Илья Ноябрёв - Карабасовы слёзы (сборник)

• Название: Карабасовы слёзы (сборник)
• Автор: Илья Ноябрёв
• Жанр: Драматургия

Жанр, в котором написаны истории, вошедшие в эту книгу, сам автор называет «киноповестями». Написаны они были в разное время и все предназначались исключительно для кино. Но, как известно, кинопроизводство – дело сложное и непредсказуемое. В смысле – никто не может дать гарантию, будет ли когда-либо снят по этому сценарию фильм или написанное годами будет дремать под слоем теплой пыли. Ноябрёв считает, что ему отчасти повезло – две повести уже стали основой для двух осуществленных проектов: «Хроники утопленника» превратились в фундамент фильма «Тринадцать месяцев» (2008 г.), а «Возвращение блудного отца» реализовалось в фильме с одноименным названием (2009 г.). Какой будет судьба остальных – покажет время. Однако будем считать, что читателю тоже повезло – он уже имеет возможность познакомиться с этими необычными историями.

---

– Так, так, – нахмурился следователь. – Задам вопрос по-другому: ваше исчезновение связано с кредитом?

– При чем тут кредит? – удивился Глеб.

– Вы признаете получение вашей фирмой кредита в «Пром-Бизнес-Банке»?

– Признаю. Но в последнее время я практически отошел от дел – всем занимался мой заместитель.

– Вы имеете в виду Чередниченко Вячеслава Борисовича?

– Совершенно верно… Можно попросить воды?

– Потерпите. Давайте закончим. Документы на кредит подписывали вы или Чередниченко?

– Кажется, я!

– Отвечайте конкретно: да или нет!

– Ну, да! Вы можете узнать подробности у Вячеслава Борисовича.

– В том-то и дело, что не можем – Чередниченко исчез! Не так эффектно, как вы, но уже давно и, думаю, надолго.

– А фирма? Что с фирмой?

– Рязанов! – следователь повысил голос. – Кто придумал аферу с кредитом? Чередниченко? Вы? Или может кто-то третий? Какую роль сыграла в деле ваша жена?!

Один из адвокатов резко поднялся:

– Господин прокурор, вы обещали!

– Да, Вадим Николаевич, – прокурор предостерегающе коснулся руки следователя, – воздержимся от обвинений… Покамест.

Услышав последнюю реплику, Глеб разозлился:

– Погодите! Меня задержали за то, что у меня не было документов, правильно? Тогда какое отношение имеют эти два человека, – он указал на Наташу и Сергея, – к моей работе?

– Разбираясь в вашем деле, Рязанов, – жестко сказал прокурор, – следствие установило, что вы симулировали собственную смерть. Затем Наталья Васильевна, умышленно или нет, нам пока не известно, опознала останки. Пытаясь выяснить причины вашего более чем странного поведения, мы натолкнулось на историю о невозвратном кредите. Теперь факт вашей подложной смерти предстал в совершенно ином свете. Я доходчиво объясняю?

– Дайте попить!

* * *

Позже. В тот же день.

Наташа сидела в машине, стараясь уловить суть разговора между Сергеем и адвокатами. Они стояли рядом с автомобилем, но говорили так тихо, что слышно было только обрывки фраз:

– … А в худшем случае?

– … До четырех!..

– … Вы, конечно, вне игры!..

– … Мы все подготовим!..

– … Тяжелую артиллерию пока подключать не имеет смысла…

Сергей опустился на сиденье рядом с Наташей и устало потер виски.

Она взволнованно коснулась его руки. В ее больших, зеленых глазах читался немой вопрос: – ну, что?

Сергей взял голову Наташи в ладони и крепко поцеловал ее в сухой, горячий рот:

– Родная моя. Я так долго ждал тебя, что уже никогда не отпущу. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

* * *

7 декабря того же года, ночь.

Глеб лежал с закрытыми глазами на скрипучей койке в КПЗ, но он не спал.

Не спал уже вторую ночь! Он думал: как он, человек, в общем-то, не глупый, мог увлечься чужой жизнью – жизнью Феди Протасова? Проклятая книга! Он ведь соврал тогда Штейну – он дочитал ее до конца! Все казалось таким простым и ясным. Нужно поступить, как Федя – раз и нет тебя!

– Страус-дебил! – чертыхнулся Рязанов. – Решил спрятать голову в песок, а там бетон!

Он не только подвел жирную черту под собственной жизнью, но и поставил под удар Наташу, сына, а дальше – целую цепочку жертв!

– Ты хотел свободы? – сказал себе Глеб. – Теперь лети!

Вдруг его кто-то тихо позвал:

– Глеб! Глеб, ты меня слышишь?

Рязанов приоткрыл глаза. В полумраке маячило чье-то лицо.

– Кто это?

– Это я – Юра Лисичкин! Помнишь меня?!

Глеб приподнялся на локте и внимательно посмотрел на говорившего.

– Какой Юра?

– Лисичкин! 42-я школа, 9 «А». Вспомнил?!

Фамилия была знакомой, но внешность человека не совпадала со школьными воспоминаниями.

– Кажется, вспомнил, – неуверенно сказал Глеб. – А… ты здесь за что?

– Как и все – по недоразумению!

– Я тебя здесь раньше не видел!

– Тут текучка! Меня сегодня привезли. Смешная история: нас забрали прямо с футбола – пиво, семечки, драка! А ты тут почему?

– А я сам – недоразумение!

– Как всегда остришь! Я тебя еле узнал! Весь вечер смотрю – ты или не ты! Меня завтра, наверное, выпустят, дай, думаю, поговорю!

– Правильно сделал, а то мне так хреново!

– Что с тобой? Я тебя не узнаю! Ты и скулеж! Не верю своим ушам!

– Все меняются…

– Нет, дорогой! – воскликнул Лисичкин. – Ты не должен меняться! Не имеешь права! Ты ведь для всех нас, кто учился с тобой в классе, да что там в классе, в школе – был примером для подражания! «Глеб сказал!», «Глеб сделал!», «Глебу понравилось!» Такое не забывается! А стихи? Твои любимые!

Нас не нужно жалеть, ведь и мы б никого не жалели!
Мы пред нашим комбатом, как пред Господом Богом, чисты!
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у павших зацвели полевые цветы…

Помнишь?! Это же был наш гимн!

Это забывать нельзя!!! Нель-зя!!! Вот и все тут!!!

Они закурили, и терпкий табачный дым скрыл их лица в сумраке.

* * *

10 декабря того же года.

Следователь холодно взглянул на вошедшего Глеба и молча указал на стул. Глеб сел, спинным мозгом чувствуя надвигающуюся угрозу. Следователь еще довольно долго что-то дописывал и только когда закончил, произнес:

– Послушай меня, Рязанов, – без протокола.

Он помолчал, видимо подбирая нужные слова:

– Таких, как ты, – я не люблю с детства. Почему так говорю? Потому что не поленился и покопался в твоей биографии. Вы – вшивые интеллектуалы всегда презирали нас – детей из «спальных» районов! Вам кажется, что только потому, что вы прочитали на две книжки больше, вы достойны лучшего – и работа почище и бабы потолще! Ведь так?!

Глеб молчал.

– Мы фамилий не меняли! – гнул свое следователь. – На знатных тестях не женились! И когда «лафа» кончилась, чужих денег – нагло не крали. Мы сами учились жизни! Сами пробивались! Сами горбатились! Поэтому ты для меня не загадка! Ни тебя, ни твою мадам, ни этого ее «запасного» мужа ваши адвокатишки не отмажут! Клянусь! Это вопрос принципа! И ты, Рязанов, убогого из себя не корчи! Прокурор – он тоже из «спального»! Уразумел?! Так что получите по полной программе!

Глеб пристально посмотрел на следователя:

– Я тоже тебе скажу – без протокола. Беда в том, что ты и тот участковый, что на меня донес, однажды решили, что можете судить! Поторопились вы, друзья. Суд будет, но судить будете не вы! И вот тогда мы славой, в смысле кто из какого района, сочтемся! Так что вы для нас – не судьи!!! И не тужься сильно, а то сам знаешь, что может приключиться!

Следователь криво ухмыльнулся и нажал на кнопку:

– Уведите!

Уже с порога Глеб обернулся:

– И если суд, – он показал пальцем в потолок, – случится, то участковый уж точно будет раскаленную сковороду лизать! Так ему и передай!

* * *

В тот же день.

Штейн мчался по улице, не замечая снежно-грязной каши, чавкающей под ногами и забивающейся в туфли. Не замечая, что шарф вылез из пальто и развевается за его спиной, как флаг. Он не видел ничего, кроме конечной точки своего «марафона» – дома Чалых! Он влетел на крыльцо и даже не стал искать звонок – заколотил в дверь кулаками!

Дверь открыла Раиса Никитична, и Штейн, как полоумный, завопил ей в лицо:

– Я нашел его! Слышите, я нашел!

* * *

Сергей напряженно слушал сбивчивый рассказ Штейна. В комнате кроме них находились Наташа и Раиса Никитична.

Женщины молчали. Сергей задавал вопросы:

– И как он туда попал?

– Он говорит, что как только деньги были переведены, вышел указ о новом налоге, который делал сделку пролетной, в смысле убыточной! Нужен был контроль оттуда! Глеб к тому времени «утонул»! Вот Чередниченко и сел в самолет и отъехал до лучших времен!

– А как он объявился?

– Он позвонил нашему общему знакомому и попросил помощи на таможне, а тот, зная ситуацию с Глебом, когда услышал его голос, чуть сознание не потерял!

– А откуда он звонил?

– Оттуда! Но товар, который должен был поступить по контракту, уже на границе – вот зачем нужна была помощь с таможней!

– А он сам-то приедет?!

– Да! Он уже звонил в банк, чтобы они взяли под контроль получение и реализацию товара, а сам приедет с последней партией!

Присутствующие переглянулись, неимоверное облегчение отразилось на их лицах. Сергей весело хлопнул себя по колену:

– Все хорошо, что хорошо кончается!

Штейн заволновался:

– А как же Глеб? Надо звонить в милицию!

– Я сейчас же перезвоню адвокатам. Они все сделают!

Наташа бросилась в объятия Сергея. Он крепко обнял любимую и, глядя через ее плечо, совсем по-мальчишески улыбнулся матери.

* * *

В камере было тихо. Только ленивое жужжание мухи, наматывающей круги вокруг голой лампочки под потолком, нарушало тишину. Глеб и Сергей молча сидели рядом, но друг на друга не смотрели. Адвокаты сосредоточенно перекладывали документы из одной папки в другую. Наконец один из них нашел нужный экземпляр и протянул Глебу: