Брэм Стокер - Логово белого червя

• Название: Логово белого червя
• Автор: Брэм Стокер
• Издательство: Риполл-классик
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7905-0809-Х

Знаменитый роман Брэма Стокера “Логово Белого Червя” полон сумрачных тайн и леденящего кровь ужаса. В самом сердце “старой доброй Англии” оживают древние легенды о страшном чудовище — кровожадном белом драконе. Люди подозревают, что за истекшие тысячелетия дракон научился мимикрировать и вполне способен прикинуться очаровательной дамой в белом…

В повести Дж. Шеридан Ле Фану Кармилла, купив роскошный замок в Штирии (Австрия), приезжая семья англичан, намеревалась вести тихую, уединенную жизнь. Но исполнению их желаний мешает встреча с загадочной графиней Карнштейн, молодой красавицей, с появлением которой дочь хозяина замка настигает неизвестная болезнь.

---

Юная леди, вновь надев маску, принялась вместе с моей подопечной уговаривать меня вернуться в парк, где вскоре ожидалось продолжение концерта. Мы вышли наружу и стали прогуливаться по террасе под окнами замка. Милларка уже совершенно освоилась в нашем обществе и развлекала нас весьма образными описаниями и историями из жизни многих выдающихся людей, которых мы видели на террасе. С каждой минутой она нравилась мне все больше и больше. Все эти анекдоты и сплетни, будучи отнюдь не злорадными, оказались весьма забавными для меня, давно уже не бывавшего в большом мире. И мне подумалось о том, как она оживит наши порой весьма скучные домашние вечера.

Бал закончился, лишь когда утреннее солнце почти показалось над горизонтом. Великому князю захотелось танцевать до утра, поэтому собравшиеся здесь гости не смогли уйти раньше или думать о постели.

Мы пробирались через толпу гостей в одном из салонов, когда моя подопечная спросила о том, куда подевалась Милларка. Я думал, что она идет рядом с ней, а она — что рядом со мной. Но факт оставался фактом. Мы ее потеряли.

Все мои попытки отыскать ее оказались напрасными. Я опасался, что, на мгновение потеряв нас в толпе, она перепутала нас с другими людьми; а потом пошла следом за ними и потерялась где-то в обширном парке возле замка.

Теперь я с полной силой осознал, как все-таки глупо было брать на себя ответственность за юную леди, про которую я не знал ничего, кроме имени. К тому же, скованный обещакием молчать из-за совершенно таинственных для меня причин, я не мог даже направить ее поиски, сказав, что пропавшая юная леди была дочерью графини, уехавшей несколько часов назад.

Прошло утро, и уже около полудня я отказался от дальнейших поисков. И лишь на следующий день, около двух часов пополудни, мы получили известие о пропавшей девушке.

В дверь моей племянницы постучал слуга и сказал, что к нему обратилась некая юная леди, на вид в совершенном отчаянии, и спросила, где она может отыскать дочь генерала барона Шпильсдорфа, на чье попечение ее оставила мать.

Если не считать это мелкой неточности, то не оставалось сомнений, что пропавшая объявилась. Так оно и оказалось. О небо! Уж лучше бы она потерялась навсегда!

Милларка поведала моей племяннице историю о том, почему она так долго не могла нас отыскать. По ее словам, уже поздно ночью она вошла в одну из спален замка, пребывая в полном отчаянии из-за того, что потеряла нас, и крепко заснула, но сон этот, несмотря на свою длительность, так и не смог в достаточной мере восстановить ее силы после усталости на балу.

В тот день Милларка стала жить у нас. А я был более чем счастлив, потому что моя дорогая девочка обрела очаровательную компаньонку.

Глава 13. Дровосек

— Однако вскоре у Милларки обнаружились и кое-какие недостатки, — продолжил генерал. — Во-первых, она жаловалась на чрезвычайную слабость — последствие недавней болезни — и не выходила из своей комнаты раньше полудня. Во-вторых, — и выяснилось это совершенно случайно, — хотя она всегда запирала дверь изнутри и никогда не вынимала ключ из замка, пока не вызывала горничную помочь ей с туалетом, — она, несомненно, иногда исчезала из своей комнаты на рассвете, а несколько раз даже позднее — но до того, как давала понять, что проснулась. Из окон замка неоднократно видели, как она идет через рощу куда-то на восток в серой предрассветной дымке, и выглядела она при этом словно человек, впавший в какой-то транс. Это убедило меня, что она ходит во сне, но эта гипотеза не объясняла другую загадку: как она ухитрялась исчезать из комнаты, оставляя дверь запертой изнутри? И как покидала дом, не отпирая дверь или окно?

Пока я терялся в догадках, появился повод для более серьезной тревоги.

Мое дорогое дитя начало терять красоту и здоровье, причем столь загадочным и даже ужасным образом, что я смертельно испугался.

Сперва ей стали сниться страшные сны. Затем казаться, что некий призрак, иногда похожий на Милларку, а иногда принимающий облик какого-то животного, бродит возле ее кровати. Потом появились ощущения. Одно, даже немного приятное, но весьма странное, напоминало поток ледяной воды, струящийся по ее груди. Позднее ей стало казаться, что ее шею чуть ниже горла пронзают две большие иглы, причиняя очень резкую боль. Несколько ночей спустя возникло нарастающее ощущение удушья, после чего она потеряла сознание.

Я четко слышала каждое произносимое старым генералом слово, потому что к тому времени мы ехали по невысокой траве, которой заросла дорога, ведущая к заброшенной деревне с домами без крыш.

Можете представить, как странно я себя чувствовала, слушая столь точное описание симптомов своей болезни, но развившейся, однако, у бедной девушки, которая, если бы не последовавшая за этими симптомами катастрофа, сейчас гостила бы в замке моего отца. Можете также представить, что я испытывала, выслушивая детальное описание привычек и загадочных особенностей Милларки — точно таких же, как и у нашей прелестной гостьи Кармиллы!

В лесу открылась просека, и мы неожиданно оказались среди дымоходов и покосившихся стен заброшенной деревни, над которыми возвышались башни и бастионы опустевшего замка, окруженного огромными деревьями.

Слегка напуганная этим зрелищем, я вышла из коляски, и мы молча, ибо у каждого имелась обильная пища для размышлений, стали подниматься по склону и вскоре очутились среди просторных помещений, винтовых лестниц и темных коридоров замка.

— И все это некогда было величественной резиденцией Карнштейнов! — воскликнул наконец старый генерал, глядя из большого окна на деревню, окруженную широкой и непрерывной полосой леса. — То была плохая семья, и здесь писались ее запятнанные кровью анналы. И я с трудом выношу мысль, что даже после смерти они продолжают терзать человечество своей отвратительной кровавой похотью. А вот там, внизу, и стоит часовня Карнштейнов.

Он указал на полускрытые листвой серые стены готического здания чуть ниже по склону.

— Я слышу топор дровосека, — добавил он, — Он работает где-то среди деревьев вокруг часовни. Как знать, вдруг он сможет указать мне могилу Миркаллы, графини Карнштейн. Эти деревенские жители хранят местные традиции великих семей, чьи истории забываются персонами богатыми и титулованными, едва эти семьи перестают существоать.

— У нас дома есть портрет Миркаллы, графини Карнштейн. Не хотите на него взглянуть? — спросил отец.

— Еще успеется, дорогой друг, — ответил генерал — Я же полагаю, что видел оригинал. И к вам я поехал раньше, чем я сперва намеревался, как раз потому, что захотел осмотреть часовню, к которой мы сейчас приближаемся.

— Как?! Увидеть графиню Миркаллу? — изумился отец. — Но она же мертва уже более ста лет!

— Как мне сказали, не настолько уж она и мертва, как вы полагаете, — возразил генерал.

— Признаюсь, генерал, вы меня совершенно озадачили, — сказал отец, быстро взглянув на него, как мне показалось, вновь с уже замеченным мной прежде подозрением. Однако, хотя иногда в поведении старого генерала и проявлялись гнев и нетерпение, они отнюдь не походили на каприз.

— В те несколько лет, что остались мне на этой земле, — сказал он, когда мы проходили под массивной аркой готической церкви, — мною движет лишь один интерес, одно желание — обрушить на нее возмездие, которое, слава Всевышнему, все еще может быть произведено рукой смертного.

— О каком возмездии вы говорите? — спросил отец, чье изумление все нарастало.

— Я говорю о том, что надо обезглавить это чудовище! — яростно воскликнул генерал, топая. Звук скорбным эхом заметался под куполом строения, а рука старого солдата со стиснутыми в кулак пальцами воинственно взметнулась, точно сжимая рукоятку топора.

— Что? — воскликнул отец, еще более пораженный.

— Снести ей голову.

— Отрубить ей голову?!

— Да. Топором, лопатой или чем угодно, лишь бы перерубить ее алчное горло. Вы лучше послушайте, — ответил генерал, сотрясаясь от ярости. Торопливо пройдя вперед, он сказал:

— Эта балка сойдет за скамью. Ваша дражайшая девочка устала, пусть она посидит, а я несколькими предложениями завершу свой рассказ.

Квадратная балка на поросшем травой полу часовни стала скамьей, на которой я облегченно расположилась, а генерал тем временем подозвал дрвосека, что рубил нависающие над древними стенами сучья, и вскоре пожилой мужчина с топором в руке стоял перед нами.

Он ничего не смог нам сказать о старинных надгробиях, но, по его словам, некий старый лесник, временно живущий в доме священника в двух милях отсюда, может указать на любую из могил семьи Карнштейнов, и за небольшую плату он согласился привести лесника к нам, пообещав, если мы одолжим ему одну из наших лошадей, обернуться всего за полчаса.