Василий Лебедев-Кумач - Сердце, тебе не хочется покоя!

• Название: Сердце, тебе не хочется покоя!
• Автор: Василий Лебедев-Кумач
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59940-0

Василий Лебедев-Кумач – автор второго гимна СССР «Широка страна моя родная» – писал в первый период своего творчества совсем в духе Серебряного века. Но время перемалывало таланты – Лебедев-Кумач поверил в новоустановленный порядок, став автором позитивных песен «Как много девушек хороших…», «Закаляйся!». Даже лирическая «Утро красит нежным светом…» и задорная «Капитан, капитан, улыбнитесь…» несли в основе своей ритм марша, они мобилизовывали и призывали. Удачливый автор совпал с этими яркими молодыми веселыми плакатами первых пятилеток. Эти песни несли в себе атмосферу времени и стали символами эпохи, их по-прежнему поют благодаря искренности и неподдельности чувств поэта, создавшего их. В этой книге впервые опубликованы не только известные и любимые многими песни, военные стихотворения поэта, но и ранние стихотворения, которые долгие годы лежали в столе автора рядом с письмом от первой учительницы и ждали того часа, когда им суждено будет быть изданными и предстать перед судом потомков.

---

«Дум бессчетных не издумаешь…»

Дум бессчетных не издумаешь,
Не избудешь всех забот,
А кругом пустые шумы лишь,
Жизнь, как марево, плывет.

Не зажгусь холодным пламенем —
По указке не сгореть.
Под линялым красным знаменем
Бестолково ходит смерть.

За решетчатой оградою
Жизнь бесцельна и тесна…
Может, ты меня обрадуешь,
Неизменная весна?

8 марта 1920

«Незванно появился новый…»

В. Громову

Незванно появился новый
Кружок товарищей, подруг —
Но я смущен такой обновой
И рвусь к тебе, мой старый друг.

То, что зажглось в душе однажды,
То, что спасало нас с тобой,
Не может знать случайный, каждый,
Из тех, что вдруг пришли гурьбой.

Они сквозь шутки и остроты
Не разглядят души моей,
И не понятны им высоты
Стремленья творческого в ней.

Я ухожу от них усталый,
Впустую тратя свой экстаз,
И душ их тусклые кристаллы
Не зажигают мой алмаз.

И все сильней к тебе стремленье:
Зажечься, вспыхнуть и творить!
Двух сопряженных душ горенья
Ничто не может заменить.

30 апреля 1920

«Спина – к земле, глаза – в простор…»

Спина – к земле, глаза – в простор.
Кругом – ковыль, вверху – лазурь.
Не жди, не лги, бровей не хмурь.
Замрет мятеж, утихнет спор.

Дрожит лазурь, звенит ковыль.
Спина – к земле, в простор – глаза.
Печаль ушла, забылась боль.
Поэтом быть – моя стезя.

14 июня 1920

«Я богатства свои не меривал…»

Я богатства свои не меривал,
Не считал самоцветных колец,
Настеж дверцы из черного дерева
Распахнул мой чудесный ларец.

Я алмазы горстями раскидывал,
Не искал я лихих прибылей,
Я убытков своих не подсчитывал,
Был закон мой: «Сори, не жалей!»

Весны канули… Солнышко летнее
Кудри зноем пошло развивать.
Вдруг почувствовал: горстка последняя,
Раскидаю – суму надевать.

Стало страшно, что вдруг перекинется
Через плечи худая сума,
Вдруг почувствовал: осень надвинется,
А за ней – морозянка-зима.

17 августа 1920

«Мы – дети скорби, гнева и печали…»

Мы – дети скорби, гнева и печали, —
Сквозь бездны лет впервые мы живем.
Творцы веков на нас не рассчитали, —
Мы одиноки на пути своем.

Что нам былые сказки, мысли, книги?
И солнца свет? И нежности весны?
Мы сотни лет переживаем в миге,
Мы хаосом бессмысленным пьяны.

Куда пойдем? К какой склонимся вере?
В тумане манят тысячи дорог.
Смешалось все. И люди стали звери.
И в сердце зверя вырос жуткий Бог.

Мы раскололи древние скрижали.
Как горько нам и как пустынно жить.
Творцы веков на нас не рассчитали, —
Мы будем хаос наново творить.

23 января 1921

Сон на страстной неделе

Уж близко Пасха… Сколько грез,
Веселья, нежности и ласки
Дарил нам радужный до слез,
Теперь – бесцветный праздник Пасхи.

…Гудят вокруг колокола,
И пахнут почками бульвары,
И ночи ласковая мгла
Вуалью накрывает пары.

Хохочем мы, а в теле – дрожь
От мглы и близких губ девичьих,
И как-то наново хорош
Знакомый серый дом кирпичный.

Вошли. Расселись. Новых пар
И взглядов свежесть засверкала.
И самовара белый пар
Среди тарелок и бокалов.

Какая радость до зари!
Ах, вальс прощальный – вихрь неистов!
А сердце бьется и горит
Огнем весенним, детским, чистым.

Мы собираемся домой,
Когда сквозь стекла брезжит утро,
И полог неба голубой
Окрашен нежно перламутром.

Глаза слипаются от сна,
И звонко кличут в небе птицы.
Весна в Москве, в душе – весна…
Как много снов весною снится!..

7 апреля 1920

«То взором ласковым, девичьим…»

То взором ласковым, девичьим
Сулит всевидящий уют
И обещает безразличье
Взамен терзающих минут.

То в вихре силы и веселья,
Когда ты любишь целый свет,
Костяшкой манит в злую келью,
В живом предчувствуя скелет.

То злобно портит миг отрады.
То лечит ум от праздных дум…
Смерть – обожает маскарады,
Меняя маску и костюм.

1921

Тебе. О тебе. И вокруг тебя

«Сумрак сизый стелет ризы…»

Сумрак сизый стелет ризы,
В синей прорези окна
Ты, как хрупкая маркиза,
Силуэтна и тонка.

Но я вижу, недотрога,
Ты стоишь ресницы ниц:
Ты боишься выдать много
Взмахом ласковых ресниц.

Живописно вьются складки,
Ткани твой целуют стан.
Ты умолкла, ты – загадка.
Я молчу, любовью пьян.

Нынче все мне объяснится —
Любопытство, радость, страх…
Подымаются ресницы, —
Что-то скажет этот взмах?

Рождество. 1925

«Тепло из телефонной трубки…»

Тепло из телефонной трубки
Мне голос, ласковый и хрупкий,
Тихонько «Здравствуй!» прозвенел.

Слова, творимые в разлуке,
Забыл, и льдом покрылись руки,
И провод в пальцах захрустел…

1925

«Мы лежим на желтом пляже…»

Мы лежим на желтом пляже
Близ синеющий воды.
Вдалеке, как картонажи,
Пестрых домиков ряды.

В небе тихо проплывают
Белым шелком облака,
Море – сонно напревает,
Даль – прозрачна и легка.

Только кровь неугомонно
В берег сердца бьет волной —
Потому что я – влюбленный,
Потому что ты – со мной.

1925

«Если б с тобой побежать по полю…»

Если б с тобой побежать по полю
Навстречу лучистому солнцу,
Забывши разом будни и боли,
И вечные тучи в оконце.

Упасть в траву и, обнявшись, смеяться,
И душу открыть всю разом…
А надо сидеть приличным паяцем
И клеить ненужные фразы.

1925

«Твой шаг, твой взгляд, твой смех и голос…»

Твой шаг, твой взгляд, твой смех и голос,
Твои духи и болтовня,
Твой каждый выбившийся волос —
Нужны, как воздух, для меня.

С тех пор, как в жизнь мою вошла ты,
Воскресли детские мечты,
Шаги – легки, стихи – крылаты,
И всюду – свет, и всюду – ты.

1925

«Завтра нет. Вчера уныло…»

Завтра нет. Вчера уныло.
Отнял день тяжелый труд.
Лишь сейчас, в объятьях милых,
Сердце вырвалось из пут.

Проживем минуты эти
Так, как будто нет других,
Будто все ушло на свете,
Кроме ласк и нас двоих.

1925

«Когда люблю всерьез и сильно…»

Когда люблю всерьез и сильно,
Я не могу хитрить и лгать.
Скрывать я искренность бессилен,
Мне фраз фальшивых не связать.

Любовь я хитростью не мучу,
Я отдаюсь, как солнцу, ей…
И чем люблю сильней и жгуче,
Тем мне недужней и больней.

1925

«Живешь и будешь жить далеко…»

Живешь и будешь жить далеко
С другим – и близким и чужим.
А я – забытый – одиноко
Пойду сквозь хаос, муть и дым.

Но, может, в редкий миг унылый,
Когда всю явь сотрет тоска,
Ты сядешь и напишешь: «Милый!» —
В углу почтового листка.

1925

Надпись на «Книге Песен» Генриха Гейне

Я тяжелым сном забылся, —
Был я болен от работы,
От работы, от заботы.
От того, что не с тобой.

Милый Гейне мне приснился,
Улыбнулся с мудрой лаской
И на лоб горячий руку мне тихонько положил.
Не горюй! – сказал мне Гейне. —
Все страдали, все любили.
Без страданий нет поэта.
Без печали нет любви.

Пусть сегодня – ты не с нею,
Пусть сегодня с ней другие, —
Ты с любовью «Книгу Песен»
Ей пошли от нас двоих.

Пусть она ее читает
После шумных разговоров,
После танцев и веселья.
Перед сном, наедине.

Ты же верь, люби и помни:
Нелегко любить поэта. —
Ведь никто-никто не любит
Так жестоко, как поэт.

И нагнувшись к изголовью,
На прощанье милый Гейне
Мне шепнул слова такие,
От которых боль прошла.

Он проник мне прямо в душу.
Он шепнул, что скоро-скоро
Навсегда мы будем вместе:
«Книга Песен», ты и я.

12 марта 1934

Надпись на книге Пушкина «Пиковая дама»

Дарю тебе напоминанье
Любимой оперы твоей —
Рассказ о роке, о страданье
И о величии страстей.
Будь вечно юной и прекрасной,
И среди жизненных интриг
Пусть обойдет тебя опасный,
Коварный образ Дамы пик.
И если рок ударит строго,
Меня, как Германна, губя, —
Пускай цветет твоя дорога,
И солнце светит – для тебя.

Конец 30-х годов

Стихотворения