Теодор Моммзен - История римских императоров

• Название: История римских императоров
• Автор: Теодор Моммзен
• Издательство: Ювента
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5-87399-138-3

---

Варварство распространялось: свидетельством тому могут служить главным образом законодательные акты, которые в юридическом отношении уже изначально были грудой развалин, ведь теперь все делалось по указке Востока. Юридические источники дошли до нас в более полном виде, чем исторические, на Востоке мы видим новый расцвет в этих областях. Конечно, это осенние цветы, но и среди ремонтантов есть розы. Все это связано с Константином. И все же он использовал Константинополь в качестве резиденции, за вычетом времени на его строительство, всего семь лет.468Этого хватило, чтобы наложить определенный отпечаток на жизнь города и его будущее.

Если же мы перейдем к религии,469 то созданное им в этой области имеет большое значение. Великим государственным деянием это не было, да и он не был гением, каковое определение хотел бы за ним закрепить Буркхардт. Стал ли сам Константин христианином470 или нет, безразлично; его личные убеждения не столь важны. Константин начал с того [MH. III136], на чем остановился Диоклетиан, — с терпимости, и добрые две трети времени своего правления он опирался на нее. Это явственно показывают его монеты471, к сожалению, на них нет даты, но у нас есть монеты цезарей, восполняющие этот недостаток. Крисп стал цезарем в 317 г., в 326 г. он был казнен, Константин II стал цезарем в 323 г. Надписи на монетах Криспа явно свидетельствуют о язычестве, в качестве легенд на них стоят Soli invicto (конечно, Митре) и посвящение Юпитеру. На монетах Константина II нет этих языческих надписей, т. е. переход от язычества к христианству произошел около 322 г.

Затем в Юстинианском кодексе мы встречаем примечательное распоряжение об освящении воскресенья.472 Уже Август знал семидневную неделю473 по наблюдениям за планетами и их различному влиянию на историю человечества.474 С тех пор, еще со времен Республики, день Солнца был свят. День, посвященный Марсу, был неблагоприятен. У нас есть запись одного солдата, у которого все предсказания сбывались в понедельник.475Этот культ планет всегда был личным делом. И вот 3 марта 321 г. вышло распоряжение, чтобы в день venerabilis dies solis (почитаемый день Солнца, т. е. воскресение) все службы отдыхали, все ремесленники праздновали его, но сельскохозяйственные работы продолжались, поскольку погода не считается с такими постановлениями, tout comme chez nous (совершенно как у нас). Таким образом, это не имеет ничего общего с христианством, напротив, напрямую связано с культом Солнца, Митрой. Христиане просто очень ловко переняли этот обычай, как и многое другое, укоренившееся в народе.

К тому же году относится постановление,476 согласно которому, если в какое-либо место ударила молния, то должно последовать религиозное [MH. III137] искупление греха владельцем той земли; это Константин приказывает еще в 321 г.! Если же земля, в которую ударила молния, общественная, то искупление должен принести император. Гаруспик должно было отнять у частного владельца, частные жертвоприношения (sacrificia domestica) должны были остаться. Может быть, поэтому Константин И, который был ревностным христианином, говорит, что его отец запретил sacrificia.477Однако дело не в том, были еще разрешены и даже необходимы sacrificia publica, если Митру и Юпитера еще признавали.

И позднее Константин не до конца отрекся от язычества. Об этом у нас есть письменное свидетельство: один афинянин, очень высокопоставленный священник, совершил путешествие в Египет и благодарил богов за то, что ему было позволено увидеть то, что видел Платон, и заключает: «Платон был бы рад за меня». Эта мысль вполне христианская, только имя другое. Этот ученый был языческий богослов, путешествовавший по поручению Константина, т. е. он с одной стороны — христианин, а с другой — почитатель Платона.478

Итак, таково отношение императора к обеим этим религиям. Однако он находился между ними, примечательно сообщение о переходе Константина в иную веру. Говорят, он горько раскаивался в убийстве своей супруги и пытался искупить этот грех. Подобного рода искупления были в порядке вещей. Говорят, от язычников, объявивших его преступление неискупимым, что со всей очевидностью не соответствует истине, он получил отказ, христиане же, напротив, якобы сочувствовали ему [MH. III138] и утешали его тем, что Христос достаточно могущественен, чтобы искупить любое преступление. Эту историю, конечно, придумали христиане, но она показательна.479

При основании Константинополя к языческим храмам относились так же, как и к христианским. Были построены храм Кастора и Поллукса и храм богини Тихе,480 а рядом — две христианские церкви.481 И хотя эти храмы, возможно, были более древнего происхождения, их существование все равно терпели. Новый город не был освящен по христианскому обряду, но зато туда были приглашены оракулы. Когда корабли с зерном не пришли из Египта для снабжения Константинополя, Сопатера, любимого Константином неоплатоника, обвинили в колдовстве и казнили.482 Все эти истории, происхождение которых сомнительно, а правдоподобность очень спорна, все-таки имеют значение при оценке тех настроений.

То, что Константин в последние годы своего правления все больше и больше обращался к христианству, несомненно. У нас есть две монеты того времени, на которых нанесена знаменитая христограмма на ободке монеты, а также на шлеме императора, она спрятана, но отчетливо видна при ближайшем рассмотрении.483 Таким образом, это род тайного христианства, основанного на всеобщей терпимости. В том, что император в конечном итоге лично исповедовал христианство, сомневаться не приходится. Говорят, на смертном одре он был крещен Евсевием [MH. III139], — к великому огорчению ортодоксов, ибо Евсевий был злостным арианским еретиком. Однако поскольку он был одним из самых лживых писак, то позволительно усомниться в том, что крещение было на самом деле совершено.484 Это не лишено вероятности, но было бы совсем понятно, если бы к тому же призывались языческие боги.

Наряду с такой личной позицией Константина имела место еще попытка помимо распространения терпимости создать нейтральную почву для язычества и христианства, которая одновременно должна была стать позитивной религией. Мы видим, что это — внутреннее противоречие (contradictio in adiecto), и попытка эта должна была кончиться провалом. Раньше правительство стремилось сделать государство бесконфессиональным, потому что не существует религии, справедливой ко всем. Такую позицию занял эдикт о терпимости Лициния, в котором говорится, что такая терпимость была бы справедлива по отношению к высшему величию (summa sublimitas), т. е. отстаивается позиция господства церкви над религией, своего рода католическая церковь, которой одинаково милы и язычники, и христиане. У Евсевия485 сохранилась молитва солдата, в которой призывается бог, всеми признаваемый, без определенного намека на особую принадлежность к какой-либо религии. Освящение воскресенья связано с верой в то, что звезды влияют на людские судьбы. Но как богословы мирятся с тем, что императоров провозглашали divi? Как они мирятся с понтификатом императоров? Император еще и всегда Pontifex maximus, Евсевий называет его episkopos ton panton,486 верховным епископом, т. е. надсмотрщиком надо всей Империей, это перевод звания Pontifex maximus на греческий. Еще у нас есть очень примечательный календарь праздников для [MH. III140] Кампании,487 датируемый 387-м годом (т. е. еще 50 лет спустя после Константина): 13 мая и 13 октября празднуются праздники роз и сбора урожая, т. е. сезонные праздники, 1 мая и 25 июля — праздники очищения, 11 февраля — праздник Genius populi Romani (Гения римского народа), 3 января воздается хвала (vota) императору. Все это — праздники, которые может праздновать как язычник, так и христианин. Розы, вино и покровитель римского народа у всех одни и те же, но происхождение этих праздников все-таки языческое.

Константин много заботился о христианской церкви, он был, так сказать, самым главным придворным проповедником и держал длинные речи перед придворными. Эти речи (одна из них сохранилась488), с литературной точки зрения, были сомнительного качества. Здесь также сказывается его приверженность к морализаторству во всем, его педантичная натура, его склонность к регламентированию.

Такое привилегированное положение, которое христианство заняло во время его правления, остается в высшей степени удивительным. Оно сказывается уже в воспитании его сыновей, которое он доверил ревностным христианам, и тем самым создал перспективу будущего Империи, управляемой христианскими регентами. Личности воспитателей также достойны внимания, воспитателем Криспа был Лактанций489, и удивительно также то, что это происходило в то время, когда Константин еще не отошел публично от язычества, когда он еще велел чеканить монеты с надписью Юпитеру всеблагому и величайшему (Iovi optimo maximo). Лактанций был, как уже упоминалось, высокообразованным человеком, значительным писателем и, таким образом, посредником в примирении образования с христианством; кроме того, он был лоялен, безоговорочно предан императору и лоялен не таким отвратительным образом, как придворный поп Евсевий.490 То, что христианство может быть так связано с преданностью подданного, как у Лактанция [MH. III141], наверняка определило и этот выбор.