Майя Илиш - Комната кукол

• Название: Комната кукол
• Автор: Майя Илиш
• Жанр: Мистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-617-12-2678-4

У нее, сироты из приюта, не было ничего… Только медальон на цепочке, тайна прошлого, которую за четырнадцать лет девочка так и не отважилась открыть. Ведь там была надежда… А оказалось — щепотка серебристой пыли. Мгновение — и Флоранс проснулась… Сотни кукол в доме Молинье, в комнате, куда не заглядывал посторонний глаз, показали ей свое истинное обличье. Флоранс узнала, кто она: фея, хранительница бездомных душ. И поняла, что тот единственный, кто мог бы стать ее спасителем и другом, — потомственный охотник на таких, как она…

---

Я повернулась к Руфусу и Вайолет — хотя бы для того, чтобы не смотреть в эти мертвые стеклянные глаза, но я все равно чувствовала их взгляды.

— Куда… куда мне убрать простыню? — спросила я, сглотнув ком в горле. — Остальную мебель тоже открывать?

Страх сменился чувством, будто меня предали. Почему Руфус взял из приюта именно меня, единственную девочку, которая не любит кукол? Он это намеренно сделал, верно?

— Можешь потом отнести покрывала в прачечную, — ответила Вайолет, не глядя на меня.

Она осматривала кукол, одну за другой, в точности как Руфус вчера разглядывал девочек в приюте.

— Да, эти простыни тут больше не понадобятся, — добавила она.

— Но вначале, — вмешался Руфус, — мы объясним, в чем же будет состоять твоя задача. Перед тобой коллекция нашей тетушки — или, по крайней мере, небольшая часть этой коллекции. Мисс Лаванда, так ее звали, половину жизни собирала куклы, и ее коллекции нет равных. Даже знаменитая коллекция кукол королевы Виктории не сравнится с этой. Возможно, тебе известно, что в королевской коллекции хранятся и немецкие деревянные куклы, в то время как все куклы мисс Лаванды — из фарфора. Они очень дорогие. И очень хрупкие. — Он принялся расхаживать по комнате, но ни к чему не прикасался, пряча руки за спину. — Тебе нужно будет работать с этими куклами. Как ты, должно быть, уже догадалась, все они находятся в этой комнате, расставлены на мебели и на полках шкафов. Каталога у нас нет, но мы подозреваем, что тут около двухсот кукол, и ни одна не похожа на другую.

— Но я… — пробормотала я. — Я не люблю куклы…

— Я знаю, — невозмутимо ответил Руфус. Его улыбка в отблесках свеч смотрелась не менее жутко, чем сами куклы. — Именно поэтому ты здесь. Мы искали девочку, которой и в голову не придет играть с куклами мисс Лаванды. Это коллекционные экземпляры, а не игрушки. С ними нужно обращаться очень осторожно. Давай-ка возьми одну из них.

Я помедлила. На самом деле мне не хотелось к ним прикасаться. В конце концов я выбрала куклу, сидевшую на комоде слева, — так мне хотя бы не пришлось притрагиваться к остальным. На ней было темно-синее платье с клетчатым передником, похожее на форму в моем сиротском приюте, но рыжие кудрявые локоны ниспадали на плечи, никаких кос. Длиной она была с мое предплечье и оказалась куда тяжелее, чем я думала. Если ее тело сделано из полого фарфора, то почему она такая тяжелая? Куклы, к которым я привыкла, были только тряпичными. А этих французских кукол — впрочем, я не знала, действительно ли их сделали во Франции, а может, в Германии, а может, где-то еще — я видела только в витринах магазинов, мимо которых, случалось, проходила на прогулке. Иногда на Рождество в газетах печатали изображения подобных кукол. Я взяла куклу одной рукой за шею, как мертвую курицу. Не зная, что с ней делать, я неуверенно протянула ее Руфусу, но тот покачал головой.

— Мне она не нужна. Ты создашь каталог, в котором опишешь каждую куклу. Твоя директриса сказала мне, что все воспитанницы ее приюта ходят в школу, значит, ты умеешь писать. У всех девочек похожий почерк, чистый и разборчивый, поэтому я не беспокоюсь. Главное, не делай ошибок. Тебе нужно будет осмотреть и обмерять каждую куклу, выявить ее отличия и записать их, указав также цвет волос и глаз. Если с костюмом куклы возникнут какие-то проблемы, ты их решишь. Я слышал, что в приюте вы шили и вышивали, зарабатывая этим себе на пропитание.

Я кивнула. Держать куклу в вытянутой руке было трудно, поэтому я сменила руку, но прижимать ее к себе мне не хотелось — и уж тем более я не стала бы укачивать ее, как младенца. Нечего ей делать рядом с моим сердцем.

— Если вы дадите мне письменные принадлежности, я могу сразу приступить к работе.

Чем быстрее я справлюсь с этой задачей, тем лучше!

— Не торопись, — покачал головой Руфус. — Ты должна помнить еще вот о чем. Чтобы не возникло каких-то недоразумений и ты по рассеянности не перепутала кукол, каждый день ты будешь работать только с одной куклой. Если подойти к делу со всем тщанием, ты справишься где-то за час. Я включаю сюда время и на возможную штопку одежды. Описание должно быть предельно точным. Мы хотим иметь возможность по твоему каталогу сразу же опознать каждую из кукол мисс Лаванды.

Теперь, когда я поняла, о чем идет речь, мне показалось странным, что Молинье делали из всего этого такую тайну. Я еще могла представить, зачем держать окна закрытыми. Может быть, куклам был вреден солнечный свет, их наряды казались очень дорогими и нельзя, чтобы они выгорели на солнце. Но почему никому нельзя об этом рассказывать? В конце концов, такой коллекцией можно гордиться. Или Молинье боялись, что их ограбят?

— А еще имена, — проворковала Вайолет. — Ты должна будешь назвать каждую из кукол, это тоже входит в твою задачу.

С этим уж точно не будет проблем. Я прочла достаточно романов, чтобы знать удивительные и очень романтичные имена. Живым людям такие не подходят, они прозвучат странно и как-то не по-христиански, но разница между героиней романа и куклой не так уж велика: обе обычно ограничиваются тем, что улыбаются и их можно раздеть, когда вздумается. К тому же так я могла отомстить господам за мое новое имя и за историю с посудомойкой.

— А если заметишь что-то еще, что-то странное или необычное, сразу же сообщи нам. Мы не хотим рисковать, что какая-то кукла пойдет трещинами и сломается. Итак, помни, главное — это тщательность, осторожность и внимательность. И молчание, конечно. Ты поняла?

Я кивнула. Но, честно говоря, ничего я не поняла. Да, ясно, они хотят сделать каталог своей коллекции, вернее, коллекции своей тети. Но зачем для этого ехать в Лондон и забирать меня из приюта? Едва ли сироты славились своим талантом к каталогизации, от нас не ждали, что мы станем хорошими секретарями или архивариусами, или как еще можно назвать мою должность в этом доме. Сироты славятся только тем, что никто по ним не заплачет. Никто их не хватится. Никто не станет их искать. Помня это, мне трудно было кивнуть. Но что я должна была сказать? Я уже знала, что не получу ответы на свои вопросы.

— Мне приступать к работе прямо сейчас?

Я хотела, чтобы этот час с куклами остался позади. Хотела выбраться из этой комнаты поскорее. Мне показалось, что тут холоднее, чем в остальном доме. Может, так и было, в конце концов, этой комнатой не пользовались и камин тут уже давно не топили. Неужели старая мисс Лаванда со служанкой накрыли все тут простынями? Или это случилось уже после ее смерти? Если так, то кто этим занимался? Мне бы хотелось выяснить это, чтобы я знала, кого благодарить. Постепенно каталогизировать кукол, пока остальные скрыты простынями, явно приятнее, чем проделывать это под пристальным взором двухсот пар стеклянных глаз. В сущности, я даже радовалась, что никогда не любила кукол. Увиденное разрушило бы эту любовь навсегда.

— Не торопись. Мы достаточно долго тебя искали, никакой особой спешки тут не требуется. Путь был дальним, прошлой ночью ты смогла только немного подремать в трясущемся экипаже. Тебе нужно отдохнуть. Осмотри Холлихок, почитай в библиотеке, поспи. Да и мы хотим отдохнуть от этой поездки. И от тебя.

До последней фразы слова Руфуса звучали очень доброжелательно, но теперь это впечатление развеялось. Я все еще не могла понять, нравится мне Руфус или нет. Милым человеком его точно не назовешь. Но его резкость и прямота впечатляли: благодаря своему статусу он мог говорить, что думает, и не унижаться до лести. Власть, вот в чем было дело. Руфуса окружала аура власти, хоть он и не был аристократом и унаследовал это имение только потому, что у его тетушки не было других родственников. Мне не казалось, что при ее жизни они поддерживали отношения или что Руфус и Вайолет вели себя как заботливые племянники. Мисс Лаванда не любила людей. Может, именно поэтому она и собирала кукол. Одного взгляда на эти безжизненные лица хватало, чтобы отказаться от общения еще на целый год.

— Это значит, что я могу идти куда хочу? — От радости я чуть не выронила куклу и поспешно усадила ее обратно на край комода. Пусть еще немного потерпит без меня. Торопиться-то некуда.

— В рамках разумного, — ответила Вайолет. — Мы не хотим, чтобы ты покидала территорию Холлихока, ни сейчас, ни позже. До ближайшей деревни отсюда далеко, и там нет ничего, что тебя заинтересовало бы. Да и жители ее — не из тех людей, с которыми тебе надлежит общаться.

В такой вежливой форме они пытались передать следующую мысль: «Ты наша пленница, и если когда-нибудь и покинешь Холлихок, то только ногами вперед. А если попытаешься сбежать, по какой бы то ни было причине, то мы тебя найдем. Но мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось».

Эти слова прозвучали как угроза, но в приюте мне тоже не разрешалось уходить далеко, а тут пределы допустимого были куда шире. Ей меня не запугать. Если уж мне вздумается сбежать, то я исчезну бесследно, что бы там ни говорила Вайолет. Наверное, это у меня в крови. Мои родители хотели пропасть без следа — и это у них получилось. От них не осталось ничего, кроме младенца на пороге и медальона, который не открывался.