Теодор Моммзен - История римских императоров

• Название: История римских императоров
• Автор: Теодор Моммзен
• Издательство: Ювента
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5-87399-138-3

---

Этот поход принес императору славу, но для Империи оказался роковым. Ибо драгоценные месяцы, необходимые для борьбы с готами, были потеряны. Хотя Грациан и двинулся со своими победоносными войсками сразу же на Восток, было уже слишком поздно.

Валент отправился в Illyricum и совершил нападение на готов. Последние плохо воспользовались его отсутствием. Вновь проявился основной недостаток этих варварских народов — неспособность проводить осаду.740 Адрианополь и Константинополь741 стали для них непреодолимыми препятствиями. Себастиан, смещенный742 при восхождении Грациана на престол, теперь стоял во главе восточноримской армии. Не лишено вероятности, что происки врагов настроили Валента [MH. III217] против Грациана и склонили к тому, чтобы не ждать прибытия племянника,743 хотя последний выслал вперед себя Рихомера с известием о своем приближении.744 Восточноримские войска собрались у Адрианополя, военный совет, уверенный в победе, принял решение о немедленном наступлении. Утверждают также, что Валент ревновал к лаврам Грациана, доставшимся тому в походе против алеманов (см. выше). Точно известно, что отношения между дядей и племянником были прохладными. Валент проголосовал за битву.

Начало битвы745 было неудачно ускорено. Готы стояли за своим заграждением из повозок. В тот день, 9 августа 378 г.,746 было невыносимо жарко. Войска устали после долгого похода, а также на поспешное наступление было потрачено много времени. У Фритигерна, предводителя готов, так или иначе фигуры очень значимой, не было в распоряжении кавалерии, и, чтобы выиграть время, он стал предлагать заключить полюбовную сделку. Когда его всадники вернулись с продовольствием, переговоры были прерваны, и битва началась уже на исходе дня. Римская конница рассеялась. Левый фланг был оттеснен к заграждениям из повозок, там его окружили, и началась резня, с которой может сравниться только Cannae.747 Сражение происходило на совершенно открытом пространстве, нигде не было прикрытия и спасения, Адрианополь был далеко. Из-за своей уверенности в победе римляне не дали распоряжений отступать. Себастиан, Траян и сам Валент погибли. По версии одного современника, его, не узнав, сожгли в хижине, где он укрылся, по другой версии, он, когда [MH. III218] все было потеряно, сбросил пурпурную тогу и искал смерти.748 В любом случае он умер честной смертью солдата. Отстоять поле боя было невозможно, Фракия была потеряна вместе с этими городами. Добыча готов была невелика, поклажа осталась в Адрианополе, и у его стен готы опять ничего не добились.

е) От Феодосия до Алариха (379—410)

За крушением Восточной империи Грациан наблюдал в бездействии. Он, пожалуй, мог бы возобновить борьбу, имея шансы на успех, но опасался этого. Из этого видно, что он, хотя и мог провести небольшой поход, как поход против алеманов, до больших задач не дорос. Он был молодым, образованным и пользовавшимся любовью человеком, но стержня в его характере не было. Заняв место Валента, он назначил на Востоке августом сына казненного в Africa Феодосия, носившего то же имя и отосланного на свою родину в Испанию.749 Он был единственным офицером, который оправдал себя, выдержал испытание, и, что имело большое значение, он был римлянином. Даже в то время все еще боялись облечь в пурпур варвара. От принципа преемства Грациан здесь полностью отказался. У него, кстати, кроме его несовершеннолетнего брата,750 не было родственников мужского пола.

Задача Феодосия очень сложна. Объявить шах готам силами разгромленного Востока — этого он не мог. Капитуляции было не избежать. После смерти Валента междуцарствие длилось четыре месяца, 19 января 379 г. (см. выше) он был назначен императором. Поскольку речь шла о том, чтобы отнять у готов завоеванное, нужно было [MH. III219] установить с ними сносные отношения, и с этой задачей Феодосий справился хорошо. Конечно, тем самым поражение было ратифицировано. Насколько была велика нехватка войск, показывает тот факт, что мобилизовались египетские отряды, в которых до сих пор в любых сложных ситуациях не нуждались.751 Отчасти достигнуто также преимущество перед готами. После великой победы в их рядах возникла определенного рода растерянность. Фритигерн не был больше властителем, добившись успеха, он потерял свое занимаемое по необходимости положение. Толпы готов рассеялись и в беспорядке разбежались. Некоторых Феодосий переманил на сторону римлян, других убил. Наконец дело дошло до заключения договора, условия которого нам известны очень неточно, поскольку Аммиан с этого момента перестает быть для нас источником сведений, а другие источники, которыми мы располагаем, мало на что годны. Фритигерн исчезает, что с ним стало, мы не знаем.752

Напротив, Атанарих, давний враг римлян, который клялся никогда не ступать на римскую землю, появляется как iudex regum,753 заключает договор с Феодосием и умирает в 381 г.754 По существу, мы видим, что оборона Дуная была и оставалась прорванной. Фракия и Мезия были открыты для вторжений варваров. Правый берег Дуная отошел к готам как римским подданным, судя по названию. Это правильно даже с формальной стороны — они признали императора как своего главу. Однако в остальном они платили налоги755 и поставляли римской армии рекрутов как подданные. Эти готы жили как внутренние foederati и в действительности были равноправными союзниками, [MH. III220] которые если и поставляли армии пополнение, то за годовое денежное довольствие. На правом берегу Дуная Империя была открыта для этих вошедших в союз племен. Еще всего несколько десятилетий — и они стали угрожать Риму и Константинополю. Ибо это было начало конца. Уже на их современников это производило тяжкое впечатление: Синесий, епископ Киренский, пишет совершенно справедливо — а он наблюдал эти события с порядочного расстояния: «Позор нам, если чужаки борются за нас. Мы бабы, а готы — мужчины. Какое будет несчастье, если они соберут всех своих повсеместно расселившихся земляков, чтобы вместе с ними вершить общие дела!».756 Действительно, вся Империя была уже так населена германцами, что в этом таилась чудовищная опасность [для Рима]. Однако как могло быть иначе? Опыт Феодосия был печален, но необходим и неизбежен.

На религиозные отношения поражение Валента оказало значительное влияние. Валент был истовым арианцем, Запад, напротив, придерживался учения Афанасия. Валентиниан был так равнодушен к религии (хотя сам был арианцем757), что с помощью епископа Амвросия велел воспитать Грациана, жившего в Милане, в вере Афанасия.758 Таким образом, натянутые отношения между дядей и племянником сохранились и здесь. Со смертью Валента арианство ушло в небытие. Феодосий был полностью предан Никейскому символу веры. Он на Востоке и Грациан на Западе усердно его пропагандировали.

Не принимая во внимание готов,759 с арианством с тех пор было покончено. Нельзя забывать о том, что арианцы и последователи учения [MH. III221] Афанасия так же люто ненавидели и преследовали друг друга, как христиане и язычники. Последние конвульсии язычества в Риме также приходятся на это время.760 Отреставрированную Юлианом в курии статую Виктории при Грациане убрали,761 и когда коллегия понтификов по старой традиции призвала его занять должность pontifex maximus, он, как добрый христианин, отказался от этого762 и тем самым поставил последнюю печать на смертном приговоре язычеству.

С потерей границы по Дунаю Римской империи был брошен жребий, и дальнейшее наблюдение за агонией было неутешительно и бессмысленно. Основными противниками теперь стали германские народы. Зрелище, когда император Гонорий сидит в своей крепости на болотах Равенны и ничего другого не делает, как только упрямо говорит «нет», вообще жалкое. В Восточной империи дела обстоят не так плохо. Константинополь имел преимущество: был несокрушимым городом, одновременно резиденцией императоров и центром Империи, т. е. находился в несравнимо лучшем положении. В этом и есть огромное различие между Римом и Равенной, говорящее против раздела Италии. Константинополь еще цвел, правда то были зимние цветы, но вечное цветение греческого искусства и поэзии было невозможно уничтожить. Подобного в Риме больше не было. Картины духовной жизни Востока и Запада в корне различны, и сравнение — полностью в пользу Востока.

Востоку внезапно улыбнулась Фортуна: Персидская империя утихомирилась. Отчасти в этом была заслуга Феодосия, который обходился с персами с той же мудрой уступчивостью, что и с готами. Главной же причиной [MH. III222] бездействия персов была смерть Сапора II, который умер в 379 г., просидев на троне 70 лет и победив Константина, Констанция И, Юлиана, Иовиана и Валента. Этот значительный правитель всю свою жизнь был настроен против Рима. После его смерти споры о наследнике престола, это вечное проклятие в персидской истории, парализовали внешнюю политику. В 384 г. Феодосий, пойдя на уступки, заключил мир с персами. В 390 г. он добровольно пошел на раздел Армении и передал большую ее половину персам.763 Оставить это относительно неважное дело тоже было мудрым решением — теперь, когда нужно было отстаивать наиболее жизненные и естественные интересы. Мир между Персией и Восточным Римом продержался на заложенном Феодосием основании почти на протяжении всего V в. Только в VI в. начались войны, которые опять же привели к падению Восточного Рима.764