красные намеревались сделать во всем мире, и что человек в Белом доме соглашался с ними.

Робби убедил себя, как он всегда делал, что компания его единомышленников должна поддержать выборы. Он вложил много денег в неё, а его просили все больше и больше, и он убеждал своих друзей в загородном клубе увеличить их взносы. И вот он должен был сидеть и слушать своего первенца, защищающего эту троицу разрушения: Новый курс Вашингтона, который повысил налоги на прибыль богатых до уровня конфискации, Новый курс Парижа, который национализировал военную промышленность, и Новый курс Мадрида, который заставил помещиков поделить свои имения с крестьянами!

VIII

Кульминацией этого спора было заявление, которое ввело в полное смятение социолога-любителя. Его отец не будет продавать самолеты Бэдд-Эрлинг испанскому правительству и не будет продавать их кому-либо, кто собирается передать их испанскому правительству. Даже если он был бы готов пойти против своей совести, он не имел права жертвовать интересами своих акционеров. Все правительства мира будут бойкотировать компанию, если на ее самолетах появятся красные опознавательные знаки!