Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 15. Чудеса лунной ночи

• Название: Полное собрание сочинений. Том 15. Чудеса лунной ночи
• Автор: Василий Песков
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-87107-891-4

В 15-м томе собрания сочинений обозревателя «Комсомольской правды» Василия Михайловича Пескова продолжается цикл заметок его рубрики «Окно в природу» и новые встречи с людьми на «Проселках». Среди них – уникальная – с летчиком Михаилом Девятаевым, совершившим с товарищами в годы войны побег из фашистского плена на захваченном немецком бомбардировщике.

---

В последние годы, бывая в Сибири, кедрового масла я не встречал, сливки пробовал раза два в домах умелых и неленивых хозяек. Но горстью кедровых орехов угостят тебя всюду. «В этой горсти, – сказал мне ученый, знающий человек, – дневная порция витаминов. А три такие горсти заменят ужин». Все так и есть. И все живое в тайге в год урожая орехов устремляется в кедрачи. Азартно собирают орехи люди. Почти исключительно орехами питается осенью медведь. («Залезает на кедр и трясет. Проследит, много ль упало шишек, – еще потрясет».) Урожаем орехов определяется численность белок. Бурундуки запасают на зиму в своих кладовых до десяти килограммов кедровых семян. Орех едят глухари, рябчики, соболь. Таежная мелкота – мыши, потребляя орех, нагуливают мясо для хищников – соболей, лисиц и куниц. Орехи соблазняются пожевать олени, даже собаки. И есть птица, название которой говорит само за себя, – кедровка. Эта, не очень любимая сборщиками шишек крикунья, заготавливая орехи впрок, способствует расселению сибирского чудо-дерева, дерева, живущего долго (более трехсот лет) и раз в три года дающего всему живому большой бесплатный, беспошлинный, несеяный урожай лесного сытного хлеба.

• Фото автора. Горный Алтай. 2 октября 1983 г.

Соседи

Окно в природу

Считанное число существ скрашивают зимнюю жизнь Лыковых: вот эта птица, две кошки и одичавший матерый кот. Птицу зовут оляпка. Она не улетает с ручья зимой. Даже в сильный мороз, когда пар стоит над ручьем, оляпка бегает под водой как ни в чем не бывало. Есть на ручье у оляпки любимый камень. Это как раз то место, где ручей кудрявится белой пеной и где Агафья берет берестяным ведерком воду. Несколько поколений птиц привыкли к тихой нешумной жизни людей и совершенно их не боятся.

Кот появился тут года четыре назад. Двух котов и двух кошек для войны с мышами и бурундуками привезли Лыковым издалека на вертолете. Новоселы быстро освоились. Царству бурундуков и мышей на ржаной делянке они дружно положили конец. После этого кошки сели за постный картофельный стол. Кот же, изгнав куда-то соперника, стал расширять свои охотничьи угодья, одичал, озверел и ходит теперь от хижины Лыковых до пяти километров, промышляя рябчиков, белок и все, что под руку попадет. Если б не общество кошек да не зимние холода, стал бы, наверное, кот таежным бродягой. Но любовные страсти и потребность в тепле держат разбойника возле хижины.

Изредка приходящих сюда незнакомых людей кот встречает, сидя на крыше. Дружбы ни с кем заводить не желает. Но есть у серого нелюдима слабость: помнит колбасный запах, и никакая сила не может удержать его от соблазна отведать гостинца. Этим я и воспользовался, делая снимок. Я клал угощение так, чтобы кот понял: надо пройти по жердочке у избы, и получишь вознаграждение.

Птица оляпка, разумеется, попала в поле зрения кота-охотника. Но тут, как говорится, видит око, да зуб неймет. Для оляпки вода – родная стихия, а кошки воды не любят.

• Фото автора. 15 октября 1983 г.

Птицы ночи

Окно в природу

Эти ночные птицы всегда пользовались особым почтением человека. Изображения сов мы находим на каменных плитах Египта, на старинных монетах, фасадах зданий, в виде каменных статуэток и деревянных фигурок.

Сова – это олицетворение страха, темных сил, ужаса, так считали одни. Символ мудрости – полагали другие. Причина этому – образ жизни и облик совы. Во мраке ночи бесшумным странным полетом и криком робкого человека совы могут до смерти напугать. Днем огромная голова и большие глаза способны внушить почтенье – «кто хорошо видит – тот много видит и, наверное, очень умен»…

Но это все наши человеческие предрассудки и заблуждения. Совы живут по предписанным им природой законам, и главный из них: уметь добывать пищу ночью. Большинство сов днем сидит неподвижно, в укромных местах, не привлекает к себе внимания мелких птиц, которые сразу подняли бы страшный гвалт. Вопреки распространенному мнению, совы днем хорошо видят. Их глаза, подобные светосильным фотографическим объективам, «диафрагмируются». Ночью глаз совы обладает высочайшей чувствительностью. Считают: птица способна различить мышь в темноте, при свете свечи, стоящей от жертвы на семьсот – восемьсот метров. Немалую роль при охоте играют необычно чуткие уши совы. На слух она может определить местоположение жертвы и расстояние до нее. Делали опыт: в полной темноте по чуть шуршавшему полу пускали мышь, и сова безошибочно настигала ее; тянули на нитке по полу бумажный комок – сова его тоже хватала.

Бесшумен полет совы. Мы слышим, как посвистывают в воздухе крылья уток, по шуму крыльев определяем полет скворца, воробья, скрипят в полете маховые перья у ворона, а мягкое оперенье совы позволяет ей настигать жертву совершенно бесшумно.

В нашей стране обитает несколько видов сов – от крошечного воробьиного сычика до огромного филина. Пищей сычику служат мыши. Филин мышами тоже не брезгует, но может поймать и зайца, воровал кур у знакомого мне лесника, которые, опасаясь лисиц, предпочитали ночевать на деревьях.

У сов нет зоба, в который можно запасать пищу. Но поскольку в охоте могут быть перебои, запасы необходимы. И совы их делают в разных местах. Самым запасливым надо считать воробьиного сычика. Однажды зимой в дуплянке я обнаружил его кладовую – двенадцать мышей. Но в том же лесу у Оки орнитолог Г. Лихачев нашел дуплянку, в которой было 86 (!) мышей. Таков наш сычик.

Средних размеров сова съедает до тысячи полевых грызунов, сберегая нам около тонны хлеба. Но колебания урожая мышей и неблагоприятная погода частенько заставляют сов голодать и даже гибнуть. В бескормицу птицы не делают кладки яиц. При остром голоде могут съесть ослабевших птенцов. Голод заставляет самку иногда охотиться на самца (он меньше ее размером). Это может нас покоробить, но таковы законы выживания вида…

Совы умеют за себя постоять. На острове Врангеля вблизи кладки яиц белой полярной совы селятся гуси, давно усвоившие: эта территория самая безопасная. Нет птицы, способной более смело и самоотверженно защищать своих птенцов, чем сова. Я испытал эту смелость сам, когда однажды полез к гнезду на ольхе. Не слышно подлетевшая сзади сова сбила с головы кепку, и я отступил, сразу вспомнив, как в подобной же ситуации немецкий фотограф Эрик Хоскинг лишился глаза.

Совы – хозяева ночи. Днем, заметив опасность, они пытаются затаиться, вытянуться где-нибудь около ствола березы, становятся похожими на сучок или неслышно, как тень, слетают под полог леса.

• Фото В. Пескова и из архива автора. 23 октября 1983 г.

Снегоход

Окно в природу

На лесной гари чудом уцелела высокая деревянная вышка. Я на нее забрался в надежде увидеть что-либо живое. Но даже мышиных следов не было на снегу. «Не огорчайся, – сказал лесник. – Устроим столовую – едоки объявятся непременно».

Под горкой возле болотца лесной пожар пощадил рощицу старых осин. Две из них лесник повалил. И дня через три мы обнаружили: кора осиновых веток тронута зайцами и мышами. «Появится и сохатый…» И верно. Однажды утром мы обнаружили лосиные броды в снегу, орешки помета, место, где зверь лежал. Осиновые ветки были обглоданы, а где потоньше – съедены вместе с корой. «Будет ходить теперь, пока осиновый пряник не кончится». Лесник свалил еще одно дерево. И я полез на вышку выяснить: видна ли наша столовка?

Сфотографировать место кормежки сверху было нельзя. И я решил караулить: не пройдет ли лось к осиннику мимо вышки…

Случай идет навстречу тому, кто ищет его. На второй день под вечер я забрался на вышку, на веревке вытянул кверху тулуп, приготовился ждать… Ждал недолго. Прокричала сорока, и, обернувшись, я увидел то, что хотел. По редколесью, направлением на осинник шел лось. Шел по прямой линии, как ходят к известной, хорошо проведанной цели. Снегу было по самое брюхо, но зверь-вездеход шел без малейших усилий, оставляя глубокую борозду.

Щелчков фотокамеры лось не услышал. Но мне захотелось хоть на немного задержать зверя. Я пискнул мышью, постучал костяшками пальцев по дереву. Лось на мгновение замер, поводил ушами, определяя направление звука. Помочился, выдавая нервное напряжение. Но, успокоившись, он, не меняя курса, проследовал вниз к болоту.

На другой день я попытался подстеречь зверя, сделав засидку возле осин. Не пришел! По следам мы увидели: приближался, но повернул, почуял, как видно, опасность…

– Как же нашел он эти осины?

– А шут его знает, – сказал лесник. – Но не бывает, чтоб не нашел. Срубил или ветром свалило, смотришь – объедено. Как и волка, этого зверя ноги кормят. Иная живность все тропами ходит, а этот – целиной, напрямик. Снегоход настоящий.