Николай Семёнов - Это было на рассвете

• Название: Это было на рассвете
• Автор: Николай Семёнов
• Издательство: Марийское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1980

Автор книги полковник запаса Н. С. Семенов в годы Великой Отечественной войны прошел трудную школу рядового танкиста. Начал воевать башенным стрелком, защищал Ленинград, сражался на легендарном Невском пятачке, освобождал столицу Украины г. Киев.

Н. С. Семенов известен читателям своей первой книгой «Юшут зовет», вышедшей в 1978 году в Марийском книжном издательстве. Книга получила широкий отклик читателей.

Документальная повесть «Это было на рассвете» насыщена боевыми эпизодами. На конкретных примерах показаны стойкость и мужество советских воинов. Н. С. Семенов с большой любовью пишет о своих однополчанах, земляках, с некоторыми из них ему пришлось вместе дойти до Берлина. Автор увековечил память многих своих погибших в боях за Отчизну товарищей.

В книге использованы архивные материалы Министерства Обороны СССР.

---

Видя, что Юсупов окружен тремя эсэсовцами, Крылов кинулся к нему на помощь. Двоих сразу прикончил выстрелами из пистолета, но третий, пытаясь помочь своему офицеру, успел прострочить разведчика.

Юсупов, упав на гитлеровского офицера, лежал на спине и стеклянными глазами смотрел на затянутое пороховой гарью и кирпичной пылью небо.

— Хенде хох, а то перебью до одного… — тихо прошептал он, и его голова свалилась на бок…

— Прощай, «Михаил Гаврилович»… Ты был храбрым воином, мы тебя не забудем, — сказал Крылов, неся на руках бездыханное тело Юсупова в укрытие.

Сержант Муллагалей Тунбагалиевич Юсупов в рукопашном бою уничтожил пятерых эсэсовцев. За этот бой он посмертно был удостоен ордена Отечественной войны первой степени.

Наша пехота, завладев плацдармам на северном берегу канала Ландвер, закрепилась на нем. Бой не стихал.

Через полчаса к каналу подъехали комбриг Юренков и начальник политотдела Жибрик. Полковник был явно не в настроении. Сразу вызвал к себе старшего лейтенанта Крылова. Тот начал было докладывать, но Юренков перебил его.

— Ты бы разведал мосты, чем водить в атаку пехоту.

В общем-то наш «батя» (так танкисты звали комбрига) разведчиков оберегал. Не допускал излишнего риска, а того, кто самовольничал, наказывал. Дальнейший разговор перебил прибежавший сержант Орел. Он, видя, что перед командиром бригады навытяжку стоит его командир, словно догадываясь о чем-то неладном, смахнул со лба пот и сразу начал докладывать:

— Товарищ полковник, найден уцелевший мост через канал, но он заминирован. Там пехота ведет с фашистами бой.

Теперь наш штурмовой отряд двинулся направо по набережной канала Ландвер. Впереди на максимальной скорости рвался вперед танк лейтенанта Ивана Соколова. Но это было не так-то просто. Слева — канал, а справа — дома. Улица усыпана разбитыми автомашинами, повозками, перевернутыми трамваями и вражескими трупами. Командир приказал механику-водителю:

— С разгону на большой скорости смять все, что мешает движению. Наводчику беспрерывно вести огонь с ходу из пулемета, а во время коротких остановок — из пушки.

— Справа в угловом доме — орудие! — закричали вдруг одновременно наводчик и заряжающий.

От бронебойного и трех осколочных снарядов не только вражеское орудие, но и развалилась половина дома. Тут сильно что-то тряхнуло танк. С тыла из развалин по нему ударил фаустник. Снаряд попал в моторное отделение, и машина загорелась. К счастью, экипаж почти не пострадал. Только от мелких броневых осколков с лица каждого сочилась кровь. Убедившись в там, что спасти машину не удастся, командир крикнул:

— Без паники! Снять пулеметы и покинуть танк!

Только выскочили из танка, как гитлеровцы ударили из автоматов.

— Ложись! — приказал командир, заметив, что из окон соседнего дома высунулись дула автоматов.

Хорошо, что рядом валялись какие-то кирпичные глыбы. Из-за них сразу ударил наш танковый пулемет. Несколько снарядов послали также и сзади идущие танки.

— За мной! — крикнул Соколов и стремглав побежал в полуразрушенный дом, откуда били автоматы и фаустники. В коридорах и комнатах валялись трупы фашистов.

— Товарищ лейтенант, у вас кровь, — заметил один из автоматчиков.

— Где?

— С вашей руки течет.

Лейтенант, не придавая значения слепому пулевому ранению руки, продолжал бой. Огнем двух пулеметов танкисты и автоматчики очистили дом от гитлеровцев.

Наступил вечер. До рейхстага оставалось не более двух километров. Для преодоления их надо было форсировать последний водный рубеж — канал Ландвер. А где переправа?

— Нет, ждать наведения моста не будем. Найдем исправный мост, — решительно проговорил подполковник Цыганов.

— Сергей Васильевич, кому поручим эту задачу? — обратился командир полка к начальнику штаба Краснянскому.

— Александр Прокофьевич! Хорошим специалистом по выполнению боевых задач ночью является майор Котляр. К тому же он владеет немецким языком, — последовал ответ.

Стоящий поодаль Котляр подошел к командиру полка. Он хотя и старался показать себя бодрым, но усталость была явно заметна. Низкий ростом, он, казалось, стал еще меньше. За все дни штурма немало досталось и ему. Осуществляя оперативную работу штаба полка, ему приходилось днем и ночью под огнем врага поддерживать связь между танками и стрелковыми подразделениями, частями.

— Товарищ подполковник, задача будет выполнена, — четко сказал майор Котляр.

Стемнело. Однако улицы разрушенного Берлина то и дело часто освещались ракетами.

— Надо ехать тихо, — предупредил Котляр лейтенанта Тихомирова.

Танк медленно двигался вдоль канала. На нем наготове сидели автоматчики старшего сержанта Петра Григорьева. Приблизились к первому мосту. Неожиданно из-за угла, размахивая белым платком, выбежала седая женщина и остановилась впереди танка.

— Вас ист дас? — крикнул выглянувший из люка майор.

Женщина сообщила, что перед вечером несколько гитлеровских солдат копались на мосту, забирались под него — должно быть, минировали. А следующий мост подошедшие наши части не дали заминировать.

Проверить достоверность показаний времени не было. Вскоре танк Тихомирова догнал бронетранспортер. Там были майор Урсов, лейтенант Крылов и несколько разведчиков.

Наконец на левой стороне канала показался мост. Искать занимающего тут оборону комбата стрелкового полка долго не пришлось.

— Далеко направились? — обратился молодой со звенящим голосом майор.

— Что с мостом? Почему не овладеваете? — задал встречный вопрос Котляр.

— Мост не заминирован. Пытались, но у них не вышло. Близко же к нему не подпускают. Свирепствуют минометы, фаустники да и стрелки. Требуется ваша помощь, товарищи танкисты.

Несколько минут три майора стояли молча.

— Надо ослепить противника, — предложил Котляр.

— Я тоже так думаю, — согласился Урсов.

— Дымовые шашки имеются, — догадавшись, доложил лейтенант Тихомиров.

Внезапно мост заволокло густым серым дымом. Видя это, фашисты лихорадочно наугад застрочили по мосту. От дополнительных шашек дым стал еще гуще. Доложив комбригу «Атакую мост!» и сообщив координаты, своего танка, Котляр ринулся вперед. За ним, строча из крупнокалиберных пулеметов и автоматов, устремились бронетранспортер и стрелковые подразделения. Через несколько минут мост остался позади и наши стремительно ворвались на Бель-Алиянс-плац. На мосту осталось несколько наших воинов. Все-таки один фаустпатрон попал в маску пушки нашего танка.

Котляр только успел радировать комбригу, что находится на Бель-Алиянс-плаце, как из окон ближайшего дома полетели по танку фаустпатроны и гранаты. Однако автоматчики под командованием Котляра быстро усмирили их. Вскоре подошли и танки бригады.

С рассветом следующего дня танковая рота старшего лейтенанта Шкуро в составе штурмового отряда успешно продвигалась вперед. На улице стоял грохот от рвущихся снарядов и мин, падающих стен зданий.

Танкодесантники, саперы и пехотинцы выживали из домов, подвалов фаустников. Ярость гитлеровцев нарастала. Если в пригороде Берлина они перемещались с этажа на этаж, то теперь, не обращая внимание на наш огонь, сидели на одном месте и сражались с остервенением. От столь плотного огня фаустников стали выходить из строя наши танки. В разгаре боя прибегает ко мне связной от командира полка сержант Сумароков:

— Товарищ лейтенант, подполковник приказал уточнить и доложить положение роты Шкуро, так как связь с ней прервана.

Мы с сержантом Петром Григорьевым что есть духу побежали к танкам. Улица простреливалась насквозь. Пробираемся по дворам, узким проходам. Вот стоит подбитый танк № 632 младшего лейтенанта Александра Ковтуна. В нем никого нет. Поодаль видим сгоревшие танки лейтенанта Ивана Иваненко и младшего лейтенанта Павла Борзых. Метрах в ста впереди дымила машина Григория Шкуро, но она продолжала двигаться вперед. Сделав еще три выстрела, остановилась — попал еще один фаустпатрон. Из люка горящей машины показалась голова старшего лейтенанта Шкуро, но сразу же исчезла. Мы не видели, чтобы кто-нибудь из экипажа выскочил из танка.

Фашисты не дают нам приблизиться к танку Шкуро, бьют из автоматов, фаустпатронами. Мы быстро кинулись в широкое, разбитое окно. Похоже, что здесь был магазин. Перепрыгнув через трупы фашистов, очутились во дворе. Но он тоже простреливался вдоль и поперек. Только успели кинуться в подвал, как угодили в кучу тлеющей макулатуры. Заметив сквозь дым проблеск света в конце подвала, выскочили на лестничную площадку.

— Во дворе — немцы. Как теперь будем пробираться, товарищ лейтенант? — спрашивает Григорьев.

— Тихо. В доме — тоже они. Слышь, на лестнице торопливо стучат сапоги? — настораживаю я его.