Юлия Токарева - Со скоростью мечты (иллюстрированный сборник короткой прозы и поэзии)

• Название: Со скоростью мечты (иллюстрированный сборник короткой прозы и поэзии)
• Автор: Юлия Токарева
• Жанр: Короткие истории

Книга о смерти, книга о жизни, книга о тайнах и о том, как легко сквозь текст могут просматриваться самые странные и сокровенные мысли и их отражения. Каждый рассказ и каждое стихотворение в ней – маленькая история о выборе пути и его последствиях.

---

Несмотря на намерение разговорить его, отвлекать Артура по пути я не решилась, и вскоре он привел меня в совершенно пустую комнату. Сквозь высокие окна лился лунный свет, разбиваясь центральным витражным стеклом на множество ручейков, отличающихся легкими оттенками цвета. Артур задумчиво уставился на голую стену, выражение его лица постоянно менялось, как будто он сомневался в чем-то, спорил сам с собой, что-то решал. Может быть, вспоминал, как открыть какой-то тайник? Как там в сказках? Нажми на кирпичик, скажи сезам, попрыгай на одной ноге, и дверка откроется? Пауза затянулась. Артур думал, а время упорно брело сквозь ночь, приближаясь к двум часам. Да скорее уже свершится чудо, и долгожданная ткань упадет на меня с небес. От досады я пнула мыском кроссовка ближайший кирпичик.

Сундук действительно появился, подняв целую пыльную бурю вокруг себя. Минуты две я кашляла и чихала, а когда, наконец, смогла открыть глаза, обнаружила лицо Артура удивительно близко. Сантиметрах примерно в двадцати. Разум послушно вспомнил страничку про маньяка из путеводителя.

– Ой… – пискнула я, ожидая скорой расправы.

– Как тебя зовут? – его взгляд пронизывал меня копьями и просвечивал душу насквозь, а голос звенел разбитым стеклом.

– Эл..леонор, – с трудом выдавила я. Вот теперь я его боялась. Сильно. Он ходил кругами по комнате (ходил, а не парил, как раньше!), постепенно увеличивая темп и постоянно повторяя мое имя на все лады. Может быть, он сошел с ума? Или я… чокнутый призрак. От этой мысли нечеловечески захотелось засмеяться, но губы не слушались, и из горла вырвался только какой-то невнятный всхлип. Когда мне стало казаться, что я стою в этой комнате целую вечность, а его бег никогда не прекратится, Артур остановился, недоверчиво посмотрел на меня и сделал несколько очень медленных шагов в мою сторону.

– Элеонор, что, по-твоему, лежит в этом сундуке? – вкрадчиво поинтересовался Артур, замирая в напряженном ожидании моего ответа. Я молча смотрела на большой деревянный ящик, окованный по углам металлом. Ноги болели, копчик, который я отсидела на холодном каменном полу, тоже ныл. Интересно, это сон такой? Если да, то он мне не слишком нравился: я предпочла бы зеленую травку луга или бирюзовое морское полотно, красавца-мужчину, так и быть, оставляйте. Может быть, я надышалась испарений какой-нибудь серо-буро-малиновой плесени, щедро цветущей здесь с момента основания замка? Или я действительно общаюсь с явно сумасшедшим привидением? Какие, к чертям, угадайки? Я ему что, экстрасенс?

Судя по напряженному виду, Артур продолжал ждать мой ответ.

– Мое приданое, – брякнула я первую пришедшую в голову мысль, – мое свадебное платье и три простыни и посуда, купленные тобой же за пару недель до свадьбы, потому что своего у меня не было никог… – я испуганно осеклась, не совсем отдавая себе отчет в причине и, главное, смысле собственных слов.

Артур закрыл глаза и медленно сел на пол.

– Артур? Что здесь происходит? – я требовала объяснений. Когда я устаю или волнуюсь, то всегда начинаю капризничать, а сегодня я устала и наволновалась до смерти, если только можно думать о смерти в присутствии призрака…

К горлу подпирал истерический смех. Хозяин замка молчал.

– Артур! Ты действительно убил свою жену? – не знаю, почему мне так уперся именно этот факт его биографии.

– Да, – шепотом ответил он. – Я тебя убил.

Чудесно. Психически нестабильный призрак-убийца. Он убил… ЧТО??!! КОГО??!! Я молча откинула крышку сундука, выпустив на волю веселый рой беззаботных пылинок. На дне ящика действительно лежало платье, при ближайшем рассмотрении оказавшееся целым и лишь слегка припорошенным многовековой пылью. Отстирать его было бы гораздо проще, чем перешивать свое, а внешне размер казался приблизительно подходящим. О, небо! О чем я только думаю – посреди всего этого хаоса перебираю в голове сценарий стирки… ладно, в любом случае, одну проблему решили, осталась вторая, даже более важная и серьезная. Я обернулась на Артура. Он все еще сидел на полу, тщательно отслеживая каждое мое движение, даже самое мимолетное.

Закрыв лицо ладонями, я спокойно вдыхала и выдыхала сырой затхлый воздух, медленно досчитала до тринадцати, и, ущипнув себя за руку, вновь открыла глаза. Артур никуда не делся. Платье тоже.

– Знаешь, сейчас упасть в обморок было бы очень кстати, – тихо сказала я. – А потом открыть глаза в теплой постели, сменить обстановку, так сказать. Но, видимо, мне это не светит. – В одном я оказалась неправа: хоть мое сознание и осталось при мне, колени наотрез отказались меня держать, и я вновь оказалась на грязном ледяном полу. Виски раздирала боль. Казалось, в голову забивают раскаленные гвозди, самый короткий взгляд на Артура вызывал тошноту и алые вспышки перед глазами. Из глаз хлынули слезы. Из коротких ударов боль превратилась в нескончаемый поток огня, заливающий разум и, почему-то, живот. Холодный пол под щекой… распластаться… холодное… …

– Прости… прости, – доносился далекий шепот. – Все будет хорошо, я не уйду, никуда не уйду, никогда больше, только если прогонишь, тише, тише….

Крик, сорванное горло, боль, жалкий хрип, его лицо, перекошенное, белое, новые шторы развеваются на ветру, как глупо! Страх, боль, холодная, острая, резкая, разрывающая, накрывающая, уносящая…

– Тише… тише… только не кричи, умоляю, не кричи!… только не снова… нет… нет…

Бирюзовые, как прекрасное море под окнами, шторы, обшитые золотой лентой, никак не хотят держаться на старом карнизе. Нужно будет поменять, обязательно скажу кому-нибудь из ребят. Девочек утруждать не хочется, у служанок всегда много работы – содержать в чистоте такой огромный дом!

– Лучше кричи. Нет… не надо такой тишины, нет… дыши, живи, посмотри на меня, ну же, посмотри…

Платье туго затянуто, сложно дышать, волосы заплетены до боли, но все ерунда, когда так бережно обнимают, придерживают за локоть, на руках вносят в новый для меня дом такие любимые руки… конечно же, мы обязательно будем счастливы!

– Ну пожалуйста… пожалуйста… хоть один вдох…

Ветер сносит волосы с лица, быстрый конь послушно несется вперед, смех вырывается из груди, как чудесно, как невозможно прекрасно!

– Подожди меня!

– Догоняй!

– Если догоню, навсегда останешься со мной!

Натянуть поводья, нарочно притормозить, не в силах противиться сладкой угрозе.

– Уговорил.

Вдох. Непривычный, дрожащий, хриплый. Мир постепенно останавливал бесконечную карусель и оформился в четкое изображение.

– Артур…– тихо и жалко прозвучал сорванный голос. Артур промолчал, лишь обнял меня покрепче, я осторожно прикоснулась к его влажной щеке. – Никогда не видела твоих слез.

– И не увидишь, если, конечно, снова не умрешь, – он быстро вытер лицо платком. – Прости.

– Простила, – с трудом выговорила я, уткнувшись в его плечо. Я бы сделала всё, чтобы отменить его боль. Мысли тяжелели, сильно клонило в сон. – Я подремлю немного? Ты не уйдешь?

– Нет… спи.

***

Свет расплавленным золотом упорно течет сквозь сомкнутые веки, и я просыпаюсь, не в силах больше сопротивляться, глубоко вдыхаю свежий весенний воздух, пропитанный солоноватым запахом шепчущего под окнами моря, и решительно открываю глаза. Элле с усердием тащит мимо меня тяжелый стул, с ее хрупких плеч свисает и тянется шлейфом легкая бирюзовая ткань. В голове быстро проносятся обрывки давешнего кошмара. Я протягиваю руку, преграждая ей путь и обнимая.

– Оставь, пусть этим займется кто-то другой, – прошу, скидывая злополучные шторы с ее плеча. Глаза бы мои их не видели… – в конце концов, кто тут хозяин, и зачем нам столько прислуги? – нарочито возмущаюсь, скрывая тревогу, а она лишь смеется в ответ и садится на край постели. Теперь все будет хорошо. Я уж постараюсь.

ОКНО

Бирюзовые полосы шторы нежно колышет ветер,

Боли, сильнее этой, ты не найдешь на свете,

Резко оборванный вопль, кровью из сердца – слеза,

Ты никогда не забудешь испуганные глаза.

Помнишь, как ты был счастлив, ведя ее к алтарю?

Как каждый день на балконе встречали вдвоем зарю?

Радость длилась недолго – всего лишь короткий год.

Если б ты знал, как быстро, как глупо она умрет!

Ты бы берег ее больше, к окну бы не подпустил?

Думаешь, это возможно? Тебе бы хватило сил?

Без устали рыщешь по замку, зовешь, ожидая ответ,

Жизнь твоя превратилась в отравленный скорбью бред.

Память тебе изменяет, безумно твое лицо,

Сердце с усилием бьется, придавленное свинцом.

Ты опускаешься на пол и крутишь на руку шарф,

Порваны, рядом лежат струны любимых арф,

Петь они больше не будут – в замке обет тишины.

Музыкой смерть не отменишь. Слова тебе не нужны.

Тихо заснув однажды, тело твое умрет.