Валерий Горшков - Поздняя исповедь

• Название: Поздняя исповедь
• Автор: Валерий Горшков
• Жанр: Боевик
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16551-7

«Каждый из нынешних обитателей Каменного острова был тварью, выродком, нечистью и не имел права на существование…» Эти слова сказаны православным священником отцом Павлом. Он служит в тюрьме особого назначения среди преступников, приговоренных к пожизненному заключению. Тюремная паства в своей основе лживая, лицемерная, лишь изображающая раскаянье в суетных молитвах. Выделяется из этой мрачной толпы, пожалуй, лишь один человек. Он никого не винит и не жалеет о содеянном. Это Алексей Гольцов, бывший бандит по прозвищу Реаниматор. От истории, которую осужденный рассказал священнику, кровь стынет в жилах и леденеет душа. Но отец Павел не только выслушал Реаниматора, но нашел в его сердце искры добра и сумел проявить сострадание к невероятной, полной трагизма судьбе…

---

Старик, конечно же, ждал звонка с известием о благополучном пересечении границы. Время поджимало.

– Уже на родимой стороне, Санечка? – ласково спросил Тихий. – Ну, тогда ништяк…

– Шкреба, Степаныч, – словно выдавливая геморрой, глухо, с напрягом, ответил Скорпион, смахивая со лба бисеринки холодного пота. – Мы пока еще у лабусов. Тут заминочка вышла… Хочу с тобой посоветоваться.

– Груз, надеюсь, в порядке? – в спокойном голосе Тихого промелькнула явственная металлическая нотка. Обычно авторитет в любой ситуации умел держать себя в руках, но годы, как ни крути, брали свое.

– Куда он денется! – дабы хоть как-то успокоить старика, безмятежно фыркнул громила Скорпион. – По документам все ништяк. Но Кузьмук, сука!.. Его только что с аппендицитом на «Скорой» в больницу увезли. Прямо с носилок звонил, зубами от боли скрипел, извинялся! Похоже, не врет. Какой ему резон магарыч терять?

– Так-так, – помолчав, вздохнул Тихий. – Ты вообще далеко от КПП?

– Рукой подать, – сообщил громила, свободной рукой ловко расстегивая «молнию» на брюках и облегченно охая в сторону куста. – А-аккурат перед последней развилкой.

– Есть у меня старая задумка на сей гнилой вариант, – почти без раздумья перешел к делу старик. – Я всегда такие гамбиты наперед обдумываю. Плохо, Санечка, припозднились мы. А так… Выбирать не приходится. Товар должен сегодня до ночи прибыть в Питер и завтра утречком уйти на пароходе, иначе возникнут сложности. У красноярских все схвачено, проплачено и по времени согласовано. Да и предоплату я уже получил, под честное слово, – выложил главное обстоятельство Тихий. – А мое слово, Санечка, в нашем стремном и опасном деле дорогого стоит. Под него безо всяких документов кредит в Сбербанке брать можно.

– Знаю, Степаныч, – застегивая ширинку, машинально кивнул Скорпион. Экспедитор понял, что ответственность за контрабандный груз благополучно перешла с его плеч на плечи Тихого, и почувствовал облегчение. Гора с плеч.

– Короче, дело к ночи. Сворачивай и дуй в объезд, через другой пост – тот, что на северо-востоке, – поставил точку старик. – Если надо, деньги у тебя есть, дозаправитесь за латы. Придется рисковать, ничего не поделаешь. Если, Сашенька, рябой твой, – старик специально выделил последнее слово, – нас вложил… что маловероятно, ведь не самоубийца же он… тогда в первую голову архаровцы проверяющие будут ждать фуры у него на КПП. Им и в голову не придет, что мы можем такого кругаля дать. А как раз через чухню недоделанную, толли-контролли есть шанс тихо проскочить и без «окна». Без наколки на контрабас ни один таможенник пломбы срывать и сверять груз с накладными не станет.

– Я, признаться, тоже думаю, что все чисто. Кто мог узнать о грузе, кроме нас и красноярцев? Да и кому выгодно кидать вам такую подлянку? – выходя из леса на трассу, приободрился Скорпион. – Верно, Степаныч?

– Хватит лясы точить, не в Госдуме, поди, – резко, по-хозяйски, пресек словоизлияния воспрянувшего духом экспедитора Тихий. – Делай что сказано, а я пока выясню, что да как… Ну, с богом.

– Аминь. Как только будем в России, папа, я сразу отзвонюсь, – пообещал громила, хватаясь за ручку и лихо запрыгивая в кабину урчавшего дизелем «Мерседеса».

Эх, лучше бы он рискнул и погнал фуры напрямик. Но, знать, была у Скорпиона такая незавидная судьба.

Через семь с небольшим часов миновавшие латвийско– эстонскую, а затем эстонско-российскую границы грузовики будут остановлены в лесу, недалеко от Старого Изборска, нарядом ГИБДД, усиленным вооруженными бойцами в омоновской форме. Во время проверки документов, когда шоферам и Скорпиону будет в ультимативной форме приказано покинуть кабины, все трое будут застрелены точными выстрелами в голову из пистолетов с глушителем, а их истекающие кровью трупы сбросят в придорожный кювет. «Омоновцы» сядут за руль грузовиков, и фуры с контрабандными спиртовыми заводами, сопровождаемые ментовским «жигуленком» с мигалкой, рванут в сторону Пскова. Грузовики и прицепы так и не будут найдены…

В час ночи измученный бессонницей Тихий, всерьез обеспокоенный неприбытием прошедшего границу груза в Питер и полным отсутствием связи со Скорпионом, объявил тревогу. К обеду следующего дня через давнего себежского кореша старик выяснил, что сославшийся на острый приступ аппендицита таможенный капитан Кузьмук ни в одну из ближайших к контрольно-пропускному пункту больниц не поступал. И вообще исчез, с концами. Баба его орет горючими слезами.

Менее чем через сутки после инцидента, когда на трассе у Старого Изборска будут обнаружены трупы и станет совершенно ясно, что Степаныча круто подставили, спешно посланные по следу пропавшего таможенника бойцы найдут-таки рябого в заброшенном деревенском родительском доме возле поселка Идрица.

Провонявший от жары, облепленный жирными мухами, голый по пояс Кузьмук будет висеть в петле в обгаженных форменных штанах с высунутым распухшим синим языком. На столе, рядом с пустой литровой бутылкой водки и грязным граненым стаканом отыщется карандаш и клочок бумаги, на котором трудноразбираемыми каракулями капитан-самоубийца оставил просьбу никого не винить в его смерти. Последующая почерковедческая экспертиза подтвердит идентичность почерка таможенника. Себежские менты быстро закроют дело. Мало ли алкашей, в форме или без оной, приняв лишку, едет крышей…

Тихий, выдав вдовам убитых шоферов по пятьсот баксов на похороны, поклялся во что бы то ни стало найти того, кто посмел не только замочить ни в чем не повинных водил и подельника Скорпиона, не только кинуть его, Тихого, на унизительно крупную сумму, но и запятнать кристальную репутацию патриарха питерского криминального мира перед деловыми партнерами из Сибири. Даже в Свято-Троицкий храм дедок сходил и свечки поставил. За упокой, значит, душ безвременно преставившихся рабов божиих. Причем за упокой как несчастных дальнобойщиков и Скорпиона, так и живых, пока еще неизвестных киллеров. Призвал тем самым на помощь в свершении возмездия и силы небесные. Впрочем, мало было в Питере больших безбожников, чем Тихий.

Во времена далекой молодости он одно время даже был клюквенником: похищал «клюкву» – древние иконы из уцелевших сельских церквей и менял их у столичных барыг на муку. Тогда, правда, ментам не попался…

Лишь после месяца безрезультатных поисков заметно почерневший лицом, постаревший, ставший злым и раздражительным по любому поводу старик совершенно случайно, из новостей, узнал, что похожий спиртовой мини– завод, уже смонтированный и готовый к работе, обнаружен налоговой полицией аж под Москвой, в окрестностях Волоколамска, в подвале маленькой захиревшей фабрики. Срочно посланный Тихим гонец тайно проник в опечатанное мусорами помещение и сверил номера arpeгaтов. Они полностью совпали. Не прошло и трех дней, наполненных сверх всякой меры угрозами, пытками и прочими неизбежными издержками, как следы привели бригаду скорых на расправу костоломов Тихого из столицы обратно в слякотный Питер к осевшему несколько лет назад на берегах Невы, примкнувшему к одной из крупных группировок братку по прозвищу Новгородский Бык, или Фикса. Два передних зуба у балующегося боксом облома были выбиты и заменены золотыми. Тихий прекрасно отдавал себе отчет в ограниченности своих реальных возможностей и поэтому, узнав-таки наконец имя злейшего врага, буквально возликовал в предвкушении скорого возмездия. Не мешкая ни минуты, он тайно встретился со своим человеком с Литейного, отмаксал подполковнику тугой пресс гринов, и буквально через сутки за Фиксой началась профессиональная слежка. Не топорная мусорская, а по высшему классу, согласно оперативной разработке аж самого Северо-Западного УФСБ! Вот что значит вовремя прикормить нужных людей.

И тут старика ждал настоящий удар! Пахан с удивлением узнал, что главный бухгалтер его маленькой империи, сорокатрехлетняя одинокая и более чем непривлекательная – носатая и колченогая, хотя и вполне обеспеченная материально дама, Наталия Георгиевна Масюлевич, которую Степаныч всегда считал законченной феминисткой, личностью без слабостей и пристрастий, мужененавистницей и которой на протяжении нескольких лет он доверял всецело, уже длительное время является тайной любовницей тридцатилетнего Быка. Этот пробитый боксер, как оказалось, вообще имел извращенную склонность к страшным на рожу бабам бальзаковского возраста. Такие обделенные мужской лаской мымры, если вдруг обломится перепихон, бросаются порой на кобеля с такой страстью, словно завтра на рассвете их расстреляют. Один из актов такого безумия, имевший место в номере гостиницы «Санкт-Петербург», в качестве вещественного доказательства ребята подполковника засняли скрытой видеокамерой. Круг замкнулся. Пора было получать долги. С процентами за моральный ущерб.