Робин Нокс-Джонстон - Под парусом в одиночку вокруг света. Первое одиночное, безостановочное, кругосветное плавание на парусной яхте

• Название: Под парусом в одиночку вокруг света. Первое одиночное, безостановочное, кругосветное плавание на парусной яхте
• Автор: Робин Нокс-Джонстон
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9791-0256-6

Если вы хотите узнать, как прожить на маленькой парусной лодке с именем «Suhaili» десять с половиной месяцев, двигаясь к знаменательному достижению во имя своей родины – первому одиночному, безостановочному, кругосветному плаванию на парусной яхте, – то прочитайте эту книгу.

С юмором и искренностью автор рассказывает о своем невероятном приключении, в течение которого ему пришлось преодолевать всевозможные искушения сдаться, отказавшись от продолжения борьбы: питьевая вода в баках загрязнилась, гроза вывела радио из строя, самоуправляемый рулевой механизм развалился, гик грот-мачты рухнул, румпель отсутствовал. Тем не менее он отказался сдаваться.

Книга Робина Нокс-Джонстона – это увлекательный и вдохновляющий отчет об одном из величайших морских приключений нашего времени.

---

От одного ежедневного рутинного действия я был свободен. Перед самым отплытием Кен проявил интерес к моим запасам бритвенных лезвий. Я ответил, что кое-что должно было еще остаться, и он быстро смотался в город за ними. Два дня спустя, когда мне понадобилось заточить карандаш, я не смог найти ни одной упаковки. Пришлось воспользоваться старым лезвием – Кен вернулся в Лондон с годовым запасом бритв в кармане, а мне пришлось отрастить бороду.

После водных процедур наступала пора ланча – сыр, печенье и в особых случаях, маринованный лук. Время после полудня было заполнено тем же, что и утро: я читал или работал приблизительно до пяти часов, когда, если мне хотелось, я разрешал себе побаловаться пивом или виски. Тогда же заносились записи в бортовой журнал. Позже я решил, что бортовой журнал не вмещает в себя все подробности путешествия, стал вести и дневник. Затем наступало время обеда – самой крупной трапезы. Он состоял по большей части из тушеного мяса – оно легко в готовке. За один раз можно было приготовить много мяса, добавляя различные ингредиенты, разделив его на два приема пищи. На пути из Кейптауна мы разработали особый рецепт – тушеное мясо по-сухаильски. Для изготовления этого блюда требовались мясные консервы, консервированный горох, суповой порошок и говяжьи кубики. В жидком виде это был хороший суп. Загустев, он неплохо шел с хлебными чипсами. Добавление различных консервированных овощей полностью меняет вкус мясного блюда, и оно не приедается. В самом крайнем случае, если одолевала тоска по новизне вкусовых ощущений, можно было бросить в кастрюлю чайную ложку приправы карри.

25 июня 1968 года, 11-ый день плавания

Думаю, после возвращения домой я начну работать поваром – буду специализироваться на карри. «Р.Н-Дж. прочитал лекцию для членов Дамского клуба, после которой присутствующим было подано одно из его знаменитых блюд с карри. Позднее было арестовано 37 человек…»

Перед наступлением темноты я совершал последний обход по палубе, проверяя паруса и снасти. Соединительные скобы могли ослабнуть и расшататься, поэтому мне приходилось каждый день их осматривать. Марлиневой свайкой[14] я проверял прочность болтовых соединений. За все время пришлось заменить всего три скобы, но бронзовая скоба на шкотовом угле кливера сумела натворить бед – полотнище паруса разорвало в клочья. Если не следить за такого рода вещами, хлопот не оберешься.

Перед тем, как улечься в спальный мешок или на него, если ночь была теплая, я разглядывал небо, пытаясь угадать погоду на следующие четыре часа. В зависимости от самодельного прогноза, паруса либо убирались, либо ставились дополнительные. Так завершался мой обычный день. В его описании не слишком много места уделено собственно кораблевождению, но ведь процесс наблюдения за парусами по сути своей непрерывен, при надобности они регулируются. Если того требуют условия, целый день приходится проводить за штурвалом.

В продолжение первых нескольких недель плавания, наибольшее беспокойство мне доставляло проникавшая в трюм вода. Ее приходилось откачивать в день два раза, а в непогоду – и того чаще.

30 июня 1968 года, 16-ый день плавания

…воды гораздо больше, чем должно было быть. Мне кажется, она просачивается через пояс обшивки судна у киля – вчера я заметил, что в этом месте отпала корка противообрастающего состава. Вода не поступает прямо, что можно считать некоторым утешением, если вообще может быть хоть что-нибудь утешительное в факте течи.

Пока мы находились в зоне северо-восточного пассата, с этим ничего нельзя было поделать. Так как разобраться с причиной можно, лишь обследовав корпус снаружи. Сделать это нельзя, пока яхта находится в движении. Надо было дождаться входа в экваториальную зону штилей, где нас ожидала безветренная и теплая погода. Температура воды немаловажна, поскольку долгое пребывание в холодном море приводит к потере телом тепла, которое можно компенсировать лишь долгим лежанием на солнце.

9 июля мы прошли острова Зеленого Мыса и…

10 июля 1968 года, 26-ой день плавания

Будильник разбудил меня в 1.20, и я поднялся наверх взглянуть на землю. Я уже собирался спуститься в каюту, когда заметил огни Фонтес Перейра де Мело приблизительно полградуса над горизонтом. Я повернул на юг для того, чтобы пройти между островами Сашу Ангау и Сан-Висенте – надеялся отрапортовать о прохождении. Дул северо-восточный ветер, который при приближении к земле сменился на северный. К 4.30 огни Перейра де Мело переместились на запад и я увидел огни Сан-Висенте. Было приятно увидеть берег после перехода по океану. До него было около двух миль, но это соответствовало моей линии положения, поэтому извинительно. Пустынный и скалистый вид острова казался мне привлекательным, в других обстоятельствах я не упустил бы возможности полазать по горам. Как я и предполагал, в проливе между островами ветер существенно усилился. Узость водного пространства не давала волнам разгуляться – едва успев вырасти, они опрокидывались. Suhaili неслась вперед. У меня были подняты бизань, стаксель и спинакер, яхта делала не менее семи узлов. Лаг заедало – в его подшипнике недоставало шести шариков, и на его показания полагаться не стоило. Я решил не убирать парусов, драйв от скорости был слишком волнительным, чтобы от него отказаться. Так быстро мне не приходилось плыть со времен последнего плавания, когда мы поймали в паруса юго-восточный пассат. В середине пролива, четко на траверзе Сан-Висенте, Suhaili проплыла мимо крупного грузового судна. Я пытался просигналить ему, не сумев точно направить луч, в ответ получил лишь несколько W (по международному своду сигналов это означало – «не могу прочитать послание из-за неверно направленного света или из-за недостаточной яркости»). Он прошелся в трех кабельтовых по левому борту. Почувствовав усталость, я достал на четверть полную бутылку виски J. Walker и осушил ее. Эффект от выпивки превзошел ожидания, ведь уже четыре месяца, как я не напивался, голова стала легкой, как перышко. Полагаю, что должен благодарить именно J. Walker за то, что мне удалось обнаружить островок прямо по курсу. У меня не было ни карт островов, ни лоцманского руководства, поэтому приходилось довольствоваться картой восточной Атлантики, на которой Сан-Висенте был размером со спичечную головку. Я вполне допускал мысль о том, что здесь может находиться какой-то остров. Было полнолуние, и неожиданно передо мной выросла черная тень. Какое-то время я не мог решить, с какой стороны лучше обойти ее. Поначалу казалось, что тень расположена совсем близко, но чем ближе я подплывал к ней, тем больше она удалялась от Сан-Висенте. В конце концов, я решил проплыть между ними. Я изменил курс, но вскоре до меня дошло, что мой острое удаляется в сторону. Огней не было, следовательно, это не могло быть судном. Только перед самым рассветом стало понятно, что передо мной двигалась масса тяжелого черного дыма, полностью накрывшего корабль. Я запустил бутылкой из-под виски в Луну! Когда взошло солнце, оконечность острова Сан-Висенте уже была позади, и я перешел на автоуправление.

Через пару дней после того, как острова Зеленого Мыса скрылись за горизонтом, мы вошли в зону штиля и я спустил паруса. Надев маску и трубку для подводного плавания, я нырнул прямо к тому месту, которое доставило нам столько проблем во время предыдущего плавания – футом выше киля, прямо под грот-мачтой. Опасения были верны, стыковой обшивочный шов разошелся по длине примерно футов на восемь. Поднырнув под киль, я обследовал другой борт. И здесь было то же самое, я мог видеть, как при покачивании Suhaili разрыв немного увеличивался. Вернувшись на палубу, я закурил и начал размышлять над увиденным. Хуже всего, если ослабли все флоры, скобы, которыми шпангоуты крепятся к килю, тогда ягодки еще впереди. В такой ситуации продолжать плавание было настоящим самоубийством, в то же время, объективно оценить ситуацию было чрезвычайно сложно, так как большая часть флоров была скрыта под расположенными в трюме баками для воды. Те флоры, до которых удалось добраться, выглядели достаточно прочными и я убедил себя в том, что с ними все в порядке, а проблема является лишь рецидивом прошлых неприятностей и с ней можно справиться, если тщательно заделать шов. Если я ошибался, оставалось надежда на то, что флоры не полетят одновременно, и удастся добраться до ближайшего порта до того момента, когда Suhaili развалится.

Лишь после возвращения домой, когда Suhaili была выставлена на всеобщее обозрение в лондонском цирке Холборн, я смог оценить ее состояние и убедиться в том, какому напряжению подверглась моя яхта. Вода просачивалась в трюм по всей длине шва, пятна на корпусе легко просматривались.