Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т1.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

– Виноват, сэр?

Взгляд майора упал на стрелка.

– Скажите, Шарп, что выиграет человек, если приобретет целый мир, но душу свою потеряет?

Шарп вздохнул.

– Сэр, по-моему, нашим душам ничто не грозит. И вообще, неужели вы верите, что Эль Католико хотел отвезти золото в Кадис?

Керси снова обмяк в седле. Он знал, что Шарп говорит правду.

– Нет, – тихо ответил майор. – Наверное, хотел оставить его себе. Но ведь и он бы истратил золото на войну с французами!

– А теперь это сделаем мы, сэр.

– Да, Шарп. Но это испанское золото, а мы не испанцы. – Керси выпрямил спину и чуть ли не с раскаянием посмотрел на обрывки приказа. – Мы доставим золото Веллингтону, капитан. Но – под моим командованием. Кроме того, вы должны немедленно отпустить девушку. Ясно? Я не желаю участвовать в грязных интригах.

– Нет, сэр, – твердо ответил Шарп.

Керси посмотрел на него так, будто не поверил собственным ушам.

– Вы меня поняли, Шарп?

– Понял, сэр. – Шарп повернулся и окинул взглядом крепость, Агеду и дальние холмы, за которыми рыскала французская кавалерия и пробирался к укрепленным стенам Альмейды обоз с осадными пушками.

– Надеюсь, девушка цела и невредима?

– Да, сэр, с ней все в порядке. – У Шарпа лопнуло терпение. Если Эль Католико хоть на секунду усомнится в том, что девушке грозит смерть, его всадники обрушатся на роту, и Шарп встретит такую мучительную смерть, какой даже не в силах себе представить. – Майор, я собираюсь через десять минут отрезать ей ухо. Ну, не целиком, а только половину, чтобы зажить могло. Но если этот сучий ублюдок Эль Католико попробует к нам сунуться, когда мы пойдем через реку, я отрежу и вторую половину, а потом другое ухо, и глаза, и язык. Вы меня поняли, сэр? Мы уходим с золотом. Девушка – наш пропуск, и я не собираюсь с ней расставаться. Передайте ее папаше и Эль Католико: если им так нужны чертовы монеты, то пускай собирают их с беззубой, слепой, глухой и немой уродины. Понятно?

Ярость Шарпа обрушилась на майора, оттеснила его на два шага.

– Шарп, я вам приказываю!

– Ни хрена вы мне не прикажете, сэр. Вы разорвали приказ генерала, ну и наплевать. Так что передайте, майор. Все передайте. Через десять минут сами услышите крик.

Он вернулся в крепость; гнев не дал ему расслышать ответ Керси. Увидев лицо своего командира, солдаты ни о чем не спросили и вернулись к своим делам. Маленький майор в синем мундире поворотил коня и поехал к партизанам.

Прошло десять минут. Дрожа от гнева, Керси передал послание Шарпа испанцам и теперь смотрел на безмолвную крепость. Рядом сидели верхом Цезарь Морено и Эль Католико. Высокий испанец без умолку проклинал Шарпа.

Майор коснулся его руки.

– Поверьте, он этого не сделает. Не посмеет.

Керси щурился, глядя на крепость, на силуэты часовых. В его голове бродила мучительная мысль, требовала ответа. Он повернулся к партизанскому командиру:

– Капитан Харди…

Эль Католико успокоил коня и взглянул на Керси.

– Что – капитан Харди?

Керси смутился.

– Шарп говорит, вы его убили.

Эль Католико рассмеялся.

– Он что угодно может наговорить. – Испанец сплюнул. – Вы, майор, единственный офицер, которому мы еще верим. А таким, как Шарп, верить нельзя. К тому же у него нет доказательств, правильно? – спросил он небрежным тоном.

Керси мрачно кивнул.

– Просто он хочет настроить вас против испанцев. Нет, капитан Харди попал в плен. Спросите Цезаря. – Эль Католико указал на отца Терезы, чье лицо было искажено тревогой.

Майор снова кивнул. У него отлегло от сердца.

И в этот момент из полуразвалившейся башни вырвался крик. Казалось, его эхо навсегда поселилось в дубовой рощице. Он поднялся до невыносимого визга, а затем сорвался на тонкое поскуливанье, прерываемое всхлипами, от которых в жилах партизан застыла кровь.

Цезарь Морено с дюжиной испанцев бросился вперед, на его лице появилась давно забытая решимость, но часовой на крепостной стене дал сигнал, и крик в башне повторился. Точно так же вопили французы, с которых дюйм за дюймом срезали кожу длинными ножами.

Отец Терезы натянул поводья. Он понял, что побежден. И поклялся, что за каждую рану, нанесенную его дочери, Шарп получит сто.

Эль Католико не раз доводилось убивать северян – иные из пленных французов умирали по три месяца, ни на секунду не забывая страшную боль. «Шарп, – пообещал себе Эль Католико, – будет вымаливать такую смерть».

Крики и рыдания стихли, но зазвучал топот множества сапог по брусчатке, раздались команды, и рота вышла с ружьями при штыках. Впереди капитан тащил на веревочном ремне Терезу Морено.

Партизаны зарычали, оглянулись на ее отца и Эль Католико, но не решились сдвинуться с места. Тереза плакала, закрывая голову руками, однако все видели белую повязку – лоскут от ее подола – и яркие кровавые пятна на ней. Шарп прижимал к ее шее сверкающий штык с зубцами, и казалось, стоит девушке споткнуться, как он вмиг перережет ей горло.

Керси сгорал от стыда, глядя, как офицер в зеленом мундире прикрывается от партизанских мушкетов девичьим телом; рота, словно огромный зверь, затаивший до поры кровожадную ярость, шагала мимо окаменевших всадников.

Цезарь Морено, разглядывая кровавую повязку и алые пятна на платье дочери, клялся себе, что эта роскошь – убийство подлого английского капитана – достанется только ему.

Керси коснулся его руки.

– Простите.

– Неважно. Я его поймаю и убью. – Цезарь Морено всматривался в лица солдат, ему казалось, что этим людям страшно, что они понимают: капитан завел их туда, откуда нет возврата. – Убью!

Керси повторил:

– Простите.

Морено оглянулся на него.

– Это не ваша вина, майор. – Он кивнул в сторону роты, уже переправлявшейся через реку, на живую перемычку из легко нагруженных солдат, которые помогали золотоношам. – Ступайте с миром.

Шарп пересекал Агеду последним, не отпуская девушку. Длинные водоросли обвивались вокруг ног, так и норовя повалить. Река в этом месте была неглубока, но сильное течение затрудняло переправу. Шарп и Тереза кое-как добрались до противоположного берега, и Патрик Харпер помог им подняться на невысокий обрыв.

Ирландец кивнул в сторону партизан.

– Жалко отца, сэр.

– Ничего, скоро он узнает.

– Так точно, сэр. Майор приближается.

– Пускай.

Они пошли дальше по жаре позднего утра, солдатские сапоги протаптывали широкие полосы в чахлой траве. Партизаны держались неподалеку. Харпер подошел к Шарпу и Терезе, взглянул на перевязанную голову девушки, а затем на капитана.

– Как рука, сэр?

– Отлично.

Чтобы смочить кровью повязку Терезы, Шарпу пришлось разрезать кожу на своем левом предплечье. Харпер мотнул головой в сторону роты.

– Лучше б вы, сэр, распороли рядового Баттена. Ему бы это только на пользу пошло.

Эта мысль приходила и Шарпу, но он ее сразу отверг.

– Ничего, выживу. Ты пойди, скажи ребятам, что девчонка цела. Только по-тихому.

– Будет сделано, сэр.

Харпер ушел вперед. Солдаты молчали – их потрясла жестокость Шарпа, они поверили, что его широкий штык изувечил девушку. Знай они правду, то шли бы мимо Эль Католико с ухмылочками, и все бы пропало.

Шарп оглянулся на партизан, едущих сзади и пообок, и снова посмотрел на Терезу.

– Не забывай прикидываться. Еще не все.

Она кивнула.

– Ты выполнишь обещание?

– Конечно. Сделка есть сделка.

И выгодная сделка. Даже слишком выгодная, решил Шарп, восхищаясь предприимчивостью Терезы. Но теперь он хоть уверен, что девушка на его стороне. Лишь одна мысль огорчала: недолго им быть вместе. Сделка вынудит их расстаться. Впрочем, конец войны неблизок, кто знает, может, они еще свидятся.

К полудню англичане взобрались на невысокую гряду, что уходила на запад, прямо к их цели, и Шарп повел роту вдоль обрыва с острыми, как клинки, уступами. Здесь страхи отступили: конники не могли подняться по склону, с каждой минутой силуэты партизан уменьшались. Рота забиралась все выше и выше. На умопомрачительной жаре золотоношам требовались частые привалы, солдаты валились с ног и дышали, как загнанные кони, но проходили часы, и постепенно у Шарпа крепла надежда оторваться от Эль Католико и его людей.

Гребень представлял собой голую иззубренную скалу, всю в мелких костях, занесенных сюда волками и коршунами. У Шарпа возникла иллюзия, что до него здесь не ступала нога человека, что спокон веку здесь обитали только звери; окрест под немилосердно палящим солнцем горбились холмы, и только рота, бредущая по высокому гребню, нарушала вселенскую неподвижность. Казалось, люди добрались до края света, впереди вот-вот разверзнется пропасть и полсотни измотанных британских солдат, всеми забытые, останутся тут навсегда.