Филипп Эльмих - В поисках утраченного клада. По следам скифского золота и сокровищ крестоносцев

• Название: В поисках утраченного клада. По следам скифского золота и сокровищ крестоносцев
• Автор: Филипп Эльмих
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9684-1090-0

При сносе старинного особняка обнаружена опись золотого клада, спрятанного когда-то на этом месте и изъятого в годы революции. Как могли оказаться в одной коллекции скифские изделия и мальтийский крест, кто был владельцем ценностей и, главное, где они теперь? Об этом – захватывающее журналистское расследование Филиппа Эльмиха.

---

– Как же так, – удивился я, – значит, склеп уже был до этих гробокопателей разворован? Откуда же столько вещей осталось тогда?

– Разворован, это точно, – сказал Эдик. – Если судить по тому, как поступили с телом покойника, то разворован. Тело бросили в склепе, содрав одежду и украшения. И сделали это, наверно, через короткое время после захоронения. Но самое-то чудное, что этот скиф был похоронен неправильно, – и пояснил, сугубо для меня, – все дело в типе погребения – это было по греческому образцу, а не в кургане, как принято было у скифов. – Потом поглядел на Леву и сказал: – Так что я знаю, чей это был склеп.

– Это не факт, – остановил его Лева.

– Нет уж, позвольте, позвольте, – воскликнул Эдик, – факт. Если верить Геродоту…

– Но в склепе-то никаких надписей не нашли…

– Пока что не нашли. Однако ясно, кому мог такой склеп принадлежать. Одному-единственному человеку, облаченному царской властью, но не погребенному по скифскому обычаю в кургане.

– Это если верить Геродоту. А если не верить Геродоту?

– А почему ему не нужно верить? Он объективный был человек.

– Угу, потому и писал про гиперборейцев.

– Так, может, и правду…

– Особенно про то, как они на крыльях летают, молодец, Геродот!

– Может, про гиперборейцев он с чужих слов, а тут же все рядом было.

– И что, сказать хотите, что Геродот сам при погребении Скила присутствовал?

– Но знал же!

– Это вы что, из надписей на монетах вывели? Так мог быть и другой царь.

– Мог, но этого звали Скил.

– А может, и не Скил. И может, и не царь.

– Скил и царь, иначе зачем жезл в погребение класть? Причем не новый, а потрепанный, многими поколениями царей пользованный. Нет, точно Скил.

Я пытался понять, о чем Эдик так яростно спорит с Левой и почему найденное погребение должно принадлежать Скилу. Конечно, одна из монет у нас была с таким именем. Но значит – было еще и погребение? Потом мне Лева объяснил, в чем тут суть. Только этот никонийский царь был похоронен в античном склепе. И не за стенами Никония, а в самом оживленном его центре, то есть он был очень уважаемым человеком. О Скиле ведь многое известно, о нем писал сам Геродот.

Это был сынок скифского царька Ариапифа и местной женщины-гречанки. Мамаша воспитывала своего Скила в греческой вере, по Геродоту, он умел читать и писать на этом языке и вообще как-то больше признавал не скифский, а греческий образ жизни. Став царем, он смог подчинить влиянию Никония ближние города. Геродот писал, что в Ольвии у него был белокаменный дворец, окруженный статуями грифонов и сфинксов. И когда он приводил свое войско в Ольвию, то оставлял воинов за пределами города, в шатрах, а сам отправлялся во дворец, переодевался в греческое платье и вел там нормальную жизнь по всем греческим правилам. Молился он греческим богам и приносил им же жертвы, как принято у греков.

И как-то скифам стало известно, какую неправедную жизнь ведет их царь. То ли кто из доверенной стражи проболтался, то ли среди греков оказался доносчик. Но скифы возмутились, подняли восстание и свергли Скила, а царем сделали его брата Октамасада. Скилу пришлось бежать далеко на запад, во Фракию. Но против Фракии пошел его брат, и фракийский царь, которого перспектива войны со Скифией страшила, тут же поспешил выдать гостя врагам. Таким образом этот Октамасад решил важную для себя задачу – вернуть на родину своего венценосного брата, избавиться от конкурента навсегда. Скила фракийцы отдали на верную смерть. Получив нарушившего скифские законы брата, Октамасад тут же снес ему голову. И, между прочим, находки кладоискателей это вроде бы подтверждают: одна из фигурок на золотой пластине, изображающая демона, не имеет головы. Именно такой смертью погиб Скил. Ясно и то, что в склепе Никония этого Скила похоронил не брат, а кто-то другой, потому что брат просто бросил тело в степи на растерзание диким зверям. Но нашлись верные сторонники, которые притащили тело его в Никоний. Можно даже представить, как все это происходило.

Однажды ночью к стенам Никония подъехала повозка, которую немедленно по тайному знаку впустили в город. Повозка эта привезла мертвое тело. Жители Никония уважали Скила – благодаря ему город сильно возвысился в Причерноморье. Так что с раннего утра в центре Никония стали возводить склеп. И там похоронили Скила по греческому обряду. Его вдова, Опойя, пережила двух мужей: до Скила она была женой его отца, которого тоже предательски убили. Как она, бедняжка, плакала на могиле пасынка!

Опасаясь мести Октамасада, жители города хранили в тайне, кто лежит в этом склепе. Они положили в могилу Скила символ его царской власти – тот самый жезл с бронзовым навершием, который принадлежал ему при жизни. И похороны эти были такие тайные, что даже Геродот ничего не мог сказать о месте погребения! Возможно, те грабители, которые все в склепе перевернули, были на самом деле посланцами Октамасада, который приказал найти могилу брата и нарушить его покой. Вот почему не все в склепе разграблено, кое-что и осталось. Взяли, скажем, наиболее ценные вещи, о которых мы ничего не знаем. А остальное испортили и поломали, разбросали, одежду содрали, чтобы душа Скила не обрела покоя в загробном мире…

Но этого мы уже никогда не узнаем. Хотя бы потому, что склеп был вскрыт непрофессионально. И находок из склепа у археологов нет. Они довольствуются рисунками кладоискателей и очень редко – фотографиями. Вся беда в том, что в Никонии в сезон копают археологи, а не в сезон – «черные». В 2000 году они заметили в Роксолане обнажившиеся находки в обрыве южного вала, стали копать и много чего нашли. Лева мне даже показал статью археологов В. Рябовой и И. Лежух, которым удалось изучить некоторые находки кладоискателей. Те «нашли обломки глиняной посуды, куски мрамора, терракотовую статуэтку Деметры и, самое главное, мраморную вотивную подвеску с изображением скифа и двумя надписями с именем Скила. Вместе с этой подвеской была найдена и мраморная квадратная печать с изображением головы скифа, а также несколько обломков мраморной плиты с греческими буквами». Эту подвеску и печать им передали на некоторое время для исследования.

«Вотивная подвеска, – пишут эти археологи, – сделана из крупнозернистого мрамора и представляет собой круглый предмет диаметром 5,4 см, с круглым отверстием в верхней части для подвешивания. На лицевой и оборотной ее сторонах сделаны рельефные изображения головы бородатого мужчины и совы в сопровождении надписей древнегреческими буквами по кругу. На лицевой части подвески рельефно изображен портрет мужчины с длинными волосами, короткой бородой. На лбу его видна диадема с каплевидным украшением посередине. Рельефно переданные очертания глубоко посаженных глаз, „классического носа“, плотно сжатых губ передают образ мудрого и волевого человека. Справа от головы, по краю, вертикально сверху вниз углубленно нанесена древнегреческими буквами надпись: „SKUL“. Левая часть подвески по краю от головы сбита. На оборотной стороне подвески вся центральная часть углублена на 1–1,5 мм по кругу, и в ней рельефно изображена спокойно сидящая на ветке сова, слева от которой находится гроздь винограда. По выступающему по краю подвески бортику справа, внизу и слева сделана углубленными буквами древнегреческого алфавита надпись, часть которой с левой стороны сбита, но может быть легко восстановлена благодаря сохранившейся начальной букве, окончанию первого слова: „BASILEWS SKUL ALKIM“. Изображение совы на оборотной стороне аналогично ее изображениям на литых монетах Никония с именем Скила».[1]

Статья сопровождалась фотографией подвески, и можно было увидеть лицо этого Скила. Мужественный бородатый человек с длинными волосами, одетый по греческому образцу, и с классическим прямым носом – царь Скил. Это он любил попивать вино в хорошей греческой компании, приносил жертвы греческим богам; у него, наверное, были маги, гадавшие по полету птиц или виду печени животных, он читал греческие тексты и участвовал в вакханалиях – обрядах, посвященных богу-виночерпию Дионису. Это его бедное тело было привезено из степи и тайком уложено в никонийский склеп. Когда я прочитал статью археологов, мне стало очень обидно, что этого лица не увидят ни специалисты-историки, ни археологи, ни посетители музеев, потому что эта находка не попадет в музей. А черные археологи никогда не подарят ее музею. Они ведь только продают.

Но тогда, сидя в гостях у двух старых искателей Симферополя, я как-то уплыл из их дискуссии. Правда, имя царя Скила мне уже было известно. Лева прочитал его на монете. Но какое отношение Скил вообще может иметь к нашей пропавшей коллекции? Монета ведь могла затесаться туда случайно. Видимо, Леве тоже хотелось закончить со спором и спросить о том, что нас обоих так интересовало.

– С таким же успехом, – сказал он, – могилу Скила можно искать под Днепропетровском, потому что его именное кольцо-печать нашли именно там.