Андрей Кощиенко - Косплей Сергея Юркина (книга четвёртая). Трени-ян

• Название: Косплей Сергея Юркина (книга четвёртая). Трени-ян
• Автор: Андрей Кощиенко
• Жанр: Компьютерная литература
• Год: 2017

---

   (Нихонго норёку сикэн -- экзамен по определению уровня владения японским языком, проводимый среди лиц, для которых он не является родным. Первый уровень теста предполагает свободное владение языком. прим. автора.)

   - Ничего себе! - неподдельно изумляется учитель музыки и делает предположение, - Она жила в Японии?

   - Представьте себе - нет! - с явным удовольствием отвечает Катигава, - Сказала, что ни разу ни была за границей!

   - Как же это у неё так получилось? - сам себе, вслух, озадачено задаёт вопрос учитель музыки.

   - Мне тоже это интересно, - отзывается Катигава-сама.

   ( школа Кирин, подвальное помещение, склад)

   - Сонсен-ним, простите меня, я была невнимательна...

   Кладовщик неодобрительно смотрит на кланяющуюся девушку, которая притащила "сдавать" порванный ею барабан.

   - Даже не знаю, как это получилось...

   Кладовщик - пожилой кореец в неважном настроении, смотрит, поджав губы на то, что ему принесли, не торопясь принимать обратно испорченный инструмент. Я тоже смотрю на невезучий чангу. Судя по форме повреждения, похоже, на него просто сели сверху, перепутав с табуреткой. Вот он и лопнул...

   - Наверное, кожа сильно натянулась, - уверенно вешает лапшу на уши девушка, - воздух был слишком сухой, кожа высохла ещё и от натяжения - лопнула, сонсен-ним... Сонсен-ним, замените, пожалуйста... А то мне играть не на чем...

   Сухо?! Слишком сухо?! Да тут каждый день дождь идёт! Смоет скоро всё тут ко всем чертям!

   Между тем девушка смотрит на дедушку, взглядом, в котором присутствует одновременно и честность, и мольба. Пожалуй, мне никогда не повторить такой взгляд. Это надо быть женщиной, от рождения, чтобы уметь так смотреть.

   Кладовщик, не говоря ни слова, берёт сломанный чангу, нагибается, ставит его у себя за стойкой вниз, на пол, затем идёт вглубь склада и приносит новый барабан.

   - Последний целый, - говорит он, ставя его на стойку, - больше за новыми не приходите. Пока не починю всё, что вы сломали, - ничего не дам.

   - Ой, спасибо, сонсен-ним! Вы такой замечательный человек! Я вам так благодарна!

   Прижимая к себе барабан за его "узкую талию" пятясь задом и кланяясь, просительница, получив нужное, исчезает в дверном проёме лестницы. Тоже, чисто по-женски. Раз! И нету... Ничего нету! Остался только сломанный барабан... На память...

   - Ну, а ты чего? - недовольно спрашивает меня хозяин склада, переводя взгляд с опустевшего дверного проёма на меня, - Долго ещё выбирать будешь?

   Я припёрся сюда с целью взять себе в пользование гитару, раз уж так легли звёзды. Правда, не электро, а обычную, акустическую. Это по указанию учителя так. Сначала акустика, а потом - видно будет. Вот, юзаю уже третий предложенный мне образец местного столярного творчества. Все три - "гроб с музыкой и бубенцами".

   - Сонсен-ним, - по-деловому обращаюсь я к дедушке-хранителю, - у вас есть что-то получше этих дров, которые вы мне дали?

   - Зачем тебе? - недовольно гундосит в ответ дедушка, - Ты же только учишься... Испортишь...

   Фига се! Он что, спецом мне это "Г" - подсовывает? В целях сохранения хороших инструментов?

   - Я не собираюсь уродоваться, учась на этих... Этом... в общем, если у вас ничего больше нет, то я пойду и скажу учителю, что мне не на чем играть! Пусть школа покупает мне новый инструмент! Вот!

   Дедуля пристально смотрит на меня, потом недовольно цокает языком и осуждающе качает головой. Поджимает губы, разворачивается и, шаркая ногами по полу, уходит куда-то в недра своего склада. Минуты три его не видно, потом он возвращается, держа в руках тёмного цвета гитару.

   - Пробуй эту! - командует он, аккуратно кладя на стойку чуть слышно загудевший от удара об неё инструмент.

   - Совсем другое дело, сонсен-ним! - довольно говорю я, взяв гитару в руки и "попробовав", - Очень хороший звук! Где вы только такую нашли?

   - Не испорть, - напутствует меня кладовщик, не став распространяться про место обнаружения "качественного артефакта", - это не барабан. Не починишь.

   - Не волнуйтесь, сонсен-ним! - ободряю, его я и обещаю, - Верну, как новенькую!

   - Это старая гитара, - возражает мне он, - поэтому и говорю, - не испорть...

   (столовая, школа Кирин. ЮнМи разговаривает с женщиной на раздаче)

   - Ачжумони, - вежливо обращаюсь я к женщине, работающей на раздаче, - а у вас есть - европейская кухня?

   Ачжумони, похоже, от "внезапной неожиданности" вопроса на мгновение теряется.

   - У нас корейская кухня, - через секунду собравшись с мыслями, отвечает она.

   - Но Кирин ведь международная школа? - недоумеваю я, - Значит, тут должны учиться иностранцы. Разве для них вы не готовите специально?

   - Первый раз про такое слышу! - изумляется тётушка и добавляет, - Ничего мы специально не готовим!

   - Но почему?! - недоумеваю я.

   Неужели они едят корейскую еду, эти иностранные студенты? Которых, кстати да, я тут так и не видел.

   - Зачем отдельно готовить? - не понимает ачжумони, - Корейская кухня - это лучшая кухня в мире. Разве ты этого не знаешь? Откуда ты приехала, девочка, что требуешь европейскую еду? Из Европы?

   Я вздыхаю, вспомнив про корейский местечковый патриотизм. Что-то я расслабился. Можно было даже не спрашивать.

   - Так откуда ты приехала? - не отстаёт от меня тётушка.

   - Кореянка я, - ещё раз вздохнув, сознаюсь я, - ниоткуда я не приехала...

   - А что ты тогда тут привередничаешь? Смотри сколько тут настоящей корейской еды!

   Слышу за спиною смех. Оборачиваюсь.

   А-а, знакомые всё лица! Недалеко от меня, тоже стоя с подносами у раздачи, ЁСыль и две её подруги смеются явно по поводу моего общения с аджумой. Лица её подружек помню, видел, но, как звать - до сих пор не знаю. Да оно мне надо, это знать? Отворачиваюсь. Тётушка! С той стороны - ЁСыль, с этой - тётушка! Ну и обед у меня сегодня... Ещё к еде не притронулся, а уже - изжога...

   - Возьми кимбап, - продолжая со мной общаться, предлагает мне ачджума, видимо не заметив, как я оборачивался, - пибимпаб, чо-коги погым, чемпени, камди-ча...

   Тётушка, энергично тыкая издали рукой в называемое, перечисляет названия представленных на раздаче блюд.

   Камди-ча? Салат из полусырой картошки? Знаем, жовывали...

   - Твенжан, - щедро предлагает аджума...

Твенжан

   Без всякого энтузиазма смотрю на предлагаемое к поеданию. Твенжан - тёмно-коричневая, густо сделанная паста из сои. Вид у неё - ну совершенно не к столу! Да и на мой вкус, тоже... Не к столу.

   - Ачжумони, - обращаюсь я к женщине, - а у вас есть - рамён? Просто рамён? Без всяких соусов и приправ. Просто рамён. Можно немного добавить сливочного масла.

   - Да что же это такое?! - всплёскивает руками тётушка, - Ничем тебе не угодишь! Посмотри, сколько вкусной еды, а ты просишь голый рамён! Без всего! Что с тобой такое?

   - Диета у меня такая, тётушка, - в третий раз печально вздохнув, отвечаю я, - для очистки кожи. Нельзя ничего острого и пряного. А европейская пища вся такая... пресная... Поэтому, я её и спрашивала...

   - Вон оно, в чём дело! - поняв, кивает тётушка, - Так бы сразу и сказала! Погоди, я сейчас схожу, возьму на кухне рамён...

   Сердечно поблагодарив женщину, принёсшую мне с кухни тарелку макарон "без всего" я двигаю свой поднос дальше, подхватывая по дороге известные и "безопасные" для моего вкуса блюда. Беру компот, кусок курицы, ляпаю кусочек масла в макароны, беру булку с изюмом и иду со всем этим своим "бохатством" от раздаточной в зал, ища, куда сесть. Замечаю посреди зала свободный стол, рулю к нему, сажусь, занимаю. Начинаю размешивать в макаронах тающий кусочек жёлтого масла.

   - Это наш стол! - недовольно сообщают мне справа.

   Поднимаю голову - рядом, с подносами в руках, всё те же - ЁСыль с подругами.

   - На нём это где-то написано, сонбе? - вежливо интересуюсь я.

   ЁСыль нахмуривает брови.

   - Мы всегда тут сидим! - возражает в ответ она, как будто этот факт является неоспоримым основанием для сваливания меня в туман.

   - Стол общий, сонбе, - пожав плечами, отвечаю на это я, - я пришла первая, значит, теперь он мой.

   - Мы старше! - секунду подумав и не придумав ничего умнее, достаёт свой последний козырь ЁСыль.

   - Я уважаю старость, - киваю я и предлагаю, - пожалуйста, сонбе, присаживайтесь. Столик рассчитан на четверых, я одна, вас - трое. Всем места хватит!

   - Как ты сказала? - не веря своим ушам, переспрашивает одна из подружек ЁСыль, - Старость?

   - Не кажется ли тебе, что ты слишком наглая? - спрашивает у меня ЁСыль и решительно требует, качнув подносом, - А ну-ка, живо уступила нам место!

   - Ачджума будет сидеть на двух стульях? - вскинув брови, делано удивляюсь я, и уточняю, - У старушки такая большая задница?

   - Ах, ты... мелкая! - двигается в мою сторону ЁСыль, держа поднос в руках.